предъявленных ей упреков. Потому что она не примазалась к знаменитому имени, а получила его от отца, по которому до сих пор искренне скорбит. И лично я понимаю и уважаю ее нежелание кричать об этом родстве на каждом перекрестке.
— Телла! — Кто его за язык тянул?! Однако протестовать поздно, можно разве что царапнуть, чтоб запомнил на будущее. — Я не нанимала адвоката.
— А я в адвокаты и не нанимался. — Телла поднял меня с пола и заставил сесть на прежнее место. — Мне не нравится, когда ты загоняешь себя в тупик. В данном случае скрытность неуместна. Тем более упрямство.
Пещерник сложил крылья, спикировал на край стола. Долго смотрел на меня в упор, так долго, что я уже стала готова наплевать на вежливость и сбросить его на пол. Сказал наконец:
— Странный поворот. Что ж, в таком случае... Капитан Три Звездочки, я приношу свои извинения и смиренно надеюсь на прощение.
Я выдохнула. Почувствовала, как дернулаь губа. Ну вот, этого только не хватало. Смиренно, надо же... Телла сунул мне едва початый стакан, я жадно допила сливки и пробормотала:
— Замнем.
Разговор, да уж! Я снова вздохнула, заставляя себя успокоиться. Навалилась тоскливая, глухая усталость.
— Только не спрашивайте меня ни о чем. Не сегодня.
— Договорились, — согласился пещерник. — Сменим тему.
Он снова вспорхнул, завис над рабочим пультом. Стена позади него сменилась экраном, и он спросил, махнув крылом на Рах:
— Как ты думаешь: зачем нам, народу не из сильных и не самому богатому, понадобился этот опасный и неимоверно дорогой эксперимент?
Я оглянулась на Теллу. Трил свил щупальца в замысловатый жгут, подпер им тяжелую голову и уставился на экран. Отвечать явно не собирается.
— Вам нужно жизненное пространство?
— Жизненное пространство — пунктик наших партнеров. Нам пока хватает места, — безопасник сделал паузу, словно ждал новых предположений. Но мне что-то не хотелось играть в загадки. Я спросила прямо:
— Чего же вам не хватает?
— Ресурсов, — сердито ответил пещерник. — Мы почти истощили традиционные источники на своей территории, мы активно используем то немногое, до чего смогли добраться с согласия владельцев — и мы задыхаемся. Космическое пространство может предложить многое, но куда меньше, чем рассчитывали наши предки, делая ставку на выход к звездам. Рах уже сейчас оправдывает надежды. Но истинным кладезем, источником, из коего можно черпать в изобилии, эта планета станет лет через сто, не раньше. А жить здесь... первые постоянные поселения смогут возникнуть тогда же, а полное освоение придется отложить еще на столько же. Две сотни лет — огромный срок. Кому будет принадлежать созданный нами мир? Наш прогноз пессимистичен.
— Вот как? — оторвался от созерцания Рах Телла. — Поясните, пожалуйста. Если это не секрет, конечно.
— Для тебя, капитан Телла, не секрет. Тебе, полагаю, интересно сравнить наши выкладки с... — запнувшись на полуслове, пещерник взглянул на меня и быстро отвел взгляд, словно чуть не ляпнул чего- то, для моих ушей никоим образом не предназначенного. — Скажем так, с твоим собственным мнением?
— Я здесь больше не нужна? — я попыталась встать, но Телла вновь удержал меня.
— Перестань ты, наконец, дергаться! — Привычная сдержанность трила сменилась странным возбуждением. — Полагаю, вам не нужно опасаться моей напарницы. Она отличается похвальной сдержанностью и прекрасно понимает значение слова «конфиденциально».
— Отлично, — сказал пещерник, — я приму твои уверения, если капитан Три Звездочки подтвердит их истинность.
Я даже не знаю его имени, вдруг подумала я. Ни одного из них я не знаю по имени. Пещерники, и все тут. Они одинаково вежливо отзываются на «Эй, ты», «Дорогой друг» или «Будьте любезны», и они похожи друг на друга куда больше, чем ханны или трилы — не говоря уж о людях, иллах и лэмми. Но этого, помимо знания чужого языка, отличает манера речи: взвешенная, строгая и при этом ироничная и насыщенная не всегда ясными нюансами. Черта, способная принести беду каждому из собеседников. Но мало-мальски приличный свободный капитан улавливает нюансы интуитивно. Я, во всяком случае, улавливаю. А уж Телла — меня с ним и рядом не поставишь!
— Вот послушаю, о чем вы тут станете трепаться, — ответила я, — и завтра же пошлю отчет в ГСН. Чтоб неповадно было выдергивать с вылетов на теоретические беседы.
Ответственный летун наконец-то сложил крылья и опустился на один уровень с нами. Экран за его спиной казался опасно большим окном — серый горб Рах и диск звезды, и тьма. Пещерники назвали звезду Рахалт, а в моих навигационных справочниках — человечьих, с привязкой к Нейтралу, — она значится как Бета Кошки. Смешно. Почему не Рыжего Кота? Когда люди придумывали созвездия для Нейтрала, они еще не повстречались с ханнами.
— Дорогой друг, мне, безусловно, интересно сравнить ваши, как вы говорите, выкладки с соображениями нашей службы, — Телла говорил быстрее обычного, и потому казался не то взбудораженным, не то раздраженным. — Однако ситуация настолько близка к критической, что не любопытство должно вести нашу беседу, а необходимость совместных действий. Кстати, моя напарница присутствует здесь именно по этой причине. Альо должна сделать осознанный выбор, и если не сделает его сейчас, после может быть поздно. Ее отец, к сожалению, не успел открыть ей политическую сторону нашей работы, она не только не владеет ситуацией, но и не понимает глубинных причин расклада сил. Я прав, Альо?
— Я даже не понимаю, о каких силах речь, — призналась я. — Но вступление настораживает.
— То ли еще будет, — пообещал трил. — Политика не может не настораживать разумную и мыслящую личность. Но для того, кто избрал местом деятельности космос, игнорировать политические маневры смертельно опасно. Поэтому мы постараемся не упускать прописных истин, а ты, капитан Три Звездочки, слушай внимательно и мотай на ус. Начинайте, дорогой друг.
— Что ж, если не упускать прописных истин, — пещерник задумчиво прикрыл глаза. — Хорошо, начнем. Мой народ удовлетворен сложившейся в Галактике ситуацией. Твой, капитан Телла, тоже. Это обстоятельство делает нас союзниками. Иное дело с тобой, капитан Три Звездочки. Твой народ...
— Простите? — перебила я. — Мой народ — это кто?
— Я говорю о ханнах.
Ханны бы с тобой не согласились, зло подумала я. И, как ни смешно, в этом вопросе я с ними полностью солидарна.
— Информация к сведению — я не настолько ханна, чтобы считать их своим народом.
Безопасник довольно прилично скрыл удивление. Промедлил какой-то миг, корректно извинился и продолжил:
— Иначе обстоит дело с ханнами. Несмотря на всю свою силу, они до сих пор владеют лишь одной пригодной для жизни планетой. Мы полагаем, что их численность, при сохранении сложившегося уровня прироста, позволит не испытывать нужды в пространстве еще лет четыреста. Но сами ханны считают иначе, и по-своему они правы. Структура их общества, — пещерник запнулся, подбирая эпитет, и я фыркнула, потому что представляла, что он хочет сказать.
— Нерациональна, — помог Телла. — Отчетливое деление на семейные кланы уже сейчас приводит к чрезмерной скученности, и через два-три поколения экспансия станет единственным приемлемым выходом в рамках их менталитета.
— Исключительно четкое определение ситуации, — прокомментировал пещерник. — Благодарю.
В самом деле, подумала я, исключительно четкое. Академическое даже. Настолько, что смысл ускользает, прячась за красивыми терминами.
— Это значит, — решилась я уточнить, — что в течение тридцати стандартных лет, самое большее, ханны начнут войну за жизненное пространство?!
