— Сказал тоже, через пять… — Ничего, не заржавеет…
Чон Ок слушала Эти слова, а у самой все больнее сжималось сердце. Она поубавила шаг и теперь шла следом за рабочими, несшими мотор. Ей было по дороге — как раз рядом с шахтой и размещался партком. Так она дошла до деревянного барака, без стука шагнула через порог комнаты. И тут же пожалела, поняв, что пришла не вовремя и помешала. Впрочем, и здесь все было необычно, не соответствовало заведенному порядку. Никто не обратил на вошедшую никакого внимания. Всегда такой спокойный и внимательный парторг выглядел хмурым, озабоченным. Рядом с ним склонился над столом человек с бледным лицом, тот самый, который приходил на школьный двор, когда она учила ребят танцевать. Парторг говорил по телефону, человек тихо беседовал с пожилым шахтером. В нем Чон Ок узнала Ан Сын Хуна. Когда парторг заметил вошедшую девушку, он посмотрел на нее внимательным, строгим взглядом.
— Садитесь, придется немного подождать, — тихо сказал он и глазами указал на диван около стены. На нем уже сидело человек пять-шесть рабочих — одни курили, другие безучастно разглядывали половицы. Чон Ок присела рядышком с Чор Чуном.
— Нет, друг, так не пойдет. Хоть уже в годах, да силенка есть. Рановато торчать у кастрюли, ходить за ребятишками. Шалишь… — упрямо крутил головой АН Сын Хун, отвечая Чор Чуну.
— Лучше бы, отец, не упорствовал. В такое время каждый выбирает дело по своим силам, — старался убедить Чор Чун старого шахтера.
Старик молчал, потом взял узелок с едой и поднялся.
— Ладно, подумаю… Все-таки не пришла пора сдавать Ан Сын Хуна в архив. Рано… — с этими словами он, не прощаясь, вышел.
Уже уходя, Ан Сын Хун столкнулся на пороге с другим стариком, Мун Чем Ди, и вместо приветствия крепко его обругал. Ничего не поделаешь — у людей, проведших вместе бок о бок много лет, свои привычки, и приятеля ничуть не обидели слова старого шахтера. Оба привыкли к такой беззлобной ругани, она порой для них звучала лучше, чем приветливые слова.
Мун Чем Ди подошел к Чор Чуну.
— У меня к вам дело… — негромко проговорил он, будто сообщал большую тайну. Чон Ок очень хотелось узнать, что скажет дальше Мун Чем Ди. Ведь он не был членом партии и никогда раньше не приходил в партком. Значит, привело его сюда что-то особо важное, срочное. Пожалуй, нет такого человека в шахтерском поселке, кто бы не знал Мун Чем Ди.
Когда-то еще во времена японской акционерной компании Мун Чем Ди был откатчиком вагонеток, попал под колеса и лишился одной ноги. После освобождения страны работал кладовщиком на шахте, затем ушел на пенсию. С тех пор целиком отдал себя заботам по благоустройству поселка и помощи жителям. На традиционных праздниках он больше других хлопочет по хозяйству, сам вместе с женщинами, бывало, и тесто замесит. Заболеет какой-нибудь старый шахтер — и Мун Чем Ди уже в этом доме.
Поэтому так хорошо знали старого Мун Чем Ди женщины поселка, уважали его за отзывчивую душу. Чуть что стрясется, возникает какая-либо трудность — бегут первым делом к нему, и не было случая, чтобы он отказал. На шахте же над Мун Чем Ди посмеивались, считали человеком со странностями, чуть ли не выжившим из ума.
— Что у вас, говорите, пожалуйста, — вежливо осведомился Чор Чун.
Мун Чем Ди, волнуясь, поглаживал жиденькую бородку и, наконец, с трудом выдавил:
— Дайте и мне какое-нибудь поручение.
— Поручение?…
— Любое. Все заняты своими делами, а тут сидишь сложа руки. Вроде бы никому не нужен, выходит, зря хлеб ем. Прошу дать задание.
Чор Чун окинул его пристальным, долгим взглядом и задумался. Затем тяжело вздохнул и наклонился к Чун О. О чем они говорили, Мун Чем Ди не слышал, только заметил, как Чун О кивнул головой.
— Хорошо, дадим поручение,—наконец сказал Чор Чун, повернувшись к старику. Он встал и пригласил Мун Чем Ди в соседнюю комнату, где недавно помещалась бухгалтерия. Минут пять из-за двери доносились приглушенные слова, смысл которых нельзя было разобрать. Вернулся Мун Чем Ди совершенно неузнаваемым, до смешного серьезный и решительный. Он крепко пожал руку заведующему отделом труда и заковылял к выходу.
После него к столу Чор Чуна подсел Ток Чун. Заведующий скользнул взглядом по лежавшей на столе анкете.
Еще минуту назад, во время беседы с Мун Чем Ди, заведующий выглядел строгим и официальным, а теперь спросил дружелюбно, запросто, как своего давнего приятеля:
— Итак, куда? В тыл или в горы?
— Конечно, в горы,—по-будничному просто сказал Ток Чун, будто речь шла о привычной работе на шахте.
«Как все просто!»—Чон Ок не верила своим ушам. Чор Чун поинтересовался семьей шахтера — сколько в ней человек, куда они направятся. Задребезжал телефонный звонок. Парторг поднял трубку, послушал и затем повернулся к Чор Чуну.
— Третий забой подготовлен к взрыву. Начинать?
— Все оборудование спрятано?
— Все.
— Пусть начальник участка лично убедится, все ли в порядке… тогда взрывайте, — сказал Чор Чун и вернулся к беседе с шахтером.
Чон Ок наблюдала за деловой обстановкой в парткоме и понемногу успокаивалась. Ей показалось, будто она на палубе могучего крейсера. За бортом бушует шторм, огромные волны с силой бьются о бронированную обшивку корабля, но он несется вперед, к своей цели. Парторг и Чор Чун ведут корабль точно по курсу, спокойно и уверенно. Теперь эти люди взяли в свои руки судьбу шахты, все повинуется их воле.
— Значит, взрывать?
— Эти документы сжечь?
— Во сколько собираемся?
Телефон звонил без передышки, засыпая вопросами парторга и Чор Чуна. Два человека отвечали, ни секунды не колеблясь. И Чон Ок это ободряло и радовало. Неожиданно вспомнились строчки Маяковского, заученные еще в школьные дни:
Партия —
спинной хребет рабочего класса,
Партия —
бессмертие нашего дела.
Партия — единственное,
что мне не изменит.
Сегодня приказчик,
а завтра
царства стираю в карте я.
Мозг класса,
дело класса,
сила класса,
слава класса —
вот что такое партия.
«Как это верно, — подумала она. — Да, именно «мозг», который управляет всеми движениями». Эта мысль заслонила собой все, заставила Чон Ок устыдиться того, что еще недавно, на пути в партком, ею владело чувство растерянности. «Ну и глупая же я! А еще называю себя партийцем…»
Неожиданно страшный удар потряс землю. Прислонившаяся к стене Чон Ок вздрогнула всем телом, сердце заколотилось. Разговор в комнате тотчас смолк, по лицам людей скользнула тень. А эхо взрыва волнами накатывалось на поселок и терялось в сопках.
Входили и уходили рабочие. Большинство из них были знакомы Чон Ок. Проводив Ток Чуна, заведующий отделом повернулся к девушке.
