и ртом от уха до уха.
Он даже не успел испугаться, когда я короткой очередью практически в упор снес ему полголовы. А затем, прячась за стеной, я сунул ствол автомата в нишу, и нажимал на спусковой крючок до тех пор, пока не закончились патроны.
Едва затихло эхо от выстрелов, я, держа пистолет наготове, заглянул в нишу, за которой была дверь в приемную. Их было трое, и все они лежали бездыханными. Я не претендовал на такую результативность; скорее всего, как минимум один из них мог погибнуть от срикошетившей пули, выпущенной из автомата Зосимы.
Мы буквально вломились в приемную, готовые зубами загрызть любого, кто станет на нашем пути. Но там был только молодой прилизанный секретарь-референт, который тут же побледнел до синевы и поднял руки.
– Где девушка, козел!? – рявкнул я почему-то басом.
У парня с испугу язык присох к небу, и он безмолвно, кивком головы, указал на один из кабинетов.
Кабинет оказался запертым на ключ.
– Там есть охранник? – спросил я секретаря.
– Н-нет, – запинаясь, ответил он, поняв, что мы не собираемся отправлять его к праотцам. – Он б-был н-на лестнице…
Значит, охранник, приставленный к Каролине, уже на пороге чистилища. Новость была обнадеживающей.
– Ключи у тебя? Открывай, – строго сказал я парню.
Секретарь отпер дверь кабинета, и мне на шею бросилась, повизгивая от радости, как щенок, счастливая Каролина. Вот уж никогда бы не подумал, что она способна на такие положительные эмоции.
Сделав Пал Палычу перевязку (рана была и впрямь пустяковой), мы собрали все оружие и боеприпасы, которое сумели отыскать, и заняли оборону в приемной, предварительно отгородившись от лифта сейфами и забаррикадировав дверь в коридор, ведущий к лестнице. Нужно было посовещаться, что нам делать дальше.
Мы не стали избавляться от референта, а связали ему руки и ноги и запихнули под стол в приемной. Авось пригодится.
Кроме секретаря, в административном отсеке больше никого не было. Видимо, Махмут, Эртан и другие начальники вместе со своим гребаным Первым уже были снаружи и приводили в боевую готовность все свои наличные силы.
Да, положение у нас – хуже не придумаешь. И самым скверным было то, что я упустил Ильхана. Потому я был зол на себя до умопомрачения.
– Что будем делать? – немного успокоившись, спросил я своих бравых вояк.
– Ты у нас начальник, тебе и решать, – сразу откликнулся Зосима, все еще в плену эйфории от нашей маленькой победы.
Похоже, он полностью уверовал в мой полководческий гений и готов был идти за мною в огонь и воду.
– Да, это верно, – сказал ровным голосом невозмутимый Пал Палыч.
И этот туда же… Все это хорошо, но если бы мое решение касалось только меня одного.
– Каролина!?
– Я как все, – ответила она, сияя совершенно обалденными глазищами.
Со слов Зосимы она уже знала, что именно я настоял на штурме приемной ради ее спасения. Этот старый хитрый змей и здесь оказался верен себе.
– Мы долго не продержимся, – сказал я с некоторым сомнением.
Были у меня кое-какие мысли по поводу наших дальнейших действий, но я пока держал их при себе.
– А что если вызвать подмогу? – с надеждой предложила Каролина, бросив взгляд на телефонные аппараты, оккупировавшие треть стола секретаря-референта – Дельный совет, – похвалил я девушку и поднял сначала одну трубку, затем вторую, третью…
В микрофонах всех трубок стояла полная тишина.
– Увы, номер не прошел, – сказал я печально. – Телефоны отключены.
– Тогда нужно поискать мобильник. – Каролина бросилась к столу и начала выдвигать ящики. – Черт! – воскликнула она через некоторое время. – Ничего нет. Не верю!
– Эй, ты, красавец! – окликнул я секретаря-референта, который смотрел на нас из-под стола умными собачьими глазами. – У вас есть мобильная связь? Только щебечи правду. А то когда начнется штурм нашей 'крепости', тебе, как и нам, будет хана. Спасай свою шкуру, пацан. На твоих руках, надеюсь, крови нет, так что в итоге сможешь отделаться только легким испугом.
– Связь есть, – ответил парень. – И не только мобильная, но и космическая, напрямую через спутник. Но буквально за пять минут до вашего появления в приемной Махмут забрал всю аппаратуру. Говорил, что Первый приказал…
– Предусмотрительный у тебя босс, парень… – Я чуть слышно, сквозь зубы, выругался. – Тихо! Замрите! – Я поднял руку и прислушался.
Нет, я не ошибся: заработал наш лифт.
– Все по местам! – скомандовал я. – Надеть противогазы! Каролина, ты в резерве, как мы договаривались.
Быстро в кабинет, ложись на пол и прячься за дверью. Будешь стрелять только по моему приказу.
Я ожидал газовой атаки, а потому в первую очередь позаботился о средствах индивидуальной защиты. Чегочего, а этого добра здесь хватало: в специальных ячейках в комнатах и коридорах хранились противогазы самых разных конструкций и размеров.
Пал Палыч и Зосима заняли позиции под прикрытием сейфов, а я пошел на риск: прижался к стене возле лифта.
Как я и предполагал, они начали с газовой атаки. Едва открылись двери лифта, как оттуда полетели баллончики с какой-то гадостью. В приемной сразу воцарились серые сумерки.
Не долго думая, я дал по распахнутому лифту автоматную очередь. Не глядя. Оттуда донеслись крики, но я по запарке сообразил, что они значат, только тогда, когда дверь автоматически закрылась и громоздкая конструкция пошла со скрипом вниз.
Кричали 'Не стреляйте!', 'Мы безоружные!', 'Нас заставили!' Я посмотрел на своих друзей и по их глазам понял, что они тоже поняли, какая трагедия только что случилась. Меня даже в жар бросило.
Ильхан, волчара позорный, сразу не послал своих бойцов, а прикрылся или служащими подпольной фирмы, которые могли и не знать истинного положения вещей, или обитателями одной из камер 'обезьянника' (можно было предположить, что мы не единственный улов подручных турецкого диверсанта).
– Вентиляция! – просипел через противогаз секретарь. – Включите вентиляцию! Кнопка за вашей спиной! – Это он обращался ко мне.
Я быстро нашел большую кнопку зеленого цвета, и мощные вентиляторы за считанные секунды очистили воздух в приемной.
– Посмотрите на индикаторы, – снова сказал референт. – Они там же, где и кнопка, на общей панели. Если не горит красный свет, значит, противогазы можно снять.
Красная лампочка не горела, и я, вздохнув с облегчением, стянул с головы влажную от пота резину. Моему примеру последовали и остальные. Все были подавлены и старались не смотреть друг другу в глаза.
Я тоже переживал, но не сильно: в моей прошлой жизни мне уже приходилось совершать
