вибрацию, пронизывающую, казалось, Ангар от основания до вершины свода. Скобы, за которые я хватался, взбираясь по лестнице, дрожали лишь от веса моего тела. Но когда я, бывало, замирал ненадолго, чтобы перевести дух или натереть ладони мелом, мои пальцы не ощущали в металле даже далеких отголосков сейсмической активности. Обычной для этих мест, но весьма необычно утихшей сейчас.
Да и бог с ней! Нет так нет – разве это может остановить нас на полпути к свободе? А вот Трояну такое вполне под силу. Так что если мы не поторопимся, он настигнет нас здесь и сбросит на дно колодца. И хорошо, если целыми, а не расчлененными на куски, как, говорят, эта тварь поступила со многими сталкерами.
Оповещать товарищей, что выход найден, я не стал. Была опасность привлечь сюда Трояна, который уже мог просочиться за стену, но потерять наш след на какой-нибудь развилке. А орать с учетом наших заложенных ушей и моего отрыва от группы пришлось бы очень громко. Вместо крика я подбодрил себя мыслью о близости цели и продолжил восхождение. То, что я не возвращаюсь, а карабкаюсь дальше, и будет для остальных обнадеживающим фактором, подстегивающим их следовать за мной. Ну а то, что скрытый во тьме дозорный покамест жив-здоров – тоже очевидно. В противном случае я – живой или мертвый – уже сорвался бы с лестницы и пролетел мимо Динары, Жорика и Ипата. Что и стало бы красноречивым свидетельством постигшего меня фиаско.
Но об этом тоже лучше не думать. Я поднимался все выше и выше, выход из колодца приближался, и с минуты на минуту я узнаю, верную ли дорогу мы выбрали. Темнота вокруг меня стала и вовсе кромешной. Но от этого видимые мной ауры выглядели только четче, и мимо ступенек я не промахнусь. Я не делал ничего такого, чего мне не приходилось делать прежде, и потому мог прямо на ходу обдумывать дальнейшие планы. Пользы от этого, правда, было чуть – много ли напланируешь, понятия не имея, что тебя ждет за ближайшим поворотом? Но сами по себе стратегические раздумья служили хорошим средством для упорядочивания мыслей, хаотично мечущихся в голове после недавней битвы и гибели «шестнадцатого»..
Нет, я не вылез из шахты невозмутимым, как Будда, но мало-мальски успокоить взвинченные нервы мне по пути наверх удалось. И очень своевременно. Потому что очередное наше открытие вновь стало для меня неприятным потрясением.
Выход из шахты был не закрыт и вообще лишен какого-либо люка. Лестница из скоб вывела меня на полукруглую, без перил, площадку, оказавшуюся на поверку небольшой – радиусом с десяток метров – террасой. Зато сооружение, к которому она примыкала, было просто громадным. При этом оно едва занимало десятую часть пещеры, в которой располагалось. И располагалось не на пещерном дне, а почти под самым потолком. Но не висело на нем, подобно кабине дирижабля, а было закреплено более изощренным способом.
Сейчас я видел лишь очерченные аурой контуры этого загадочного объекта, но, судя по его примитивной форме, на свету он выглядел бы обычной железной коробкой. Возможно, терраса, на которую я поднялся, имелась здесь не одна, однако мне было не до их поиска и подсчета. Стоило лишь оглядеться и понять, что за сокрытый во мраке мир предстал передо мной в хитросплетении аур, как тут же у меня закружилась голова. А все мои представления о том, что находится за железной стеной, рассыпались, будто карточный домик.
Я не ошибся в прогнозе: все это время мы и впрямь двигались внутри трубчатого каркаса невероятных размеров. Но насколько он огромен в действительности, я понял лишь сейчас, когда взглянул на него со стороны. Сотни труб различного диаметра были состыкованы между собой в сложную опорную конструкцию, аналогов которой я прежде не видывал. Являясь пилотом вертолета – то бишь человеком, сведущим в технике, – я быстро определил, что каркас рассчитан на всестороннюю нагрузку и особым образом усилен у основания. По тоннелям внутри проложенных снизу труб могли разъезжать не только бронезавры, но и разгуливать более крупные монстры, вроде Дикого Сварщика.
Насколько ни была тяжелой взрывоустойчивая стена, архитектор Ангара явно не стал бы строить для нее такую сложную подпорку. И на укрепление пещеры, даже в сейсмически активном районе, это тоже не походило. Ощутимо нагружало каркас сооружение, на террасу которого я выбрался, но с удержанием его на высоте справились бы и те опоры, какие примыкали непосредственно к нему. Прочие же казались здесь явным излишеством…
…Вплоть до того момента, пока меня не осенило, в чем состоит их истинное предназначение и какой реальный вес они на себе несут.
Преграда, за которую мы проникли, являлась на самом деле не стеной, а только боковым фрагментом значительно более огромного корпуса. Этакой «скорлупы» величиной с большую арену Лужников, которая не сминалась под собственной тяжестью лишь благодаря своему внушительному эндоскелету. Причем поддерживал он не купол, как логично было бы предположить, а цельнометаллическую оболочку. Судя по однотонности аур видимого с высоты дна и расположенных над ним каркасных труб, они были сделаны из одного материала. Равно как прочие стены Ангара и ребристый потолок, подпираемый множеством колонн, подобных той, по которой ползли сейчас мои друзья.
Интуиция подсказывала, что в какой-то из вертикальных труб есть колодец, ведущий на крышу этого строения, а оттуда наверняка отыщется выход на поверхность. Но вычислить нужную колонну не представлялось возможным. Пришлось понадеяться, что нам удастся продолжить бегство из «сердечника» (так я обозвал для себя центральное сооружение с террасами). Во все его грани упирались каркасные стойки и распорки. И в какой-нибудь из верхних труб определенно имелась лестница, подобная той, что привела нас в центр этого подземного убежища. По крайней мере вряд ли дефективные биомехи и сам Троян станут усложнять себе жизнь, игнорируя очевидные маршруты для прокладки здесь коротких путей.
Ближе к выходу из колодца Динаре, Ипату и Жорику пришлось погасить фонари. Первые двое обладали имплантами ночного видения, а вот Дюймовому пришлось представлять место, в котором мы очутились, по моему описанию и комментариям остальных. После чего еще четверть часа проторчать неподвижно у стеночки, дабы не сверзиться сослепу с террасы, пока мы искали вход в «сердечник».
На сей раз оставленный не у дел Дюймовый не сетовал на нашу несправедливость. По окончании трудного восхождения ему позарез требовалась передышка. А известие о том, что этот верхолазный рывок – не последний, лишило Черного Джорджа последнего оптимизма. Он так и просидел все это время на корточках, угрюмо понурив голову и не проронив ни слова. Однако вмиг приободрился, когда из люка, взломанного Динарой, на террасу хлынул луч бледного света.
Жаль, конечно, что свет этот был не солнечный, а искусственный, но само наличие освещенного анклава в царстве Кромешного Мрака обнадеживало и окрыляло. Вскрытый нами проход предназначался для ботов, но ни один из них оттуда на нас не набросился. Будучи опытной следопыткой, Арабеска владела навыками взлома технических коммуникаций. Достав из ранца лазерную отмычку, она аккуратными точечными уколами расплавила все крепления, удерживающие люк в проеме. После чего нам с Ипатом осталось лишь оттащить срезанную крышку и порадоваться вместе с товарищами жалким крохам сочащегося из «сердечника» света.
По узкому и низенькому коридорчику для ботов пришлось идти друг за другом, согнувшись в три погибели. Лишенная возможности опереться на товарищеское плечо, Динара, отринув на время гордость, встала на четвереньки и поползла впереди нас по-собачьи. Ее нарочно пустили первой, чтобы в случае опасности хромота питерки не препятствовала нашему отступлению. Тогда идущему следом за ней Жорику предписывалось схватить Арабеску за
