Пусть деньги - мера успеха, друг, пусть счетоводы сводят свой баланс в этой конторе - нашей планете, опоясав ее всю золотыми гинеями - по три штуки на дюйм, - все равно и тогда, говорю я тебе, и тогда отмщение принесет мне прибыль здесь.
Поражение в суде обернулось для Хетти неожиданной победой: оно подарило ей главный жизненный импульс, затмивший и квакерские идеалы, и семейные узы, и природные инстинкты. Импульс назывался местью. 82 года кряду Хетти Грин мстила: себе - за удушенное в раннем детстве либидо; родственникам - за то, что они приняли ее врожденную бережливость за патологическую жадность; мужу - за неумение правильно выбирать объекты для инвестиций; банкирам - за потуги присвоить чужие счета; врачам - за нежелание предоставлять услуги бесплатно; домовладельцам - за попытку содрать два доллара за проживание единственного друга Хетти - собачки по кличке Money. «Когда я ввязываюсь в драку, обычно бывают похороны. И эти похороны - не мои», - как-то раз предупредила трейдерскую шантрапу на Нью- Йоркской фондовой бирже Хетти Грин.
На удивление, ее месть почти всегда увенчивалась успехом. Хотя удивляться не приходится: в финансовом отношении «Уоллстритская ведьма» была совершенно гениальна. Все деньги, унаследованные от отца, она инвестировала в облигации Гражданской войны в то время, пока «опытные» инвесторы шарахались от них, как черт от ладана. Между тем война закончилась, дефолта не получилось, а Хетти удвоила капиталы.
В 1867 году Генриетта Робинсон вышла замуж за Эдварда Грина, богатого наследника одного из Вермонтских кланов, похоже, с единственной целью - пресечь притязания родственников (мнимые?) на часть наследства. Хетти настояла на включении в брачный контракт условия о раздельном управлении имуществом. Родив сына Неда и дочь Сильвию, Хетти посчитала, что полностью расквиталась по своим долгам с Богом и человечеством, и с чистой совестью с головой погрузилась в финансово-инвестиционную деятельность. Она скупала акции и облигации самых перспективных компаний: железных дорог, сталелитейных заводов, нефтяных вышек и золотых приисков. Финансировала государственные и муниципальные проекты, кредитовала одни банки и разоряла другие простым закрытием своих счетов. Город Нью-Йорк четыре раза избегал банкротства только благодаря кредитам удивительной женщины. Финансовые газеты страны отслеживали каждый шаг Хетти, делая долгосрочные прогнозы лишь по результатам ее финансовых операций. После Великой биржевой паники 1907 года Хетти Грин оказалась единственным финансистом на Уолл-Стрит со свободными капиталами, что позволило ей опутать долговыми обязательствами практически всех крупнейших трейдеров и биржевых игроков. «Уоллстритская ведьма» скупала тысячи недвижимостных закладных по всей Америке, владела гигантскими земельными угодьями и целыми городскими кварталами (особенно в Чикаго). При этом жила в съемных однокомнатных квартирах за 5 долларов в неделю, питалась подогретой на батарее овсянкой и бракованными крекерами, ходила в единственном черном платье, которое раз в квартал собственноручно относила в прачечную, настаивая на стирке лишь нижних оборок, которые засаливались, волочась по земле… Пока платье стирали, Хетти Грин сидела в исподнем… ждала… жевала свой мерзкий вяленый лук… о чем-то думала…
«Никогда не спекулируй на Уолл-Стрите, никогда не арендуй офис, ешь медленно, не засиживайся по ночам допоздна, не пей ледяную воду и не подписывайся ни на какие займы», - так Хетти Грин поучала своего сына Неда. Того самого, кому пришлось ампутировать ногу из-за гангрены. 3 июля 1916 года Генриетта Хоуланд Робинсон Грин скончалась от очередного удара, и все ее невообразимое состояние перешло по наследству сыну. В самом деле, Нед не стал спекулировать на бирже, не стал арендовать офис и подписываться на займы. Словно в память о двухцентовой марке, из-за которой его мать провела бессонную ночь под столом, он занялся филателией, щедро выплачивая когда по полмиллиона, когда по миллиону долларов за редкие кусочки бумаги размером сантиметр на сантиметр. Потом Нед купил безумно дорогую яхту. Потом еще одну. Потом женился на проститутке… Он был отличным парнем: добрым, щедрым, любвеобильным. После смерти Неда деньги унаследовала дочь Хетти Сильвия. Она тоже не спекулировала на Уолл-Стрит, потому как была скромницей и всю жизнь посвятила благотворительности. Когда Сильвия завещала свое состояние друзьям, дальним родственникам и приютам, Хетти Грин наверняка перевернулась в гробу! В 1951 году финансовая империя «Уоллстритской ведьмы» перестала существовать.
Мне казалось, что всю свою жизнь Хетти Грин удалялась от квакерских корней. Потом осенило: как раз наоборот - она к ним приближалась! Великий реформатор и мыслитель XVIII века, член Религиозного Общества Друзей Джон Вулман писал: «Богатство и имущество непременно приносят вместе с собой страх потерять это богатство и имущество. Человеку приходится защищать то, что он накопил. Защищать - значит преумножать власть и оружие для обороны. Однако чем больше думаешь об обороне и власти, тем сильнее крепнет в тебе беспокойство. Неизбежными результатами этого пути становятся конфликт и насилие. Это как цепь, в которой одно звено переходит в другое: богатство умножается властью, которая поддерживает сделки и поступки, противные Универсальной Добродетели, а насилие, исполняемое мирскими принципами и правилами, рядится в одеяния справедливости, становясь семенами раздора»…
Генерал
Сергей Голубицкий, опубликовано в журнале 'Бизнес-журнал' №4 от 1 Марта 2005 года.
http://offline.business-magazine.ru/2005/65/174898/
Сарнофф. Великий Давид Сарнофф. Создатель радио и телевидения. Учредитель RCA (Radio Corporation of America) и NBC (National Broadcasting Company). Король эфира. Генерал. Гениальный провидец. Давид Сарнофф - один из системообразующих мифов, на котором возведена американская цивилизация.
«В 1910 году я попрощался с полярными льдами и вернулся в Нью-Йорк. Как раз в это время Джон Уонамейкер решил оборудовать свои магазины самыми мощными радиостанциями, какие когда-либо применялись в частном бизнесе. Я подал заявку на вакансию оператора, потому что эта работа оставляла вечера свободными для занятий по инженерному делу в институте Пратта. Так уж вышло, что я заступил на дежурство в тот день, когда пришло первое сообщение: на расстоянии в 1 400 миль от берега затонул «Титаник»! Меня часто спрашивают, какие эмоции охватили меня в тот миг. Сомневаюсь, что я вообще что- то чувствовал в течение 72 часов, пока получал новости. Я тут же передавал информацию в прессу и газеты. Казалось, все вокруг сошли с ума. Телефоны разрывались, мальчишки на улицах выкрикивали заголовки сенсационных новостей, огромные толпы людей собирались у информационных досок перед
