бойтесь, гордые члены Орды!' крикнул один из них. 'Это приближаются наши новые союзники, вставшие под наши знамена могучего Чернорукого! Приветствуйте их!'
Было что-то знакомое в этих колебаниях земли. Такое он испытывал только тогда, когда Дуротан боролся против...
'Огры!' прокричал кто-то. И это было правдой, теперь сам Дуротан мог увидеть их. Вместе с группой приближающихся орков шагала по крайней мере дюжина огров, огромных и уверенных. Наездники на волках клана Чернокамня скакали возле них, триумфально крича и трубя в рожки. Толпа ожидающих сходила с ума от восхищения, они завопили, затанцевали и дико приветствовали клан Чернорукого.
Это они были новыми союзниками? Дуротан не мог в это даже поверить. Пока он смотрел на них, неспособный выговорить ни слова, вперед вышел самый крупный огр, которого он когда-либо видел. Сам Чернорукий шел возле него, его движения были гибки и горды, словно на фоне того гигантского верзилы он не был похож на детскую игрушку.
'Мы сокрушим дренеи!' проревел Чернорукий, огры как будто ждали эту реплику и поддержали ее: 'Круши! Круши! Круши!'
В течение этого болезненного, головокружительного момента Дуротан словно снова стал тем ребенком, бегущим от этих монстров. Он зажмурился, и мысленно снова увидел крепкую броню его отца, разбитую и сломанную, кровь, капающую на землю, раздавленный череп Гарада, сокрушенный словно грецкий орех одним единственным ударом дубины огра.
Орки должны бороться рядом с чудовищными, слабоумными существами, чтобы уничтожить духовную мирную расу.
Мир сходил с ума.
Велен задрожал. Его помощник подхватил его под локоть и предложил выпить теплый успокаивающий напиток, но Пророк отказался. Никакое питье не могло теперь принести ему умиротворение. И вообще, он не мог сколько-либо успокоиться.
Его огорчила весть, что город Телмор пал, а вместе с городом и его дорогой друг Ресталаан. Еще более болезненно для него было услышать, как произошло нападение. Велен заметил что-то особенное еще в молодом Дуротан, и его пребывание в плену у орков лишь подтвердило его веру в вождя клана Снежных Волков. Но теперь он оказался лицом к лицу перед тяжелой правдой. Дуротан и Оргрим были двумя единственными орками, которые когда-либо видели, что зеленый камень защищает город. И один из них даже запомнил магические слова, которое дезактивирует защитный камуфляж. Небольшой горстке удалось сбежать из павшего города сюда, в Храм Карабор. Их раны были перевязаны, но Велен ничего не мог сделать, чтобы излечить их разрушенный дух.
Но самые худшие новости были только впереди. Беженцы говорили не только о простых луках и стрелах, не о топорах, копьях или молотов, нет, это были не единственные инструменты разрушения. Они говорили тихим, приглушенным голосом о черно-зеленых стрелах, причиняющих ужасную боль, об агонии, которую никогда не причиняли своим врагам шаманы до настоящего времени. Они рассказывали о существах, кричащих и приплясывающих у ног тех, кто владел этой магией, основанной на муках и страдании.
Они говорили о ман'ари.
Внезапно все части головоломки сошлись с ужасающей логикой. Внезапные, иррациональные нападения орков. Их внезапное ускорение технологии и улучшение навыков. Факт, что они задвинули шаманизм, религию, которая, как понимал Велен, основывалась на доверительных отношениях между стихиями и теми, кто использовал их. Те, что командовали ман'ари, не искали баланса или гармонии с их силой; они искали власти, господства.
Так же, как Кил'джеден и Архимонд.
Орки оказались ничем иным, как заложниками в руках Эредар. Велен осознал, что это он и остальные дренеи, 'изгнанные', были реальной целью. Орда орков, усиленная теперь очень мощными существами из другого мира, была лишь средством, которым Кил'джеден стремился уничтожить его. На мгновение Велену показалось, что еще можно раскрыть глаза новому лидеру этой Орды; как только он узнает, что его использовали, его орки могут сражаться рядом с дренеи, дабы низвергнуть Кил'джедена. Но он сразу отбросил эту мысль. Наверняка те, кого использовал Кил'джеден, знали правду об истинной природе Эредар и об их целях, и обещанная им власть, вероятно, показалось этим оркам настолько правдоподобной, насколько соблазнительной. Этому не могли противостоять даже Архимонд и Кил'джеден, а они были намного старше, намного сильнее и намного мудрее любого орка.
И теперь видения Велена стали изводить его. Видение громоздких огров, объединившихся с орками - что он ранее принял за дурной сон, навеянный чересчур плотным обедом. Теперь он понял, что это было правдой. Кто-то изменил врожденный характер орков так решительно, так безвозвратно, что они согласились сотрудничать с существами, которых ненавидели в течение нескольких поколений, чтобы идти против дренеи, с которыми они были неопределенными друзьями почти столько же поколений.
Если бы это случилось в другом месте, то ответ был простым. Велен собрал бы свой народ и сбежал при помощи наару. Но корабль потерпел крушение, и К'ур остался дожидаться своей смерти, не было никакого спасения кроме борьбы против этой Орды и молитв, что они каким-то чудом могут выжить.
Он прижал камень, известный под прозванием Песнь Духа, близко к своему сердцу, и почувствовал слабые отклики умирающего наару. Велен закрыл глаза и опустил голову.
Гул'дан осмотрел комнату с чрезвычайным удовлетворением. Все шло, как и было запланировано. Теневой Совет собрался очень быстро, и сейчас Гул'дан был полностью уверен, что он хорошо подобрал этих кандидатов. Они все были готовы - нет, они не могли дождаться этого момента - отвернуться от своих орков, чтобы удовлетворить их собственные стремления к власти. Они уже достигли так многого, действуя через свою марионетку, которая оказалась достаточно глупа, чтобы полагать, что это он был неотъемленной частью Совета, а не просто их глашатаем. Они с легкостью провернули его выборы в военного вождя, и пока Совет улыбался и кивал ему по нескольку раз, когда он посещал их встречи, он и не сомневался в своей роли. Но Чернорукий всегда отбывал прежде, чем начиналось настоящее обсуждение вопросов, отвлекаясь на различные миссии или что-то там еще, что заставляло его бочкообразную грудь разбухать от гордости.
'Поздравляю', сказал Гул'дан, плавно усаживаясь на свой стул во главе стола. Нер'зул, как обычно, скрывался в углу, его никогда не приглашали сесть рядом с другими, но ему разрешалось присутствовать при их беседе. Кил'джеден на этом настаивал, и хотя Гул'дан не был от этого в восторге и оставался в недоумении, почему его благодетель желал этого, он не хотел лишиться благосклонности Кил'джедена, и потому выполнял его наставления без колебаний.
Совет пробурчал небрежное приветствие, и Гул'дан приступил к совещанию. 'Как различные кланы отреагировали на огров в качестве наших союзников? Каргат, давай сначала скажешь ты'.
Вождь клана Отрубленной Руки усмехнулся и гаркнул. 'Они жаждут крови, и их не
