«…найти его». Ицамна всемогущий, найти кого? И как?!
Задумчиво перекладывая страницы дневника, я зацепился взглядом за тетрадный лист, лежавший в найденной папке. Записка? Стоитли читать чужие письма, когда всего за один любопытный взгляд на не предназначенный для твоих глаз текст можно поплатиться сердцем? Разумеется, стоит!
Почерк был тот же самый, что на бумажке с адресом, которую выронил убегающий старик; узнал я и чернила перьевой ручки. Сомнений быть не могло: у бюро «Акаб Цин» я столкнулся лицом к лицу с самим заказчиком. Он меня не узнал, и неудивительно: до тех пор мы с ним никогда не встречались. Загадочным для меня было только его решение отнести папку с последней главой в заброшенную переводческую контору на Арбате… Я развернул записку.
Е1 Tempo de la Memoria
Вопрос на засыпку: где в Москве находится улица имени Ицамны?
Рассуждая здраво, в этом городе не место проспектам, бульварам и площадям, названным в честь божеств индейцев майя. Однако записка с адресом «ул. Ицамны, 23» была у меня в руках, и меня там ждали. Оттого, насколько быстро я сумею разыскать эту улицу, зависело нечто намного более важное, чем просто моя собственная судьба.
Глупо считать, что на картах и автомобильных атласах Москвы обозначены все существующие переулки и дома: тайных мест здесь предостаточно. Однако надежда обнаружить улицу имени старшего из богов майянского пантеона не покидала меня, и я продолжил ползать с лупой по огромной топографической карте города.
Записка с адресом была единственной зацепкой, оказавшейся в моих руках. Разумеется, первым делом, я должен был выполнить просьбу заказчика и как можно скорее перевести последнюю главу сочинения Каса-дель-Лагарто; затем ее следовало вернуть загадочному старику. Я мог, конечно, просто оставить перевод на прилавке в старой библиотеке - там же, где нашел папку, но мне необходимо было, в конце концов, лично встретиться с этим человеком и получить от него объяснения. Ко всему прочему, он - впервые - обратился ко мне напрямую; это доказывало, что между нами действительно установилась некая особая связь, и я был вправе рассчитывать на его откровенность.
Он торопил меня. Я и сам понимал, что время на исходе. Но мог ли я что-либо изменить? Вряд ли возможно отвратить и даже задержать надвигающийся Апокалипсис, строча перевод криптоисторического документа; до такого еще не додумался даже ни один супергерой из американского кино, богатого горячечными сценариями конца света. Да и индейские пророки никак не обмолвились о грядущем мессии, на роль которого я мог бы претендовать, не сломайся моя печатная машинка. Определенно, я был безнадежен. И все же на этот раз я твердо знал, что пути назад нет, и готов был идти до самого конца.
«Найди его», «еще не поздно»… Не будь это предположение таким абсурдным, я решил бы, что речь идет о том, чтобы разыскать самого находящегося при смерти майянского бога. Однако тут, по крайней мере, надо лететь в Мексику, а у меня даже нет загранпаспорта. Кто же тогда? Растолковать эти слова мог только один человек - подписавшийся «ЮК» старик, который вовлек меня в эту фантастическую интригу. Что, кстати, могут означать эти буквы? Не иначе как начало слова «Юкатан»…
Значит, все же улица имени Ицамны. Улица, которой не было ни на одной московской карте, плане, в телефонном справочнике и атласе автолюбителя. У меня ушло около двух часов, чтобы окончательно в этом убедиться.
Тогда, утомленный мельтешением сине-белых сплетений переулков и бульваров, я взялся за дело с другого конца. Быть может, если перевести последнюю главу, заказчик сам разыщет меня, как находил до этого?
Накачав себя кофе так, что стало заплетаться сердце, я четыре часа подряд переводил и переписывал начисто последнюю главу. Предыдущую же, изъятую у меня Набатчиковым, я мог восстановить только приблизительно, так как, читая ее, делал лишь наброски перевода, рассчитывая потом вернуться к оригиналу еще раз и подготовить финальный вариант.
Вряд ли стоило надеяться на мягкосердечность майора и его желание мне помочь. Было неясно, почему он до сих пор не заявился ко мне, требуя ответа за дачу ложных показаний по поводу местонахождения «Акаб Цина». Собирался же он брать штурмом нехорошее бюро в течение нескольких часов после нашей встречи? Не иначе как землетрясение все же вмешалось в его планы. Но скоро он наверняка опомнится и начнет меня донимать, так что на счету каждая минута, которую я могу уделить работе.
Кажется, у соседа с седьмого была электрическая пишущая машинка. Ждать, пока из мастерской вернут «Олимпию», я никак не мог; надеюсь, что старушка простила мне эту маленькую измену. Видят боги, сдавая ее в ремонт, я вовсе не пытался под видом краткосрочной госпитализации заманить ее в дом престарелых.
Наш лифт, которого от подземных толчков настиг инсульт, так и оставался, парализованный, между четвертым и пятым этажами; так что, прежде чем постучаться к соседям, мне пришлось одолеть восемь лестничных пролетов. Электричество дали всего двадцать минут назад, и вся их семья собралась на кухне, где, зашкаливая от переизбытка эмоций, надрывался телевизор.
В столице в катастрофе сгинули более тысячи человек, еще столько же пока считались пропавшими без вести. Через три-четыре дня от их поисков, как обычно, откажутся, и на завалы придет тяжелая строительная техника, превращая рухнувшие здания в братские могилы, но пока власти клятвенно обещали, что сделают все для спасения каждой человеческой жизни.
Вот, подняв десятиметровую чугунную балку, из случайного укрытия достают заплаканную маленькую девочку. Таких чудес будет всего-то два или три на весь перепуганный город, но они дадут новые силы тысячам людей, в исступлении разгребающих руины своих домов исцарапанными пальцами и обрывающих телефоны штабов МЧС. Что может быть страшнее и мучительнее надежды?
Теперь - больницы; так уж заведено на телевидении. Рьщающие как младенцы старики, угрюмо молчащие дети со старческими глазами, бинты, бинты, бинты… Нам нужна кровь для
