Теплоход 'Элевтериа' под греческим флагом шел в нейтральных водах Черного моря. Он держал курс на Новороссийск. Дул легкий бриз, утреннее солнце серебрило острые гребешки небольших волн, за кормой тянулся белопенный след, над которым кружили чайки. Легкий прозрачный туман еще скрывал приближающийся берег, но среди пассажиров теплохода царило известное всем туристам оживление. Некоторые из них даже отказались от завтрака, стояли у борта, с волнением ожидая встречи с таинственной и загадочной для них Россией.
Теплоход был зафрахтован английской туристической фирмой 'Милли', и пассажиры в основной свой массе были выходцами из туманного Альбиона. Кроме них в круиз по Черному морю на греческом теплоходе отправилось около десятка итальянцев, семья известного французского банкира и западный немец, который присоединился к туристической группе в Гамбурге.
Немец, коренастый русоволосый мужчина лет пятидесяти, с коротко подстриженной бородкой и аккуратными седыми усиками, был крайне неразговорчив, со стюардами объяснялся преимущественно жестами и большую часть пути просидел в каюте. Может, тому причиной послужил языковый барьер – еще в Гамбурге он дал понять, что не владеет ни английским, ни греческим. Возможно, другие мотивы руководили его поступками, но, как бы там ни было, немец держался в стороне от шумных компаний и не делал попыток с кем-либо сблизиться. Он оставался совершенно незаметным среди буйной туристской братии, насколько это возможно было на тесном пятачке теплоходной палубы, куда немец выходил подышать свежим морским воздухом только вечером, в темноте. Завтрак, обед и ужин он пожелал, чтобы ему подавали в каюту, в баре он не появлялся, хотя к спиртному был отнюдь не безразличен и часто посылал за ним стюарда. В списках пассажиров немец значился как Рудольф Берг…
В каюте было душно. На крохотном столике стыл завтрак, к которому немец так и не притронулся. Жадно прильнув к толстому стеклу иллюминатора, он со странным выражением жгучего нетерпения и боязни всматривался в туманные скопления у горизонта, туда, где вот-вот должна была появиться темная полоска земной тверди. Его широкая, хорошо развитая грудь под плотно обтягивающей крепкий торс майкой вздымалась высоко и часто; дышал он с хрипотцой, которая указывала на немалый стаж курильщика; и сейчас немец держал в руках сигарету, которая давно погасла, нервно мял ее длинными сильными пальцами.
Никто на теплоходе не знал, что настоящая фамилия неразговорчивого немца Богдан Баняк, что он числится в картотеке ЦРУ под кодовым номером 201/8 и имеет кличку Проводник. И только рослому длинноносому греку, который его обслуживал и который перед самым выходом в плавание заменил внезапно заболевшего стюарда, было известно, что Рудольф Берг не тот человек, за которого себя выдает. Стюард, тоже агент американской разведки, должен был обеспечить Богдану Баняку 'чистый' переход через советскую государственную границу, про что тот не догадывался. Не мог Баняк знать и того, что стюард получил также и соответствующие инструкции на случай непредвиденных обстоятельств…
Богдан Баняк смотрел на приближающийся берег своей бывшей Родины и представлял, как они встретятся, два брата. Столько лет прошло… Не так он мыслил себе встречу с братом, как должно было случиться на следующий день, – где-то в грязной подворотне, тайком, едва не на бегу. И опять разлука на долгие годы: один из них должен остаться в Союзе, чтобы выполнить задание спецслужб, а второй, Степан Баняк, под именем Рудольфа Берга отправится на 'Эловтерии' в Западную Европу, где его с нетерпением ожидает эмиссар ОУН…
Капитан 'Элевтерии' Костакис, низенький, подвижный, как ртутный шарик, человек, приветливо улыбался представителям таможни, которые поднялись на борт теплохода.
– Переводчик не надо. Руски мало-мало я знает. Зидрастуйте!
Обменявшись приветствиями, один из таможенников, старший группы досмотра, и два человека в штатском прошли вместе с капитаном в его каюту.
– Господин капитан, – обратился к нему таможенник. – Разрешите посмотреть списки пассажиров.
– Пожалюста, пожалюста! – Костакис вынул из сейфа папку и вручил ее таможеннику. – Стюард! – громко позвал он по-гречески.
В каюту, слегка пригнувшись в дверном проеме, зашел длинноносый грек.
– Виски, арманьяк? Будем отметить наша встреча… – обратился капитан к таможеннику.
– Нет, нет, спасибо. Работа… – развел руками таможенник.
– О-о, понятно, крепки ошен. Тогда шампань? 'Мадам Клико' – отличны шампань.
– Извините, но… – улыбнулся таможенник в ответ, отрицательно покачав головой, и, чтобы не обидеть гостеприимного капитана, добавил: – Если можно, пожалуйста, что-нибудь прохладительное. Жарко…
– Корошо… – Костакис явно был разочарован. – Оранж, коку-колу, севенд уп – быстро! – приказал он стюарду.
Тот, молча поклонившись, вышел.
– Нас интересует турист из Западной Германии, – таможенник просматривал списки. – Рудольф Берг… В какой он каюте?
– Кают? Момент… Рудольф Берг… – капитан склонился над бумагами…
Стюард, покинув каюту капитана теплохода, не торопился выполнить его приказание. Внимательно осмотревшись, он приложил ухо к двери. Когда таможенник назвал имя Рудольфа Берга, стюард вздрогнул и быстрым шагом направился в сторону бара. Его темное длинноносое лицо было хмурым и озабоченным; он о чем-то напряженно размышлял.
На полдороге к бару он вдруг остановился, постоял чуток в раздумье и неожиданно свернул к каютам первого класса…
Баняк-Берг, услышав позади шорох, резко обернулся. На пороге каюты стоял длинноносый стюард.
– Заберите… – с облегчением вздохнул Баняк и показал на нетронутый завтрак.
Стюард с места не сдвинулся, молча смотрел на него большими черными глазами, словно до его сознания не дошел смысл выразительного жеста пассажира. Баняк поднял взгляд и вдруг почувствовал, как неприятный холодок прокатился от кончиков пальцев до сердца – в руках стюард держал тонкий метллический карандаш острием вперед!
Баняк знал, что это такое, их учили в спецшколе пользоваться этим страшным оружием.
– Вы?.. Нет, нет! Что вы делаете?! А!..
Полет тонкой иглы, смазанной быстродействующим ядом, был невидим и неслышен. Стюард прицелился точно – он попал в живот; Баняк беззвучно дернулся и сполз на пол каюты…
Пассажиры 'Элевтерии' под звуки бравурного марша, который доносился из репродуктора над радиорубкой теплохода, спускались по трапу на причал Новороссийского порта.
И только неразговорчивого туриста из Западной Германии Рудольфа Берга не было среди них. Он лежал, прикрытый простыней, в кают-компании 'Элевтерии', где судовой врач тщетно пытался вернуть его к жизни.
