адептов все теми же символами богатства и роскоши – сделанными из золота или серебра глазами, руками и ногами, – а назидательные произведения живописи, которые неизбежно должны были скоро сделать предметами неблагоразумного поклонения, представляли фигуру, атрибуты и чудеса святого. Один и тот же первообразный дух суеверия должен был наводить в самые отдаленные один от другого века и в самых отдаленных одна от другой странах на одни и те же способы обманывать людей легковерных и действовать на чувства толпы. Религия Константина менее чем в одно столетие довершила завоевание всей Римской империи, но сами победители были мало-помалу порабощены коварством своих побежденных соперников».
Правда, христиане, преследуемые языческими императорами, были не расположены к Империи; правда и то, что после своего торжества, преследуя, со своей стороны, язычников и дробясь на враждебные секты, христианство разъединяло население Империи и, призывая людей из мирского царства в Божье, отвлекало от гражданских и политических интересов. Но, сделавшись религией государства, христианство внесло в него новую жизненную силу и стало залогом духовного единства, которого не могло дать распадавшееся язычество. Это подтвердила и история императора Константина, украсившего щиты солдат монограммой Христа и совершившего великий исторический переворот. Христианское предание символизировало в видении креста со словами «Сим победиши» то будущее, в котором Рим, казалось, вновь мог обрести былую мощь, вновь возродиться, но уже в религиозно-мировой форме.
Произошло то, что рано или поздно должно было произойти. Рим стал слишком большим и неуправляемым монстром. Машина все чаще стала давать сбои. Империю невозможно было удержать, накормить, обустроить да и привести к покорности. Азия и Европа были слишком велики, и маленькая Италия ее бюрократия, уже не могли удержать этих гигантов, которые лишь по случайности не сумели добраться до ворот Рима раньше. В 330 г. император Константин оставил Рим и провозгласил столицей древний греческий город Византий, который со временем стал Константинополем. Единая Римская империя перестала существовать, и на ее базе возникло две империи – Западная Римская и Восточная Римская империи. Произойдет это в 395 г., хотя номинально имперское единство какое-то время еще продолжало существовать. Столицей по-прежнему считался Рим, а главными императорскими резиденциями в западной части выступали вначале Милан, а затем Равенна. Однако распад Империи продолжался с 395-го по 476 г. Так, Британия, Галлия, Испания, Африка и Паннония были захвачены германскими племенами. После падения Западной Римской империи обозначение Восточной Римской империи (как части общей Империи) потеряло смысл и возникло наименование Византийской империи. Выяснилось, что тогдашняя Европа уже ничего не могла противопоставить гигантской Азии, являясь «карликом» в римских доспехах, хотя и с былыми амбициями. И как бы мы ни оценивали те исторические события, но суть их достаточно очевидна. Народы, заселявшие огромные пространства Центральной и Восточной Европы, при доминирующей и решающей роли Азии вторглись на земли Рима. Это было и неизбежно, и закономерно. Немецкий философ К. Ясперс, говоря о европейских завоеваниях и достижениях культуры, рассуждал об осевом времени, относя первое осевое время к периоду 800–200 гг. до н. э. Падение Рима означало поворот мировой оси, и его также следует отнести к осевому времени. Поворот к универсальности требовал или Азию подчинить Риму, или Рим подчинить Азии. Долгое время Запад был лидером, гегемоном процессов завоеваний и проникновения в другие культурные миры. хвачены германскими племенами. После падения Западной Римской империи обозначение Восточной Римской империи (как части общей Империи) потеряло смысл и возникло наименование Византийской империи. Выяснилось, что тогдашняя Европа уже ничего не могла противопоставить гигантской Азии, являясь «карликом» в римских доспехах, хотя и с былыми амбициями. И как бы мы ни оценивали те исторические события, но суть их достаточно очевидна. Народы, заселявшие огромные пространства Центральной и Восточной Европы, при доминирующей и решающей роли Азии вторглись на земли Рима. Это было и неизбежно, и закономерно. Немецкий философ К. Ясперс, говоря о европейских завоеваниях и достижениях культуры, рассуждал об осевом времени, относя первое осевое время к периоду 800–200 гг. до н. э. Падение Рима означало поворот мировой оси, и его также следует отнести к осевому времени. Поворот к универсальности требовал или Азию подчинить Риму, или Рим подчинить Азии. Долгое время Запад был лидером, гегемоном процессов завоеваний и проникновения в другие культурные миры.
Затем начался процесс покорения Рима и явился «бич Рима» – Аттила (433–453), вождь царского происхождения из племени гуннов. Э. Гиббон пишет, что гунны наводили ужас на весь тогдашний мир, ускорив разрушение Римской империи. Наружности Аттилы свойственны были черты скифские. Аттилу историк античности относит к скифским завоевателям, который возвышался «над грубыми соотечественниками не столько храбростью, сколько своим умом». Э. Гиббон подчеркивает, что из всех завоевателей «древних и новых времен он один соединял под своею властью обширные страны Германии и Скифии».
С западной стороны его власть простиралась до берегов Дуная и Рейна, он «подчинил своей власти острова океана и Скандинавские государства, окруженные водами Балтийского моря». С восточной стороны трудно, по мнению историка, «установить пределы владычества Аттилы над скифскими степями; однако нам положительно известно, что он владычествовал на берегах Волги, что царя гуннов боялись не только как воина, но и как волшебника, что он победил хана грозных геугов и что он отправил послов для ведения с Китайской империей переговоров о союзе на равных с обеих сторон правах». На юге естественными границами его империи были Кавказ, Азовское море, Черное море и Карпаты. Описывая жизнь сокрушителя Рима, говоря о том, что эта граница была «полностью искусственной, выдуманной и даже иллюзорной», исследователь Бувье-Ажан восклицает: «Мания величия! Пустые мечтания больного рассудка! Наглость царька, объявившего себя владетелем пустынь и непроходимых мест, только бы пустить пыль в глаза действительно великим мира сего! Провокация шарлатана! Сколько историков разоблачали «манию Аттилы»! Другие же, напротив, видели в этих абсурдных границах фиктивной империи проявление дипломатического гения, поскольку Аттила поставил себя в ряд с другими императорами, которые не смогли ему в этом помешать, и обеспечил себе возможность играть на «незаконном» нарушении границ, как и сами они не раз поступали, когда дело заходило о слабо контролируемых землях». Он разделил всю ойкумену на четыре империи: Западную Римскую, Восточную Римскую, Гуннскую и Китайскую.
Хотя напомним, что Рим уже был надломлен после вторжения вестготов Алариха, которые взяли великий город штурмом в 410 г. и разграбили его. Иероним в далеком Вифлееме писал: «…Ужасные новости приходят к нам с Запада. Рим взят штурмом. Люди спасают свои жизни ценой золота. Их ограбили, а теперь травят со всех сторон, так что, расплатившись своим добром, они будут платить теперь самой своей жизнью. Город захвачен, а это значит, что покорен весь мир».
Одной из причин крушения столь отлаженной за века правления Империи было то, что Аттила, находясь в заложниках у римлян, сумел неплохо изучить сильные и слабые их стороны. Кроме того, создаваемая им Империя обладала притягательной силой как для многих правителей, входящих в Римскую империю, так и для изгоев римско-варварского мира. Многие родственные племена сочли, что лучше быть в родстве и союзе со своими, нежели с грабителями римлянами. Так, готы и гунны заимствовали друг у друга имена, роднились семьями, перенимали обычаи, включая «обычай вождей обниматься и целоваться друг с другом на глазах у всех». Главное, готы переняли у гуннов их жесткое правило, рассматривавшее раскол основного племени (как и племени близких им народов) как тяжелейшее преступление перед страной. Полагаем, что военное могущество гуннов и стало причиной почти мистического страха, который
