— Молодец!
Ябеда вздрогнул и удивленно посмотрел невинными голубыми глазами на Федора.
— И что делать будем?
— Надо бы вечерком Джокера навестить …
— Ты никак летать научился, — хмыкнул Лис, — третий этаж. Может по стреле пустим и всего делов?
Руслан замотал головой.
— А вдруг не он? Да и поговорить надо. Пораспросить его насчет старика, что в проклятый дом бросил. Эх, рано мы пленника отпустили!
— Слушай, я думал чужак от уйди-уйди совсем рехнется. А он ничего, как пьяный только.
И как это ты догадался? Им же змеев со следа сбивают… Гад большой и то голову теряет.
Так он нюхает, а тут съесть заставил…
— Гад как нюхает? Верехом перед собой дорогу щупает. Как на язык ему попадает, так и дуреет.
— А если сдаст нас пленник, очухается и расскажет? Да засаду на нас устроят?
— Если бы, да кАбы, во рту вырастут грибы, — пробурчал Руслан. Такой поворот событий ему тоже не нравился. — Будем надеяться на лучшее. Пьяному веры нет, сам знаешь. Хоть что он там плести будет. А к Джокеру мы пойдем через окно, раз в двери не пускают.
На крышу и оттуда по веревке спустимся.
— А хватит веревки то? Стекло разобьешь, шум поднимешь?
— Тебя послушать, так ничего не выйдет и не получится! — Руслан обиделся и отвернулся.
— Ты вообще мне друг или им? А?
— Тебе, тебе. Просто по-умному всё надо сделать, чтоб комар носа не подточил. Вот как с сортиром. Тихо пришли, тихо ушли..
По лицу Николая было отчетливо видно как он горд, своей удачной задумкой. Мало того, есть у него кое-какая идея и на этот случай. И идея эта выпирала из него как бражка из горшка. Только что пена из ушей не лезла. Руслан подозрительно уставился на него.
— Ладно, колись давай, что удумал умник.
— Ты знаешь, как я у соседей кур воровал? — Лис начал издалека.
— Догадываюсь.
— Запущу в дом хорька. Хозяева в панику. Кур подавит! И давай его ловить всей семьёй.
А я тем временем курятник навещу. Если хозяева и увидят недостачу. На хорька сами спишут.
— И какого хорька ты собрался в этот дом запустить? Тут кур нету. Панику создать будет затруднительно…
Руслан задумался над вопросом, но ответ Николай уже приготовил.
— А ты помнишь сороконожек, что по дороге встретили? Поймать парочку и пусть они в доме побегают.
— Да кто их боится? Ну и что, что здоровые? Подавят на раз.
— А бабы? — возмутился Лис, — Бабы на что? Они всякой крыски да мышки безобидной боятся. Начнут вопить, мужикам одна забота визг прекратить и букашек уконтропупить.
— Идея хорошая, — согласился, наконец, Рус, — но народа там много, парочки мало будет.
— Да хоть полный мешок набьем! И ещё… — Лис хитро прищурился. — Уйди-уйди их посыплем, и пусть они её разнесут, да надышаться. Вот потеха будет!
Руслан улыбнулся и обнял друга за плечи.
— Нет, все-таки не зря я тебя с собой взял!
— А то!
— Хоть одной проблемой у деревни меньше стало. Куры пропадать перестали!
Хаймович шел за мной след в след, и проводил среди меня воспитательную беседу.
Кое-что из сказанного я по привычке пропускал, но над вновь сказанным задумался.
А говорил он следующее:
— Не гоже тебе Максим выходить из себя. А если уж вышел, то не теряй сознание как кисейная барышня. У тебя редкий дар. Так научись им пользоваться! Научись прежде всего контролировать свои эмоции. Главное при переходе в звериный облик не терять человеческий разум. Не терять нить событий. Ты пойми, что в этом твоем не контролируемом состоянии, ты можешь совершить непоправимое. То, что после твоего крика, скорее всего в ультразвуковом диапазоне, могли не только летучие мыши передохнуть? Тебя это не страшит?
— Больше не буду, — буркнул я.
— Будешь, дорогой! Ещё как будешь! И не раз! И дай Бог, чтоб эта твоя способность нас выручала. А свое детское — больше не буду, забудь. Дар надо развивать и культивировать!
Тренировать надо, прежде всего. Сегодня ночью, хочешь ты или не хочешь, отойдем подальше от людей, и будешь пробовать.
— Кричать?
Хаймович чуть приотстал.
— Кричать, пожалуй, без меня.
— Ну, а как я эффективность проверю? Вот если ты сознание потеряешь и на землю грохнешься, значит, нормально!
Я обернулся, чтоб посмотреть на лицо Хаймовича, хотя и так отчетливо представлял выражение его лица. Но это стоило видеть. Лицо вытянулось, отчего выдающийся нос выдавался ещё больше.
— Да я собственно не предлагал именно кричать, — пошел на попетую дед.
— А как же тренировка? Овладение способностями?
— Для начала я думаю, достаточно превращение в медведя с сохранением сознания и цели превращения.
— Да с этим у меня проблем не возникало. Мишкой я врагов и так давлю.
— Но память то теряешь? Животная сила неплохо, но с разумом то куда как лучше будет.
— Разберемся Хаймович, не беспокойся. Разберемся.
Я опять обернулся, широко и невинно улыбаясь. Демонстрируя чистоту своих помыслов и дум. Вылитый Ябеда. Только вот кошки скребли на душе. Я знал, что Хаймович прав.
И сам боялся своего очередного приступа. Воображение рисовало мне кучу трупов, среди которых лежали и мои друзья… В глубине души я не верил этому. Не мог я быть на столько безумен, чтоб убить заодно и своих. Не мог. Хотя опасение занозой сидело в мозгу. Ничего, успокаивал я сам себя, действительно потренироваться надо. И всё будет хорошо.
— Оптыть… — матюгнулся Косой, влетев лицом в паутину. Лес вообще его здорово раздражал.
Луиза, обернувшись взглянула на Косого.
— Федя, а у тебя синяк прошел?
— Хрен с ним с синяком. Паутина на ушах повисла!
— Чудеса регенерации, — промолвил Хаймович.
— Так и рана любая заживет? — Спросила Луиза.
— Да, что там рана, — хмыкнул Хаймович. — Мне однажды торк руку по локоть откусил.
— И что?
— Две недели помучился, потом привык.
— А рука?
— А что рука? Выросла. Чесалась только сильно.
— Это же здорово! — Луиза пришла в восторг.
— А я вам про что говорил? Нас теперь ребята убить не так то просто!
Начал Хаймович на подъеме и тут же сник, вспомнил наверное Мишку — Ангела и его женщин.
Дождик все сеял и сеял. Лис уже проклял всё на свете. Помянул неоднократно лешего и кикимор, а так же мать ворлока и всех его предков. Теплее от этого не становилось. Да и Руслан запретил громко
