хорошо представлял себе всю сложность борьбы с таким сильным противником. Ведь недаром лже-Мирон столько лет водил за нос новороссийскую милицию. Чего стоило опергруппе сегодняшнее наблюдение за Сергачом и Фиксатым: добрых два часа плутали по городу и окраинам, пока наконец добрались к этому дому. Как успел выяснить капитан у местных сотрудников угрозыска, они впервые вышли на этот адрес и, судя по их данным, за хозяином дома не наблюдалось ничего противозаконного. Уже одно это обстоятельство подсказывало капитану, что след верный; если бы не эта оплошность! Что делать, что предпринять спасти операцию? Оставался единственный шанс – открыть дорогу Мирону и Фиксатому, оставить их без наблюдения в расчете на то, что все-таки поверят в беспочвенность своих опасений и успокоятся. Потому что в данной ситуации наблюдать за ними – задача архисложная, и малейшая ошибка будет провалом операции, окончательным и бесповоротным.
Бикезин включил рацию, готовясь выйти на связь с Кравчуком, который с оперативниками перекрыл переулок. И в это время скрипнула дверь дома – во двор вышли Мирон и Фиксатый. Поздно! В приборе ночного видения отчетливо просматривалось лицо Мирона – угрюмое, настороженное; круглые глаза беспокойно метались у основания низкого, скошенного кверху лба, всматриваясь в ночную темень. Фиксатый шел чуть сзади, недобро ухмыляясь и загребая туфлями камешки и гребешки пушистых пыльных наносов. Они миновали Бикезина, который затаился в маленьком тупичке напротив дома за кучей ящиков и деревянных обрезков, и зашагали по переулку.
Все дальнейшее произошло молниеносно. У выхода из переулка, на скамейке, сидели два оперативника, изображающие подвыпивших парней (чуть поодаль, в переулке напротив, находился Кравчук). Беззвучно, не сговариваясь, Мирон и Фиксатый бросились на оперативников – шум драки вмиг разрушил хрупкую тишину ночи. В домах начали зажигаться огни, захлопали двери, залаяли собаки; кто-то начал истошным голосом созывать соседей, чтобы унять драчунов. Мимо Бикезина стремглав пробежали два оперативника, прикрывающие дом с тыла, и вклинились в клубок тел, который грузно ворочался в переулке.
Капитан тоже хотел было последовать их примеру, но тут же остановился. С какой стати Мирон и Фиксатый затеяли такую шумную потасовку? Где логика? Ведь они знали практически наверняка, что парни из милиции, – это ясно как дважды два. Спровоцировали? С какой целью? И уже ни секунды не мешкая, он метнулся к дому. Дверь заперта, в доме тихо. Свет потушен. Бикезин, стараясь не шуметь, проскользнул, пригибаясь, мимо окон и заглянул за угол. Никого… И только едва слышимый скрип несмазанных оконных петель – кто-то закрывал окно. Подтянувшись на руках, Бикезин бесшумно перевалился через забор и тут же увидел, как в соседнем переулке замельтешила человеческая фигура – кто-то крупными прыжками убегал в сторону порта… Капитан, не выбирая дороги, ринулся вслед за ним. Забор, чей-то двор, еще один забор… Нога подвернулась, и капитан с разбегу рухнул на груду щебенки – боль от незажившей раны на миг заглушила сознание. Но тут же, перекатившись на другой бок, Бикезин вскочил на ноги и снова побежал. Некоторое время он не видел беглеца. 'Упустил!' – ужаснулся капитан, чувствуя, как лоб покрылся холодной испариной. Изо всех сил бросился вперед, выскочил из переулка и наконец снова заметил далеко впереди преследуемого. Тот уже взбирался на дорожную насыпь с намерением перехватить свободное такси, зеленый огонек которого приближался со стороны пригорода. 'Эх, не успею! Нельзя упустить, никак нельзя!' – нервы были напряжены до предела.
Машина остановилась и тут же снова на большой скорости помчалась дальше. А на дороге ворочался человек, стараясь встать на ноги.
– Угнал машину! У-у, гад! – человек с трудом поднялся и шагнул навстречу капитану – из рассеченного виска струилась кровь.
– Документы!
– Таксист я, Ваулин Николай, – протянул тот права. 'Машину, срочно машину!' – Бикезин выскочил на проезжую часть, пытаясь остановить юркий 'Жигуленок'. Тщетно – вильнув, тот объехал капитана и укатил в сторону города. Тогда капитан выхватил пистолет и стал посреди дороги; следующая машина, взвизгнув тормозами, остановилась буквально в двух шагах от него.
– В чем дело? – открыв дверцу, спросил водитель.
– Уголовный розыск! Товарищ, помогите! Мы преследуем опасного преступника! Он угнал такси и уехал в сторону города!
– Садитесь!
– И я! – подскочил таксист и нырнул вслед за капитаном в салон 'Лады'. – Ну попадется мне этот бандюга! Ух!
24
Такси, в котором ехал преступник, они настигли уже в городе. 'Волга' на полном ходу проскочила через центр и запетляла по переулкам. Водитель 'Лады' выжимал из машины все возможное и вскоре пристроился метрах в десяти позади 'Волги'.
– Что будем делать? – спросил он капитана, внимательно наблюдая за попытками преступника оторваться.
– Попробуйте обогнать его и прижать к бордюру. Только поосторожнее и на окраине города, там, где нет прохожих.
– Хорошо. Сделаем… – И 'Лада', стремительно набирая скорость, почти поравнялась с такси.
Но преступник разгадал маневр преследователей и рванул руль влево, загораживая проезжую часть. Потянулось томительное ожидание – 'Лада' никак не могла обогнать 'Волгу', петляющую впереди, а стрелять по шинам капитан в черте города не мог из-за боязни попасть в прохожих, которые, несмотря на позднее время, изредка встречались на пути.
Наконец на одном из бесчисленных поворотов 'Лада', забравшись на тротуар, сумела проскользнуть мимо такси и вырваться вперед. Преступник в бешенстве крутанул баранку, пытаясь достать 'Ладу' бампером, и промазал: проскочив тротуар, 'Волга' снесла на пути небольшой застекленный киоск и, черканув боковиной о бетонный столб, уткнулась в кустарник.
Когда Бикезин выскочил из машины, преступник уже успел нырнуть в подворотню дома. Рядом с капитаном бежал Ваулин, а чуть поодаль – водитель 'Лады'.
– Назад! – крикнул Бикезин Ваулину, который опередил капитана, и резко толкнул его в сторону, но опоздал: грохнул выстрел – и водитель такси со стоном повалился на землю.
Вторая пуля прозудела над головами преследователей. Капитан упал рядом с Ваулиным.
– Живой?
– А, черт! Болит… В бедро попал…
– Лежи, не поднимайся! – бросил капитан и, улучив момент, перекатился за большой мусорный ящик; снова громыхнул выстрел, и пуля, срикошетив от стены, впилась в землю рядом с Бикезиным.
Слегка высунувшись из-за своего укрытия, Бикезин выстрелил в сторону преступника с таким расчетом, чтобы пуля прошла над головой – преступника нужно было брать только живым. Ответного выстрела не последовало. Тогда капитан ощупал прибор ночного видения и, убедившись, что он исправен, прильнул к окуляру. Преступник, который укрывался за трансформаторной будкой – Бикезин успел заметить его фигуру, – попал в западню: позади него высился каменный забор, перескочить через который он не мог при всем желании. Капитан включил портативную рацию, пытаясь выйти на связь с опергруппой, но она была безмолвна – видимо, при падении он ее повредил. 'Нужно брать!' – решил Бикезин и посмотрел на помощников. Ваулин лежал на том же месте, где его настигла пуля преступника, а водитель 'Лады' переполз за угол дома чуть сзади капитана. Прикинул расстояние до будки – и едва успел отпрянуть за ящик: еще одна пуля отколола щепку от доски и застряла в мусоре. 'Интересно, какой системы у него оружие? – подумал капитан, считая выстрелы. – По звуку – калибр крупный, явно не дамская хлопушка, но вот сколько патронов в обойме? Семь? Девять?' – думал капитан, внимательно прислушиваясь и всматриваясь в окуляр прибора ночного видения. Преступник переполз за старый 'Москвич', который стоял в глубине двора. 'Неужели 'вальтер'?.. Девятизарядный… Тогда еще три в запасе. Или наган? Звук похож… Проверим еще раз…' Бикезин снял пиджак, напялил его на палку, которая лежала у стены, и приподнял над головой
– выстрел не заставил себе ждать; пиджак отбросило в сторону. 'Так, похоже, что 'вальтер' – патронов не бережет… – с удовлетворением констатировал Бикезин.
– Еще одну пулю – мне, а последнюю – себе? Не исключено… И очень даже похоже – ему терять нечего… Ну что же, пора! Нужно рискнуть, спровоцировать его опустошить обойму. Даже если есть запасная, перезарядить не успеет. Брать только живым!' Подобравшись, капитан, словно развернутая пружина, метнулся вперед. Выстрел, второй! Пуля обожгла левое предплечье, и капитан невольно вскрикнул от боли. Преступник ринулся к нему навстречу. В его руке сверкал нож. Удар клинком – самый опасный на уровне груди, очень неудобный для перехвата – Бикезин отбил ногой в высоком прыжке. Следующий удар преступник нанести не успел: мгновенный захват с подсечкой оторвал его от земли, и он со всего размаха грохнулся на камни. Все! Сзади послышался топот. Теряя сознание, Бикезин всем телом навалился на преступника…
Очнулся он от запаха нашатыря – кто-то усердно совал ему под нос огромный клок ваты, пропитанный едкой жидкостью. Ему помогли подняться, вокруг толпились люди, видимо, жильцы близлежащих домов. Чуть поодаль со связанными руками сидел и тот человек, который так нужен был капитану только живым. Бикезин подошел к нему. Холодные глаза смотрели на капитана с нескрываемой, жестокой ненавистью…
– Вот и встретились. Наконец-то… Пришелец с того света… – Бикезин спокойно посмотрел в эти недобрые глаза и медленно пошел навстречу милицейскому 'газику' с оперативной группой, который заруливал во двор.
25
В кабинете было душно: солнце уже успело забраться довольно высоко, и даже плотные шторы не могли сдержать напора его горячих лучей. Маломощный настольный вентилятор тоже не помогал – лопасти с жужжанием перемалывали невидимые глазу молекулы, отбрасывая в сторону Бикезина воздушную струю, которая по температуре почти не отличалась от окружающего воздуха. Капитан подошел к окну, отдернул штору; невесть откуда прилетевший ветерок ворвался в комнату и вымел наружу назойливую духоту. Несколько бумажек взлетело со стола и, покружив среди ералаша воздушных струй, мягко приземлилось посреди кабинета.
– Как здоровье, Алексей Иванович? – в кабинет вошел Кравчук с перебинтованной рукой на перевязи.
– А я только о тебе подумал. На здоровье уже не жалуюсь, заштопали меня врачи по всем правилам. Как у тебя, Костя?
– У меня еще не скоро гипс снимут… Зудит…
Да, Мирон Сергач поработал своими 'рычагами' от души: двух оперативников пришлось отправить в больницу, да и Кравчуку порядком досталось от озверевшего бандита… Задребезжал телефон.
– Слушаю, Бикезин…
– Вам звонят из Львова, – голос дежурного по оперативному залу. – Соединяю…
– Бикезин? Здорово, Алексей Иванович! Бойчук… Как у тебя там жизнь протекает? Нормально? Рад за тебя, рад… Тебе привет от нашего общего знакомого.
– Это от кого еще?
– Ну, капитан, нельзя забывать папу Стаха, от него, соколика, от него.
– Где он сейчас?
– У нас, где же ему быть. Исповедуется старый греховодник. Кстати, обиду на тебя имеет. Это же нужно, впервые в жизни попасть впросак.
– И на старуху бывает проруха…
– Точно! Обязательно передам ему твои слова, пусть порадуется дедушка, что и ты его не забыл еще. А то у него сейчас настроение подпорчено – копилочку-то мы его зацепили. Есть на что посмотреть, доложу тебе. Не зря Адвокат столько лет старался, не зря…
– Меня один вопрос интересует – Ковальчук.