авансом, еще при жизни...
Восход солнца все же сумел на некоторое время отвлечь меня от неразговорчивых упрямых «сородичей», которым и раньше не было никакого дела до природных красот, а ныне и подавно.
– Угораздило же встречать последний рассвет в такой отвратительной компании! – пожаловался я сам себе. – Хоть бы кто вслух порадовался, что ли, а то тишина, как в могиле! Проклятое мертвое царство, проклятые мертвые ублюдки! Ну ладно, готовьтесь, скоро начнем очередное мероприятие. И на сей раз, клянусь, я сорву ваши овации!
Странная, однако, тишина творилась позади. Ни сопения, ни кряхтения, ни бряцания оружием – такое впечатление, что локос и впрямь все как один вместе со мной замерли в восхищении, любуясь рассветом. Неужто в день конца света в оседлых вдруг проснулось чувство прекрасного? Я обернулся, желая выяснить причину подозрительного молчания.
Локос на поляне не было.
Не веря своим глазам, я поднялся с земли и прошелся вокруг храма Огненной Птицы, где только что стояла линия вражеского оцепления. Ни души; лишь утоптанная трава да рассыпанные гильзы указывали на то, что все это время я не наблюдал здесь толпу призраков. Было непохоже, что оседлые с запозданием вняли моему призыву и отправились в столицу – уход такой крупной компании я бы однозначно не проворонил. Значит, все-таки призраки? Или очередная причуда вконец разбалансированного симулайфа?
Расхаживая по опушке и пристально всматриваясь в лесные дебри, я вдруг расслышал исходящий из храма легкий свист и заметил зеленое пульсирующее свечение. Мне уже было известно, что все это означает. Свист и свечение указывали на то, что на точке «Феникс» начался процесс воскрешения дубля. Забыв про все и кинувшись к каменному кольцу, я, однако, еще на бегу заметил, что дубль «новорожденного» был мне знаком, поскольку принадлежал Кассандре.
– Арсений! – закричала девушка, едва процесс материализации завершился. – Арсений, ты где?!
– На месте! – обрадованно откликнулся я и предупредил: – Погоди, здесь может быть опасно! Не выходи из храма – надо уточнить, куда пропали локос!
– Ушли в историю, – ответила Кассандра, не слушаясь моего совета и приближаясь ко мне. – Нет больше оседлых в Терра Нубладо – отец досрочно стер их из симулайфа. Он всю ночь после своего заседания только этим и занимался. Я так боялась, что он опоздает и ты пострадаешь. Так боялась...
Она обняла меня и поцеловала в губы. После чего призналась:
– Я специально пришла раньше Полины – хотела удостовериться, что все в порядке. Мы договорились, что если я не вернусь через пять минут, значит, она может спокойно подключаться. Ты правильно поступил, что не ввязался в драку... Или все-таки ввязался?
– Ты не поверишь, что здесь творилось. – Я покачал головой, все еще не веря, что, казалось бы, неразрешимая проблема разрешилась настолько элементарно. – Эти ребята признали во мне своего. Еще немного, и мы бы устроили здесь корпоративную вечеринку...
Девушка улыбнулась, приняв это за шутку. Все-таки удивительно, что кто-то продолжал считать меня человеком даже несмотря на то, что сам я полностью смирился со своей искусственной сущностью.
Помниться в одной старой песенке еще советских времен поднимался философский вопрос: пять минут – это много или мало? В ожидании Полины, которая должна была появиться через пять минут после Анабель, я не находил себе места, расхаживая взад-вперед и пытаясь привести в порядок нервы. Для меня эти пять минут растянулись как целый час, а то и дольше. Я понятия не имел, что буду говорить сестре при встрече, а Анабель на все мои расспросы отвечала коротко и уклончиво. Объяснила лишь, что Полина знает обо мне всю правду, кроме обстоятельств трагической смерти – у мисс Мэддок просто не хватило духу рассказать об этом моей сестре.
Когда же я высказал опасение, что Полина воспримет меня всего лишь как бездушную компьютерную программу, Анабель ответила, что это вряд ли.
– Скорее всего, получится наоборот, – рассудила она, но конкретизировать, почему так произойдет, не стала, поскольку в центре храма Огненной Птицы снова запульсировало зеленое свечение, сопровождаемое тонким свистом звучащей на высокой ноте флейты. Полина не испугалась вероятной опасности и не передумала встречаться с братом, от которого не было ни слуху ни духу без малого тридцать лет. Отважная женщина... Эх, мне бы сейчас хоть немного ее отваги!
Я стоял, потупив очи, пока происходило появление дубля, и когда наконец осмелился поднять взгляд, Полина уже шла ко мне, щурясь от ярких солнечных лучей, что светили ей прямо в лицо. В последний раз я видел сестру, когда ей только исполнилось пятнадцать, и безусловно лицо ее изменилось. Но не настолько, что я не узнал его – все до единой памятные мне черты присутствовали на нем, как и прежде. И даже прическа Полины оставалась той же, какую сестра предпочитала еще в школе: стрижка «каре» под Мирей Матье; этот стиль очень шел и худенькой девушке-подростку, и взрослой женщине, фигурка которой оставалась миниатюрной и изящной. Анабель упоминала, что Полина решила зарегистрироваться в симулайфе под своей натуральной внешностью, а значит, никакого обмана здесь не было – в свои сорок с лишним сестра выглядела просто великолепно. А выбранный ею скромный, но со вкусом костюм скиталицы только подчеркивал это.
Возникал, правда, один заковыристый вопрос: кого теперь из нас считать старше – благодаря остановленному, а потом вновь запущенному таймеру моей жизни я чувствовал себя на тридцать с копейками. Жизненный опыт Полины за это время не только сравнялся с моим, но и превзошел его.
Полина приближалась, а я мялся перед ней, как двоечник на родительском собрании, и ничего не мог с собой поделать. Я чувствовал, что даже не сумею первым начать разговор, поскольку тут же начну краснеть и заикаться. Благо Полина освободила меня от этой обязанности – в отличие от стушевавшегося брата, она выглядела куда увереннее.
