– Из чего же Пуп вылепил этих гавриков? – спросил Охрипыч, кивнув на высунувшего язык исполинского монстра. – Неужели тоже из Света?
– Из чемпионов, неугодных Держателю, – прояснил загадку Рип. – Теперь они – сами себе тюрьма и колодки. Пуп соединил тела и разумы преступников в единое целое, поставил над ними «пастыря», и вот перед вами результат: гигантское существо, утроба которого служит для изоляции от Света таких отщепенцев, как вы и я.
– Позвольте, но если Свет для всех обитателей этой Вселенной – единственная пища, – недоуменно воскликнул дядя Пантелей, – то чем же мы должны были питаться во время Гашения?
– Ничем, – развел руками адаптер. – В этом и заключается суть данного наказания. Убить бессмертное существо невозможно, однако заставить его вечность корчиться в муках от светового голода – проще простого. Чрево гасителя – мир теней, страдающих во мраке от отсутствия Света и лишенных мало-мальской надежды когда-нибудь снова его увидеть. Какая удача, что идея форсировать мощь Концептора осенила вас именно тогда, когда гаситель находился поблизости. Грубо говоря, я еще катился у проглотившего меня чудовища по языку и едва догадался, что стряслось, тут же рванул наружу. И успел оградить вас от неминуемой критической ошибки!
Желая подчеркнуть эту немаловажную для изменника деталь, Рип поднял указательный палец.
– На кой ляд ты вообще убегал? – осведомился Хриплый. – Решил, что гасители нас сожрут, а тебя не заметят? Зачем тогда вообще сунулся в Юдоль и божился, что выбрал наиболее безопасную дорогу?
– За лохов нас держал! – поддакнул Паша. – Хотел друзей Фебу продать! В обмен на амнистию! Думаешь, мы не знаем, что твоя байка про восстановление Трудного Мира – полная лажа?
– О чем таком вы говорите! – возмутился Рип. – Я что, похож на безумца: вести вас в Юдоль – место, где таким, как мы, следует появляться в последнюю очередь? За мембраной, через которую мы прошли, должен был находиться район «окраины», куда выходили несколько служебных транспортных каналов. Я планировал с вашей помощью открыть в них проход и, пока на нас не началась облава, добраться по этим каналам до центра. Я отлично знаком с транспортной системой, поскольку раньше не раз пользовался ей. Это был отличный план, и он бы непременно удался, кабы не фатальное стечение обстоятельств. Откуда мне было знать, что в том районе, как назло, патрулируют гасители? Через мембрану это не определишь, а назад от них в распределительный узел не скроешься, поскольку во время патрулирования все узлы берутся Фебом на контроль и при надобности блокируются. Попасть в зону проверки может каждый, а вот выйти – уже нет… Да, вам есть, за что меня ненавидеть! Едва я понял, что все кончено, то понадеялся, что в одиночку успею добежать до светового канала, – а вдруг повезет и у меня еще получится в него проникнуть и скрыться? Но, как видите, не успел… Ну что, отправите меня за это в Катапульту или попробуем возобновить сотрудничество? Смею напомнить, что мне известно, где в действительности находится выход из Юдоли, поэтому решайте, насколько я для вас ценен.
И, сцепив пальцы на животе, виновато потупил голову. Хорош артист, ничего не скажешь. Сцена покаяния была явно рассчитана на суровую Банкиршу, поскольку остальные шатуны, и я в том числе, не возражали по поводу повторного зачисления в коллектив бросившего было нас экскурсовода.
Агата, бесспорно, являлась женщиной прагматичной и подчинилась воле большинства, даже если и имела что-то против перезаключения договора с Рипом. Хриплый выждал небольшую паузу, убедился, что единство в команде восстановлено, после чего обратился к адаптеру:
– Ладно, валяй, выводи нас отсюда. Но учти: выкинешь такой фортель снова – намнем бока, мало не покажется. А то ишь чего удумал – поматросил, значит, и бросил! Мы кто, по- твоему?
– Не беспокойтесь, больше не повторится, – заверил нас Рип, увильнув от прямого ответа. Не исключено, что мы и впрямь являлись для адаптера кем-то вроде лохов, которых он собирался развести по-крупному. Однако при всем нашем недоверии к проводнику он был и оставался единственным чемпионом, который видел в нас – шатунах – не залетевший случайно в Ядро мусор, не забавных говорящих «зверушек», а нормальных живых людей. Поэтому в какую бы авантюру ни втягивал нас Рип, сегодня нам без него было просто не выжить. Что адаптер в очередной раз наглядно и продемонстрировал.
Горбун подошел к краю террасы и в молчании остановился над бездной, словно размышляя, бросаться ему вниз или повременить. Если верить Рипу, сейчас он был усердно занят поисками выхода из Юдоли. Но, как учил опыт путешествия по мрачной «окраине», эти поиски еще не гарантировали результат. Не укажи тогда Концептор нам дорогу, неизвестно, сколько еще времени Рип искал бы впотьмах нужный «выключатель».
Впрочем, ныне адаптер был уверен в том, что делает. Спустя пару минут прямо из стены под нами выдвинулась квадратная платформа размером примерно пять на пять метров. Сделана она была, как мне показалось, из вороненого металла и поначалу напоминала обычный выдвижной балкон. До тех пор, пока полностью не отделилась от стены и не зависла в воздухе возле нее.
Едва это произошло, Рип вышел из задумчивости и без колебаний перепрыгнул на платформу. А затем поманил нас к себе.
– А вот и лифт! Я и не сомневался, что он тут имеется, – оживился прапорщик и на радостях даже похлопал «лифтера» по плечу. – Не спрашиваю, каким колдовством ты, прохвост, его вызвал, но нам такие фокусы точно не по зубам. Сгребаем манатки, товарищи буржуи, и проваливаем из этой дыры. Видеть ее больше не могу!
– А что делать с этими? – спросил я Рипа, обведя рукой заваленный невменяемыми горбунами пол. Гвалт и эпилептические дерганья стихли – видимо, на чемпионах сказалась неведомая им ранее физическая усталость.
– Если желаете, можете тоже побросать их в Катапульту, – пожал плечами адаптер. – Но лучше не тратить понапрасну время. Пока чемпионы отойдут от шока – а после первого погружения в чужую реальность он будет долгим, по себе знаю, – пока поймут, что остались
