— Я предпочитаю ожидать проблем много и разных. Поэтому в контракте нет уточнения роли. Подробности нужны?
— Да, пожалуйста. — От контракта «без роли» можно огрести кучу неприятностей, но я уже приняла решение. Контракт с Или-Раан стоит любых пакостей, любых сложностей... о таком начале карьеры я даже и не мечтала!
— Обычное патрулирование по средней ставке, готовность один и готовность ноль — по высшей, боевые действия — двойная ставка плюс премии по результатам. Особые поручения — текущая ставка, доплата за дальность по курьерским расценкам и за риск по коэффициенту сложности. Питание, техобслуживание, половина расходов на неотложный ремонт, боезапас для спецпоручений и боевых действий. Жить будешь у себя на корабле, внешняя связь исключается.
Условия жесткие. Впору подумать, что знаменитому администратору поручили присмотреть за конфеткой, на которую зарится половина Галактики — но такого рода лакомые кусочки неизбежно порождают волну слухов, а ничего необычного в последнее время не обсуждалось. И все же контракт с подвохом: Или-Раан слишком дорого берет, чтобы нанимать ее ради рядовых колоний.
— Да, еще одно, — равнодушно добавила Или-Раан, — после получения вводной отступного не предусмотрено.
Сурово! Мол, колеблешься — отказывайся сразу, пока не узнала лишнего.
— В таком случае, администратор, я готова дать официальное согласие прямо сейчас.
— Прекрасно, Три Звездочки.
Я, как во сне, приняла от Или-Раан бланк контракта. Администратор встала, подошла к командору. Они отгородились шумблокером. Мне показалось, принялись спорить: Рлайммау выглядит спокойным, но пахнет гневом. Как бы не из-за меня... что ж, я тоже не в восторге от перспективы работать в обществе ханнов. Остается надеяться, что гвардейцы предпочтут не иметь лишних дел с полукровкой.
Выкинув из головы ханна, я вчитывалась в бегущие перед глазами параграфы и пункты: сроки, условия, оплата, премии, права и ответственность сторон, особые обстоятельства... из основного Или-Раан не упомянула одно: контрактник вправе получить любую часть обусловленной платы продукцией планеты по своему выбору, с перерасчетом в галактокреды первоначальной стоимости. Щедро — а щедростью прикрывают повышенную опасность, это тоже традиция, не афишируемая и необязательная, но умный работодатель ее не нарушит. Ладно, в целом контракт приемлемый. Тянул бы и на честный, если б не кое- какие нюансы. Впрочем, вполне честных контрактов не существует, это всем известно, и администратор Или-Раан куда щепетильнее большинства своих коллег.
— Капитан Три Звездочки, условия приняты, — отчеканила я, добавляя последнюю строчку. Господин Осадчий кивнул, принимая бланк. Администратор приказала явиться за вводной и задатком послезавтра утром и вручила разовый пропуск в «Илл-таил-ита» (интересно, чего это ради она поселилась именно там, местечко-то дорогое до безумия?); и тут в разговор вступил командор. Рыкнул на боевом ханском:
— Новобранец, назовись!
Ханны подбирают детям имена долго и тщательно, сообразуясь со строгим протоколом, в котором учтены деяния, заслуги и долги предков, и положение семьи и рода, и надежды на будущие свершения. Знающий все тонкости (правда, я не очень-то их знаю) сразу поймет, с кем свел знакомство. И носят ханны свои имена куда надменнее, чем ветераны на Земле — заслуженные в боях медали. Как же — родовая честь, «дело превыше смерти»... гордости выше головы, и амбиций не меньше. И прозвище для ханнского воина — символ бесчестья. Даже прозвище свободного капитана, взятое от названия корабля — по прижившейся в Галактике драконьей традиции, которая лично мне нравится куда больше, чем знаменитое опять же на всю Галактику кошачье чванство.
— Три Звездочки, — четко ответила я.
— Твоя мать не дала тебе другого имени?
Я встала («Мой народ никогда не примет тебя, дочка, но твоей вины в том нет...»); мои глаза оказались вровень с глазами сидящего командора, и я посмотрела на него в упор, чуть выше его взгляда.
— Мама звала меня Зико Альо Мралла, и отец признавал это имя.
Командор словно не заметил ни моего дерзкого взгляда, ни упоминания человека, занесенного в черный список его расы; мне даже показалось, что нахальный ответ странным образом примирил его со мной. Тяжелая темно-рыжая голова медленно качнулась, и низкий голос мурлыкнул:
— Хорошо, маленький воин.
Интересно, что вложила мама в мое имя?.. Отец не знал, а сама она не успела мне рассказать.
Восемь крупных алых кристаллов разбрызгивали по столу сполохи света, и в каждом камне жила грозная искра.
— Хорошее начало, — Никольский с видимым трудом отвел взгляд от моего аванса. — Завтра опробуем новые лазеры.
— Ты понял? — на всякий случай уточнила я.
— Приличный ремонтный агент обязан узнавать о новинках без промедления, — напомнил мне прописную истину Чак. — Похоже, девочка, спокойной службы тебе не светит.
— Было б из-за чего, — фыркнула я. — Полпроцента мощности! Точный выстрел даст больше. Мне даже стыдно, что именно ханны ухватились за эти полпроцента.
— У меня такое впечатление, детка, что ты не все знаешь о рах-рубинах. Что тебе рассказали?
Я задумалась, припоминая получасовую беседу с Или-Раан. О рах-рубинах — находке, превратившей огненную планету Рах в лакомый кусочек, — сказано было и впрямь мало.
— Суть в том, что пещерники выкупили в ханнской зоне пустую систему для эксперимента с поясом астероидов. Пещерники собрали пояс в планету, остудили, дали имя, и теперь, по условиям договора с ханнами, будут вести совместную разработку. Я так думаю, союз окажется не слишком устойчивым.
— Почему же, — возразил Никольский. — Настолько разные партнеры как раз и заинтересованы в сотрудничестве. Подумай, девочка, ведь непобедимые ханны ни бельмеса не смыслят в мирной науке, а пещерники не смогут защитить свой эксперимент. Хотя, конечно, без подводных течений не обойдется. Продолжай.
— Некоторые детали эксперимента позволили предположить, что свойства минералов Рах могут отличаться от естественных. Пещерники начали исследования и уже сообщили ханнам почти о сотне вариаций свойств, имеющих практическое значение. Ханны пока ухватились только за рах-рубин, — я пожала плечами. — За те самые полпроцента прибавки мощности. Или-Раан говорила еще о гнездовых выплавках, в том плане, что на самородный металл покупатели находятся без проблем. Этого уже хватит, чтобы на планету облизывались, а пещерники считают, что черед настоящих ценностей придет лет через тридцать, когда они окончат вторую стадию охлаждения. Ханны, естественно, должны обеспечить планетарную оборону.
— Все?
— Основное — все.
— Забавная складывается ситуация, Альо. — Никольский порылся в недрах стола и достал голокарточку с черным восьмиугольником определителя. Я слышала о таких. Пещерники записывают на них самые охраняемые секреты, и ни один еще не попал в чужие лапы. Карточка кодируется на особь любой расы, и никто другой ее не вскроет — но это ерунда. Важнее, что даже законный обладатель «секретки» не сможет ее открыть по чужой воле. Если он перенес вмешательство в личность, подкуплен, сломлен ужасом ожидания непереносимого... да мало ли способов склонить к измене! Обломать любого можно. Но вскрыть «секретку» это не поможет. Видно, Никольский ведет с пещерниками серьезные дела...
Чак провел ладонью над черным восьмиугольником и подтолкнул ожившую картинку ко мне:
— Смотри.
Передо мной возник длинный ряд алых цилиндров, и каждый таил внутри живую искру. Рах-рубины. Три десятка выстроенных по росту рах-рубинов — самый большой длиной с карандаш, самый маленький меньше плывущей в невесомости капельки крови.
— Запоминай, — сказал Чак. — Пещерники не делают оружия, но их приборы — лучшие в Галактике. Тридцать рах-рубинов — минимальный набор для системы ближней навигации с обратной связью и выходом на автопилот. Для оптимальной модификации понадобится сорок два. Пещерники не поделились этим с
