приличный, интеллигентный господин. Так кто же он? Твой родственник?
– Не тронь, сука! – повторил я, обессиленно роняя руки. Зачем сообщать дознавателю, что на полотне, которым он меня дразнил, изображен некий архитектор Тон, а сам портрет написан в первой половине девятнадцатого века художником Тропининым? Что это даст Хомякову, если фамилия Тропинина наверняка скажет ему еще меньше, чем фамилия Кандинского, которого он пустил под нож безо всякого сожаления?
– Ясно: не родственник, – резюмировал новоиспеченный «герострат». – Ну а раз так, значит, нечего сокрушаться – невелика печаль! Да и портретик так себе, если честно. Блеклый какой-то, серенький, без огонька написанный. Халтура, одним словом. Думаю, искусство вполне может смириться с его утратой.
И архитектор Тон тоже был искромсан в лапшу под аккомпанемент моей безудержной брани. Разве что теперь я не набросился на картиноненавистника, поскольку он не позволил бы мне вновь подняться с пола, не говоря о большем.
А вошедший в раж Мангуст уже снимал с гвоздя третью жертву – пейзаж Гюстава Курбе «Побережье в Нормандии» – и злорадно приговаривал:
– О, я прекрасно тебя понимаю, Барклай! Понимаю и сочувствую! Ты, конечно, можешь вызвать сюда охрану, только что это даст? Пока она прибежит, я успею испортить еще много картин и благополучно скроюсь так же, как сюда проник. А потом превращу твою жизнь в сущий кошмар: буду убивать исподтишка твоих телохранителей, посредников и клиентов, портить твой товар, взрывать твои склады и многое, многое другое. Ты даже не представляешь, на что я еще способен! Я стану твоим проклятьем, Барклай, и в итоге сведу тебя с ума. И ради чего ты готов терпеть все эти муки? Ради конфиденциальности одного клиента, которых у тебя десятки? Какая несусветная глупость!.. Кстати, а пейзажик очень даже ничего. Такой бы и я у себя дома не постеснялся повесить. Вот это я понимаю – искусство! – а не дурацкая мазня или унылая стариковская рожа. Жаль превращать в лохмотья действительно стоящую вещь, но что поделать, раз у нее такая судьба…
– Только не Курбе! – взмолился я. И, посчитав, что Барклай в моем исполнении проявил вдоволь упрямства, решил капитулировать. – Прошу, остановись! Хватит! Не трогай больше ничего: я выложу все интересующее тебя!
– Уверен? – переспросил Хомяков, не сводя глаз с «Побережья в Нормандии». Я энергично закивал. – Ну смотри! Потому что если ты надумал меня обмануть или тянуть время, я займусь твоими экспонатами уже не поштучно, а всеми разом.
– Не обману, клянусь! – пообещал я. – Только учти, что большинство моих клиентов я знаю под вымышленными именами. Поэтому не факт, что нужная тебе информация окажется объективной.
– Ты, главное, будь со мной чистосердечным, а я разберусь, где правда, а где ложь, – ответил дознаватель. И вернул на гвоздь Курбе, которого мне, как и Мангусту, также было немного жаль, в отличие от абстрактного Кандинского и скучного Тропинина. Сделав это, Хомяков ногой вытолкнул стоявший у стены пуфик на середину комнаты и, оседлав его, осведомился:
– Что тебе известно о человеке, который купил у тебя партию бурильных торпед «Шурф- 12»?
– Он называет себя Тритоном, – ответил я, с кряхтением усаживаясь на пол и потирая отбитые бока. – Клиент серьезный, при деньгах, товар и доставку оплатил точно в срок. «Шурфы» – это первый его заказ. И наверняка последний.
– Почему ты в этом так убежден?
– По опыту. Серьезный товар, серьезные деньги, четкие сроки оплаты – верные признаки того, что за этим стоит либо Орден, либо Ковчег. Обычно Хантер или Хистер обращаются ко мне напрямую. Но иногда, чтобы я не догадался об их планах, они связываются со мной через подставное лицо и пользуются услугами наемников. Такой клиент возникает словно из ниоткуда, делает одну крупную покупку, а после получения товара бесследно исчезает и больше не появляется. Однако много ли ты знаешь в Зоне независимых частных лиц, проворачивающих тут крупные дела?.. То-то и оно, что таковых у нас попросту нет. А следовательно, любой игрок-одиночка высокого уровня так или иначе связан с какой-нибудь группировкой и представляет ее интересы.
– И чьи же интересы, по-твоему, представляет Тритон?
– Вероятно, Ковчега. Вчера Тритон сообщил мне, что первая партия его товара была отбита у работающих на него наемников сталкерами в доспехах Ордена. Даже если эти налетчики не настоящие узловики, а провокаторы, какой им смысл нападать под видом рыцарей на рыцарский же груз? Стало быть, тот предназначался кому-то другому. Но кому, если не Ковчегу? Пламенный Крест не настолько богат, чтобы позволить себе такое оружие. А Питерцам незачем обращаться за ним ко мне. Для них куда дешевле приобрести «Шурфы» за Барьером и потом переправить в Зону по своим тайным тропам… Хотя не пойму, зачем ты меня об этом спрашиваешь. Ты же явно в курсе, кто ограбил Тритона, так? Так! Тебе ведь известно, что он разделил груз на две партии и что вторая из них все еще лежит на моем складе.
– На каком именно складе? – Мангуст предпочел оставить мои подозрения без комментариев.
– На казантипской перевалочной станции, неподалеку от тамбура.
– И как долго эта партия там будет храниться?
– Точно не скажу. Клиент продлил аренду склада еще на месяц. Но он может забрать товар и сегодня. А может оплатить мне его хранение на более долгий срок. Кто этого Тритона знает.
– Тебе придется отдать его груз мне, – потребовал Хомяков тоном, не терпящим возражений. – Весь, до последнего контейнера. Мне плевать, как ты будешь оправдываться перед Тритоном, но я должен забрать его ящики раньше, чем он. В противном случае тебе грозят большие неприятности.
– Прости, но это невозможно. Выдать тебе контейнеры Тритона у меня при всем желании не получится. – Я виновато улыбнулся и развел руками.
– Не понял? – нахмурился Хомяков. – Ты что, опять разлюбил свою живопись? Ну так я знаю способ, как быстро и гарантированно пробудить в тебе любовь к прекрасному.
– Погоди, не кипятись! – поспешил я объясниться, испуганно косясь на несчастного Гюстава Курбе. – Я не могу отдать груз Тритона не потому, что это против моих правил. Дело в другом. Я ведь сказал: он выкупил у меня склад во временное пользование. А это значит, что сегодня я лишен туда доступа так же, как ты. Вообще-то я редко предоставляю клиентам такую услугу. Но когда делаю это, передаю им не только ключи от ворот, но и управление охранной системой склада. Как раз на случай, если кто-то начнет шантажировать меня, требуя выдать не принадлежащую мне собственность.
– И ты хочешь сказать, у тебя нет ни одного способа выгнать со склада арендатора, если тот нарушит условия арендного договора? Не верю!
– Разумеется, у меня есть такой способ, – подтвердил я. – Но я еще ни разу им не пользовался. Как-то не представлялось возможности, знаешь ли, ведь в моем серьезном бизнесе обманы случаются редко.
– Что ж, вот тебе и представилась такая возможность, – усмехнулся Мангуст. – Считай, что я устроил аудиторскую проверку твоей системы безопасности и испытал на практике одну из ее не опробованных прежде функций.
– Только, боюсь, результат этих испытаний тебя не устроит, – предупредил я наглеющего с каждой минутой «аудитора». – Ты провоцируешь меня на это, намереваясь заполучить товар Тритона. Однако дело в том, что если я вскрою арендованный им склад силой, никакого
