– Дела у меня важные, – ответил я ему.
– Никак к отцу в гости наведался?
– Нет, – вздохнул я. – К отцу меня не допустили. Да и в Любиче я проездом, путь мой дальше лежит. Ольга меня по нужде великой отпустила…
– Уф, – вздохнул он облегченно. – Так ты по Ольгиному поручению?
– Ну да, – кивнул я.
– А я-то думал, что ты из полона сбежал.
– И в мыслях у меня такого не было, – покачал я головой. – А ты-то как здесь?
– Тоже мимо проходил, – ответил он. – В Муром двигаюсь. Больно уж на муромов посмотреть захотелось.
– А что на месте не сидится? – спросил я.
– А чего сидеть? – засмеялся он. – Все одно, кроме почечуя, ничего не высидишь. Пока молодой, хочу Мир посмотреть и себя людям показать. А у муромов, говорят, уши хлебные. Вот иду проверить – брешут люди или правду говорят?
– Так нам по пути, выходит, – обрадовался я.
– А ты тоже туда? – И он, смотрю, тоже обрадовался.
– Угу, – кивнул я ему.
– А в попутчики меня возьмешь?
– Отчего же нет? Вдвоем-то веселей.
– Эй, кум! Ты чего там замешкался? – Нырок меня окликнул. – Баян, ты тоже сюда иди. Мы еще за пращуров и Богумира не пили…
– Идем мы! – крикнул я хозяину.
– А Гридислав, это кто? – спросил меня Баян, когда мы к столу возвращались.
– Были у меня два побратима, Гридя и Славдя, Гридислав и Славомир. Вот случай представился хоть одного из Нави выдернуть.
– Может, еще где на именины набредем, – улыбнулся Баян. – Путь до Мурома не близкий, тогда и Славдю в Явь возвернешь…
До глубокой ночи мы именины праздновали. Песни с Баяном пели, с Нырком плясали. С мужичком, Нырковым деверем, на руках боролись. Снова пели и пили… Наелся я до отвала, напился до икоты. Разморило меня с устатку. Пошел коня проведать. Дремал Буланый. Я на бока его посмотрел и порадовался. Он тоже без прокорма не остался. Барабаном раздулся. Я было опасаться стал, как бы у него с нутром от перееда чего не случилось. Он на меня посмотрел да с шумом воздух испортил. Это хорошо. Значит, не занедужит. А коник ногу переднюю подобрал, губу нижнюю отклячил и глаза прикрыл. Иди-ка ты, мол, хозяин, спать не мешай. Я и пошел. На сеновале нам с Баяном девки Нырковы постелили. Завалился я там, зарылся и храпака дал. В сытости и тепле хорошо спится.
А на заре я Баяна растолкал да дочек Нырковых разбудил. Подивился я на паренька, как это он сразу с двумя справился? Красава нам в дорогу снеди собрала, Нырок мешок овса для Буланого к седлу приторочил. Попрощались мы с ним, как кумовьям прощаться положено, и в путь через Славуту с Баяном отправились.
3 января 952 г.
– Баян! Смотри справа! – кричал я, а сам отмахивался горящей головней от наседавшего на меня копейщика. – Сзади! – предупредил меня Баян. Я заметил краем глаза мелькнувшую тень и нырнул вниз. По волосам холодком пробежался ветер. Это вражий меч рассек воздух над моей головой. «Успел!» – пронеслась мысль.
В ответ ногой по дуге… Грохнулся вражина. Под колени я его пяткой подрубил. Кулаком ему в морду сунул, а сам кувырнулся, меч его оброненный подобрал. Новый удар копейщика я уже клинком отбил. А потом ушел под древко, подсел под недруга, поддел его плечом и опрокинул через себя. Копейщик, падая, головой об корень навернулся. Только шея хрустнула, да, уже мертвая, рука в кулак судорожно сжалась. – Баян! – крикнул я и на выручку сопутнику бросился.
Гляжу: один возле Баяна в снегу лежит, а еще двое вовсю в него мечами тыкают. Но не поддается подгудошник, проворно от клинков уворачивается. В отместку то ногой, то кулаком супротивникам сунет. Силенок у него немного, но каждый его удар точно в цель летит. Ярятся налетчики, никак понять не могут, почему в паренька не попадают? Под ударами Баяна крякают. И наутек бы бросились, но упрямство им отступить не позволяет.
Когда поняли налетчики, что я на выручку пареньку спешу, упрямства у них поубавилось. Стрекнули они в лес не хуже молодых оленей. Только кусты заиндевевшие затрещали, когда они через них ломанулись.
Нагнулся Баян над поверженным, ладонь ему к шее приложил.
– Готов, – сказал и на меня глаза поднял: – А твои как?
– Так же, – кивнул я.
– И чего это они на нас поперли? – пожал плечами подгудошник.
– Видно, случайно наткнулись.
– Совсем булгары обнаглели. – Он внимательно разглядел убитого. – Доспех на нем ратный, – сказал он. – Значит, где-то поблизости войско есть.
– Давай-ка убираться отсюда. Да поживее. Поймали мы Буланого. Я костер снегом забросал, а Баян
