Лже-Витек смерил меня раздраженным взглядом. Немного помолчал и буркнул:
– Я вечность тут не был. Хочу посмотреть, что изменилось. Судя по тебе – многое.
Я снова открыл рот, но размышлял на этот раз недолго. Даже во сне не хотелось смотреть на ТО, во что превратился бедный Казанцев.
И потом – ГДЕ этот жуткий тип вечность не был? На болотах или вообще на Земле? Я хмыкнул: по нему здесь точно не скучали! Во всяком случае, я бы не стал.
Я открыто улыбнулся пришельцу и внятно сказал:
– Нет!
Дух помрачнел и протянул неверяще:
– Не-ет?!
– Что, туг на уши? Казанцев вроде бы этим не страдал.
От изумления глаза лже-Витька стали круглыми. Он опять взволнованно забегал вокруг столба. Потом притормозил и спросил:
– Что за мальчишка?
– Не понял?
Лже-Витек ткнул себя пальцем в грудь:
– Этот! Чьим телом я воспользовался!
– Ну, Витек, а что? – пожал я плечами. – Казанцев. На гитаре здорово бацает. Музыкальную школу в этом году окончил. Чего надо-то?
– Тебе он кто, болван?! – разъяренно взвыл дух.
– Полегче на поворотах, ископаемое! – возмутился я. Лже-Витек смотрел ожидающе, и я проворчал: – Ну, друг он мне. Что дальше?
– Значит, – вкрадчиво поинтересовался дух, – его судьба тебе не безразлична?
– Само собой. А что?
И тут же пожалел, что проговорился. Еще в семь лет я твердо знал: чем меньше информации у врага, тем лучше. И кто меня за язык тянул?!
Лже-Витек мгновенно преобразился. Успокоился, черты лица разгладились, и выглядеть он стал значительнее. Сложил руки на груди и удовлетворенно протянул:
– Вот ты мне и попался, Са-аша…
Мне вдруг стало не по себе. Я неожиданно подумал, что сон слишком затянулся. А триллеры лучше смотреть по телику или в кинотеатре. Притом обязательно в хорошей компании.
Я напрягся, пытаясь проснуться, но ничего не получилось. Я обреченно вздохнул: придется смотреть мерзкий сон до конца.
– Слушай сюда, малыш, – мягко промурлыкал мой гость. – Повторять не буду!
Меня передернуло. Дух держался чересчур уж уверенно, и мне это не нравилось. Впрочем, я и сам себе не нравился. У меня так часто бывало: ляпну что-нибудь и потом проклинаю себя за глупость. Правда, толку-то…
– Итак, мне нужно разрешение остаться, – невозмутимо произнес лже-Витек. – Если ты его дашь, вслух и четко, я получаю все права жителя этого мира. – Казанцев нехорошо улыбнулся. – Например, смогу держать связь с тобой постоянно, а не только в полночь и в святилище.
– В святилище? – не понял я.
– Да. Как здесь, например.
Я изумленно осмотрелся. Лже-Витек осторожно коснулся столба и со странной тоской пробормотал:
– Древние знали, где строить, тут все буквально насыщено энергией.
– Чем… насыщено?
Я тоже зачем-то потрогал столб: ничего особенного. Камень как камень. Холодный и слегка влажный. Только почему-то светится.
– Не перебивай! – неожиданно прикрикнул дух. Немного помолчал и буркнул: – Ну как, даешь согласие?
Я отрицательно замотал головой: «Как же, разбежался! Согласие ему мое потребовалось! Пусть это сон, но я не дурак, чтобы со всякой нежитью договариваться…»
К моему удивлению, дух не разозлился. Лишь укоризненно покачал головой и с усмешкой сказал, как-то непривычно выделяя каждое слово:
– Не спеши. Са-аша. Смотри.
Он помахал рукой, будто прощаясь, и неторопливо направился к костру. Щедро подбросил туда сухих веток. Дождался, пока огонь разгорится как следует. Улыбнулся мне и преспокойно шагнул в самый центр!
Я потрясенно ахнул и прикрыл глаза обеими руками. Даже во сне чудилось: запахло паленым мясом и жженой резиной. «Кроссовки, наверное», – беспомощно подумал я.
Кто-то положил руку на мое плечо, и я чуть не подпрыгнул от ужаса. Осторожно сдвинул пальцы и увидел рядом с собой Витька.
– Ты понял?
Я снова отрицательно замотал головой. Понимал я в это мгновение только одно: я окончательно свихнулся. Иначе бы ТАКИЕ ужастики мне не снились.
«Затолкать в костер собственного друга, – в панике думал я. – Одноклассника! Мы же вместе почти четырнадцать лет! – Я застонал. – Неужели в глубине души я НАСТОЛЬКО его ненавижу? Не может быть…»
– Поясняю, – монотонно заметил дух. – Нет разрешения, и я уничтожаю твоего приятеля. Витька. Казанцева. Музыканта. Сжигаю живьем. А потом…
– Что – потом? – потрясенно прошептал я, понимая, что визит к психиатру просто неизбежен.
«Я садист! Точно, садист. Сжечь ЖИВЬЕМ… Мама моя! Да как мне ТАКОЕ в голову пришло?!»
– Потом займусь следующим, – дух в моем кошмарном сне держался абсолютно невозмутимо. – Девчонкой, например. – Он хмуро усмехнулся. – Сам не пойму, почему я сразу ее не выбрал? Суетлива слишком, пожалуй.
– Лилька?! – испуганно выдохнул я.
Дух пожал чужими плечами. Он явно не различал нас по именам. Или ему было плевать на нас.
Я решил бороться до конца. Даже во сне глупо сдаваться сразу. Я осторожно поинтересовался:
– Если я сожгу свой рюкзак и уничтожу руну, ты исчезнешь?
– Нет.
– Почему?
– Это всего лишь руна вызова. Она уже сработала. Я здесь.
– Ты не врешь?
– Нет. Духи не могут врать.
– Иди ты!
– Умалчивать – пожалуйста, но и все. Мы добиваемся своего другими путями.
– Террором? – съехидничал я.
– Это самый прямой путь, – ничуть не смутился дух.
Я замолчал, раздумывая. Лже-Витек вкрадчиво предложил:
– Если не веришь, можно пожертвовать этим телом. Не забывай, у меня есть еще девчонка.
Он широко ухмыльнулся и сделал крошечный шажок к костру.
Я побледнел: «Пожертвовать телом?! То есть – Витьком?! Правда, это всего лишь сон…»
Лже-Казанцев протянул руку к огню, и у меня потемнело в глазах. Я жалко пискнул:
– Стой!
Дух мгновенно обернулся:
– Даешь согласие?
Я судорожно вздохнул: «А что мне остается? Разрешить ему убить Витька? УБИТЬ! Пусть и во сне…»
Я смахнул рукавом выступившую на лбу испарину и пролепетал:
– Объясни сначала, чем это чревато для меня. И… для остальных.
