включается деталь, по-новому заставляющая посмотреть на сцену, - это бывает чрезвычайно интересно. Особенно талантливо умел находить такие детали Николай Павлович Акимов, художник и режиссер.
'Школа злословия' Шеридана во МХАТе. Художник Н. Акимов. Великолепная стильная комната в родовом доме Чарльза. На стене, среди старинных портретов знаменитых предков, - крыса, пригвожденная шпагой к стене. Деталь, меняющая отношение к дому.
Не помню, к сожалению, спектакля в Ленинградском театре комедии. Художник тот же - Николай Павлович. В квартире - обычный ремонт. На втором этаже пусто, хотя здесь тоже начался ремонт. Очевидно, рабочие ушли. На полу стоит ведро с краской, кисти. И одна пустая бутылка водки. Вторая картина: все без изменений, на втором этаже рабочих опять нет. То же ведро с краской, кисти. Две пустые бутылки из-под водки. Как проходит ремонт - становится ясно.
Мне пришлось побывать в квартире одного крупнейшего советского писателя (по начальственному положению в тогдашнем Союзе писателей, а не благодаря своим творческим заслугам). Потрясенный старинной антикварной мебелью в его кабинете, я случайно увидел, даже не на очень укромном месте, на письменном столе металлический инвентарный номер. Мебель-то не его, а по должности передается. Прекрасный кадр для кино, в театре его заметить, очевидно, будет трудно.
Талантливое грузинское трио театральных художников, А. Коча-кидзе, О. Славинский и А. Чиквадзе, оформили спектакль 'Пока арба не перевернулась' Иоселиани. Дом крестьянина Агабо они устроили в огромном дубе. Этим художники подчеркивали народный уклад жизни старика. Комната, расположенная внутри дуба и вынесенная на первый план, решена сочетанием старого народного быта и вторгшейся в жизнь современности. Телевизор соседствовал с 'чури' - большим глиняным кувшином для вина, фотографии из 'Огонька' висели рядом со связками лука и чеснока, электрический чайник стоял на каменном очаге, около которого любил сидеть Агабо. У почтальона, принесшего Агабо письма от детей, вместо газырей вставлены шариковые ручки. Жаль, что художники не учли специфики театра и замельчили подробностями, не сосредоточив внимание зрителей на одной-двух деталях. Вспоминаю чудесный спектакль 'Негр' в Камерном театре (ЗО-е годы), в котором в центре сцены, в комнате героини, висела огромная маска негра. В ней читалась вся трагедия, заключенная в пьесе, происходящая с героями. Так и осталась в памяти маска - символ беды, которую несет с собой расовая дискриминация.
Надо было бы предложить художникам прочесть описание комнаты Лебядкиных в 'Бесах' Ф. Достоевского: 'Везде было накрошено, насорено: большая, толстая, вся мокрая тряпка лежала в первой комнате посреди дома и тут же, в той же луже, старый истоптанный башмак'. И больше ничего не надо: старый истоптанный башмак - одна деталь все рассказала о жизни Лебядкиных. Вспомните слова Немировича о валенках!
Может показаться, что работа с одной деталью значительно облегчает работу режиссера, всего творческого коллектива. Опасное заблуждение. Наоборот, одна, две детали требуют большего отбора, со всех сторон - важно понять смысл, необходимость этой детали для развития сюжета, действенных ходов, для определения качества самой детали. Небрежный реквизит может сорвать любой замысел, снять успех актера. В 'Короле Лире' (Ярославский театр им. Ф. Волкова) реквизиторы выдали воинам Лира огромные секиры с устрашающими лезвиями - сразу повеяло средневековьем! Правда, тут же Гонерилья легко, как тросточку, одной рукой подняла секиру, и зал сразу ответил дружным хохотом. Сцена сорвана.
В 'Ричарде III' Шекспира (театр в Сургуте) юные принцы хотят убежать, боясь неминуемой расправы над ними. Бежит принц, его играет мальчик лет десяти, и несет с собой два больших чемодана, явно совершенно пустых, потому что мальчик несет их без труда. Опять смех. Симптоматично, что в детских театрах ребята чрезвычайно внимательны к любым мелочам. Попробуйте набрать на сцене номер телефона с шестью цифрами: свист! Внимание к этим проклятым мелочам! Недопустима ныне выпущенная бутылка водки в пьесе Островского, кейс у Юсова в 'Доходном месте' (если, конечно, речь идет не об осовремененном оформлении). Во французской пьесе 'Ужин в Санлисе' хозяйка дома вышла с папкой, на которой крупно написано: 'Скоросшиватель'. Все это должно быть проверено режиссером заранее.
Репутация театра зависит от таких мелочей - как в актерских работах, так и во всей сложной машинерии спектакля.
Думаю, не стоит напоминать о том, что спасательные круги тонущему актеру следует бросать тогда, когда он начинает пускать пузыри. Чтобы скрыть свое неумение, незнание, непонимание роли, сцены, некоторые актеры прибегают к определенным способам.
Прежде всего - курение. Так легко, вкусно затянувшись, оттянуть необходимость действовать. В телесериале 'Бандитский Петербург' я начал считать, сколько раз популярный артист закурит. Досчитал до десяти лишь в первой половине первой серии и бросил - пустое занятие! Есть и другие варианты - четки, фотографии, просмотр программ по телевизору.
И еще одна опасность - штамп, который сопровождает нас всегда и повсюду. Хорошо бы составить краткий перечень, инвентаризацию штампов (так и вижу здесь упомянутые выше инвентарные номера), которые крепко присосались к таким современным на вид методам. Кресло на пандусе, табурет, стул, на них деталь - корона - и решение готово. Все ясно. Влияние теории 'часть вместо целого' - на заднике - сапоги царя. Гитлера, Сталина. Все ясно. Назвать такие пьесы легко. Действие в кабинете ученого - глобус: кабинет Фауста, комната Кассио, покои Гамлета. Только Чаплин нашел гениальное решение использования глобуса: в фильме 'Диктатор' Гитлер играет глобусом в футбол.
Конечно, деталь подбрасывает актеру режиссер (или сам актер ищет помощи), видя пустоту на сцене, неудобство для актера, недостаточную ясность выражения мысли, и сцена начинает загромождаться деталями не столько помогающими, сколько отвлекающими внимание. Как бывает обидно, знаю по своей работе, когда нужно убирать из спектакля яркую находку, броскую деталь. Отказаться трудно, но необходимо во имя целого - для чего и предназначена деталь. Хороший термин в промышленности: обогатить породу: обогатить - удаляя пустую породу, повысить полезность ископаемого. Обогатительная фабрика отбрасывает липшее и тем самым обогащает руду. Режиссер, в отказе от излишеств фантазии, наплыва модных приемов, 'эстетической конъюнктуры', - работает в
САМООГРАНИЧЕНИИ
во имя общей цели. Сокращать готовый спектакль - пытка для авторов. А. Д. Дикий приводил чудесный пример: 'У меня не очень дорогие часы, но ходят они прилично. Стоят они 100 рублей (цены того времени!). Мне подарили бриллиант, стоящий 5 тысяч долларов и вставили его в часы. Они, не поняв ценности камня, остановились. Он был липшим!'
Вывод - НАБЛЮДАЙТЕ! ОТБИРАЙТЕ!
КРАСНОРЕЧИВОЕ МОЛЧАНИЕ
Сколько крупных планов бывает в кинофильме? Оказывается, совсем немного - 8-10, не больше. Иначе они могут надоесть, к ним привыкнут, как к рядовому, обычному явлению. Поэтому крупный план, в переводе на театральный язык - пауза, - событие для режиссера, актера и зрителя. Сколько же пауз должно быть в спектакле?
Предлагаю условный рабочий термин:
в ней его авторство или, вернее, - соавторство. Она - образное выражение идеи спектакля. Не надо спорить - чьим оружием является пауза: актера, режиссера или заложена в тексте автором. Снимаю с обсуждения 'многозначительную паузу', прикрывающую сценическую пустоту, когда
