Лис с опаской спрыгнул, но как не старался, все же поскользнулся и упал.
— Ёкарный, бабай!
— Сомневаюсь, что это его работа.
— Ты про что? — Спросил Коля, поднимаясь и отряхиваясь от грязи.
— Про всё… Такое ощущение, что змею этому кто-то пинка дал. А потом поджог.
— А… Ты как хочешь, но не нравится мне эта пустошь кругом. Ни единого деревца. На ночлег где останавливаться будем? Дотемна недолго осталось. А в этих коробках ночевать я не собираюсь…
— А по моему у нас целый день впереди… — Рус обернулся к Николаю, — ты разве ещё не понял?
— Понял, только странно это все… лес пропал, шли, темнело, а тут непонятки полные.
— Непонятки были в тумане. А тут как раз всё проясняется.
Лис поднял глаза к серому тоскливому небу. Мелкие капли дождя бисеринками усыпали лицо и стекали, прятались в бороде.
— А, по-моему, даже и не думает проясняться. Давай перекусим, что ли?
— Давай, — кивнул Рус, — змея обойдем, да место посуше выберем, где присесть.
Перебравшись через насыпь на другую сторону, они внимательно осматривали вагоны, но внутрь не лезли. Внутри в вагонах, явно обитала всякая живность. Острый охотничий слух улавливал разнообразные шорохи и писки. Вот вспорхнула стайка перепелок. Рыжая тень мелькнула меж травы.
— Вон твоя сестра побежала!
— Где?
— Да вон, по траве рыжий хвост стелется, — улыбнулся Руслан.
Наличие дичи его радовало. Значит, жить можно. Не пропадем, подумал он.
Лис фыркнул и демонстративно отвернулся. Впереди виднелся сам тепловоз. Он как не странно с пути сошел, но не опрокинулся, а зарылся в землю, собрав перед собой целый пригорок. Уцепившись за поручни, друзья поднялись в кабину. Она оказалась пуста.
— Слава тебе Господи, хоть здесь костей нет. Тут и перекусим, — сказал Руслан, скидывая с плеча лямку мешка.
Вареная оленина с пучком травы вприкуску.
— Жаль, — прошамкал Николай с полным ртом.
— Чего жаль?
— Черемша завяла уже..
— ?
— Сочности нет никакой.
— Ага,… сходи свежей нарви.
— Сдается мне, что не растет она тут. А если и растет, то время прошло. Нутром чую Рус, что осень тут или того хуже.
— Хм, — Рус бросил взгляд через треснутое стекло на бурую траву за окном. Росший неподалеку куст шиповника краснел мелкими ягодами и листьями.
— Лохматые утверждают, что мост недалеко..
— Не припомню я тут никакого моста, — сказал Хаймович задумчиво, — был навесной мостик для дачников. Но он висел сразу за заводом газовой аппаратуры, что на краю города.
Мы то место давно прошли. Не было никакого моста.
— Да, что там моста, следов никаких нет, — вставил Федор, заметно нервничая. Женщины остались под присмотром Шустрого. Надежда на него в случае чего была слабая.
— Ближайший мост в Ильинке, а до нее километров десять.
— Две собачьих перебежки, — буркнул Федя, — Толстый, ты может выяснишь у своих уродов, может для них Ильинка лапой подать.
Я обернулся к корноухому.
—
Вот, блин! Может мы вообще про разныё места, и направления говорим?
— Там, — махнул я рукой вдоль реки. — Деревня такая была.
Тишина в ответ. Доведут они меня до белого каления.
— Ладно, черти! Ведите до моста. Если это действительно недалеко сбегаем туда и обратно. Разведаем.
— И то дело! А то базар развели, близко, далеко!
Псы поднялись и мелкой рысью потрусили вдоль берега. Мы подорвались следом.
Мазутка петляла как змея. Поэтому путь был извилист. Мы пытались сокращать, срезая через заборы. Но огороды были густо заросшие, и нацепляв репейников и исцарапавшись, пришлось от этой идеи отказаться. Тем более, что Хаймовичу нашей резвости недоставало. Пробежали мы метров пятьсот. Но вот из-за поворота, где возвышался добрый в три этажа домик, вдруг открылся удивительный вид. Сразу за домиком берег резко понижался, переходя в карьер, заросший облепихой. И с этого берега на тот тонкой нитью протянулся мост. Сроду такого чуда не видел. Столбы на растяжках. И от столбов с этого берега на тот проходят чуть заметные нити. Их бы вообще можно было не заметить, если б не дощечки, кое-где сиротливо висящие над водой. Теперь понятно, что собакам тут не пройти и не вернуться. Тормозя на пятках, мы съехали в низ с обрыва, чтоб рассмотреть это чудо поближе. Желтые деревца облепихи росли, оказывается, на островках. Между ними стояли мелкие лужи с прозрачной водой. Через воду были видно каменистое дно из мелкой гальки и какая-то снующая по ней живность.
— Надо же, — удивился Хаймович, — водомерки.
Перепрыгивая через лужи, дошли до моста.
— Нет, никак я не мог ошибиться. Не было этого моста тут. Никогда не было, — бормотал себе под нос старый. — Именно такой мост был у завода. Но здесь? Что-то невероятное.
Неужели это начало склероза?
— И как? — спросил у деда Федор, скептически уставившись на сооружение. — У столетней бабки зубов больше, чем тут настила.
Штакетины действительно были крайне редкие. Перепрыгнуть с одной на другую не получится. Да и ветхие они. Для меня с Косым перебраться не вопрос. По тросам переползем, раз плюнуть. Но Федя имел в виду женщин. Как им перебраться?
— Ну… ногами наступать на нижний трос, руками держаться за верхний, — прикинул Моисей Хаймович.
— Ты дед, ещё Толстого поучи с дома на дом прыгать, — огрызнулся Косой.
Взъелся он на деда непонятно за что.
— Женщины нипочем не пройдут!
Хаймович задумался.
— Максим, спроси у своих подопечных, в Ильинке мост есть?
Я уставился на гавриков. Здоровые всё-таки кобели, мне по пояс, а если на задние лапы встанут как раз с меня ростом. Это я от внутреннего страха их принижаю всячески, чтоб не забывали кто здесь главный.
—
— Слышь Хаймович, они говорят, что туман там какой-то… Пройти невозможно.
