— Я думала, ты знаешь!
— Странно... ладно, проехали. Вернемся к нашим проблемам. Мне вызвать перевозчик? Или сама дотянешь?
Вызывай, хотела я сказать. Но представила, как обрадуются развитию сюжета ГСН-щики, как начнут вертеться вокруг Чакова дока... Никольский точно взбесится! И ответила:
— Дотяну, тоже мне проблема! Мы с «Мурлыкой» еще полетаем.
2. РУБИНОВЫЙ КОНТРАКТ
После игры не шумят и не предлагают тостов; и разговор, если уж возникнет, ведется тихо и хмуро. Время азарта ушло. Может, кто-то здесь рад без памяти, что жив и дошел, но показывать радость сейчас — дурной тон. Тем более дурной тон — публично сетовать на результат. После драки кулаками не машут. Редкие разговоры касаются только кораблей, и это не похвальба — Боже упаси! — а сетования на предстоящую починку. Ремонт — дело дорогое и хлопотное, моя «Мурлыка» тому примером. Как представишь, сколько уйдет времени и денег — а их ведь еще поди заработай! — охота к разговорам пропадает сама собой. Куда лучше молча тянуть через соломинку мятный ликер, медленно отдаваясь дремотной расслабленности. Я не хотела сюда приходить. Полдня мы с Чаком таскались по оружейникам. Троим назначили на завтра встречу на полигоне, и стоило бы перечитать еще раз инструкции к их образцам. А тут приходится сидеть без дела и без смысла, да еще и создавать для всех любопытствующих видимость уверенного спокойствия. Традиция...
Мне ждать нечего. Три отметки — не худший результат, как ни странно, но все же куда ближе к концу очереди, чем к середине, а вакансий и на половину игроков хватает не каждый раз. Первыми в контору Протоколиста Оргкомитета входят победители. Максимум отметок, минимум времени... я тоже могла, да что толку жалеть! Я просижу здесь остаток вечера, тайком провожая глазами уходящих, и постараюсь запомнить их имена, и стану гадать, не в бою ли доведется сойтись. А они выберут лучшие контракты и подберут сносные, их право... и неудачникам достанутся пакостные разовые чартеры и случайные поручения на несколько часов или несколько недель. Спрос на свободных капитанов редко догоняет предложение, и даже знаменитостям обычно приходится брать, что дают, не морща нос. В конце концов, все мы одинаково мотаемся по местам, слишком опасным или чересчур неприятным для кадровых капитанов нанимателей (кадровых-то, за сугубой дороговизной обучения, надлежит беречь и лелеять!), и даже, чаще всего, за почти одинаковую плату. Разница — где, для кого и зачем — дело вкуса и личных пристрастий. Но каждый из нас в глубине души наивно надеется когда-нибудь отхватить «золотой контракт», ведь иначе теряет смысл наша единственная красивая традиция — Игра. И кто здесь думает, что традиции тогда и становятся красивыми, когда уходит их смысл...
— Тебя зовет Распорядитель, — с жадным, немного пугливым интересом уставилась на меня молоденькая ханна с изумительной золотисто-абрикосовой шерстью и острыми глазами прирожденного бойца.
— Не думала, что в штате Распорядителя есть ханны. Как тебя угораздило? — Я знаю точно, ханн нет ни у Распорядителя, ни в штабе Оргкомитета вообще: зачем, ведь ни один из расы лучших воинов Галактики не унизится до работы по найму и, соответственно, не станет показывать таланты в споре за контракт. Девочка слишком спокойна, она чувствует за собой силу, которую ханне может дать только своя кровь — клан, готовый прикрыть и отомстить.
— Почему ты сидишь? — ханна сердито прижимает уши.
Только потому, что ни на грош тебе не верю, думаю я. Конечно, подстроить ловушку здесь и сейчас практически невозможно; конечно, ненавидеть меня бывшим маминым родичам пока вроде не за что; но основанием для вражды может быть не только ненависть, а совершать невозможное ханны не только умеют, но и любят — ноблесс оближ, как говорят на Земле. Но не строить же из себя трусиху?!
— Хорошо, идем. Так на кого ты работаешь?
Ханна ответила, когда лепестки лифтовой диафрагмы отсекли нас от банкетного ангара:
— На одного из нанимателей. И не спрашивай, пожалуйста, кто он.
Ее «пожалуйста» презрительней плевка. Спрашивать еще... больно надо. Зря я вообще с ней заговорила.
Остаток пути — от лифта по коридору налево, до двери с табличкой «РАСПОРЯДИТЕЛЬ» — мы прошли быстро, молча, стараясь друг на дружку и не глядеть. Хотя и у нее, и у меня прекрасное боковое зрение... Девчонка, выказывая повадку скорее охранника, чем порученца, открыла для меня дверь и осталась снаружи.
— Рад встрече, Три Звездочки, — Распорядитель Оргкомитета Игры приветствовал меня сухо и официально, ни намека на декларируемую радость. Так же официально представил предполагаемых нанимателей: — Или-Раан, планетарный администратор. Шенра Ройол Миро Ва Рлайммау, командор гвардии Совета Семей. Администратор спешит и просила вызвать тебя вне очереди.
Я кивнула: дальше объяснять не надо. Если однажды нарушить принятый порядок, от него мигом и следа не останется; а заставишь ждать нанимателя, так в следующий раз он предпочтет искать контрактника помимо Оргкомитета — и найдет, не велика сложность. Вот и приходится Распорядителю бросать свои дела и браться за работу Протоколиста — чтобы не оскорбить никого, видимость нерушимости традиций не нарушить и не испортить добрых отношений с теми, кто платит. А то, что вне Игры господин Осадчий привык покупать, а не продаваться, ничего не значит: избрание в Оргкомитет — показатель престижа, измеряемого не деньгами. И несоответствие отзовется неизмеримо больней тривиального финансового проигрыша.
— Садись, капитан, — в звонком голосе лучшего планетарного администратора Галактики мне чудится сомнение. Или это потому, что я не могу судить о ее настроении по запаху? Мне неуютно рядом с ней, тревожно, и не только из-за явного нарушения традиций. Госпожа Или-Раан непонятна мне.
Или-Раан... Короткие красные волосы стоят дыбом на маленькой продолговатой голове, блеклая с зеленцой кожа, угловатое лицо, бесстрастные глаза, острый ум, жесткие манеры, блестящие организаторские способности. Я многое слыхала о ней, но не думала, что доведется встретиться. Или-Раан, одиночка. Вряд ли кто в Галактике знает наверняка, гены каких рас сведены в этой суровой даме. В ее внешности — что-то от человека и, как ни странно, илла. Телосложение напоминает лэмми, но легче, тоньше, изящнее. А запах... запах совершенно особенный, приятный и тревожный одновременно, он не подходит ни к одной из известных мне рас, но каким-то неуловимым оттенком напоминает драконий. Ей около шестидесяти условных лет, она преуспевает — и кто лучше нее знает, легко ли преуспевать, когда ни одна раса не называет тебя своей! Получить от нее контракт — престижно. И, спрашивается, зачем ей вдруг понадобился игрок почти из самого хвоста списка?! Тем более что командор ханнской гвардии предстоящим разговором явно раздосадован.
Сажусь.
— Слушаю, администратор.
Или-Раан игнорирует предисловия:
— Контракт на условный год, капитан. Патрулирование и особые поручения.
Вот так да! Она что, других желающих не нашла?! Что ж там за контракт... да нет, вся очередь еще в ангаре, прошло... я быстро перебрала имена... да, всего семеро!
— Вопросы, капитан?
— Почему я, администратор? Среди соискателей полно хороших патрульных.
— Несомненно, — Или-Раан кивает, это безусловный знак вежливости, но в голосе — ледяное равнодушие. — И я заполучила всех, кого хотела. Осталась ты. Я просмотрела твой бортжурнал и уверена, что лучшего курьера не найду.
— «Особые поручения»? — уточняю только потому, что молчать не очень прилично. Странно... там, в ангаре, полно не только хороших патрульных, но и опытных, тертых и битых курьеров. И любой из них сочтет за счастье подписать контракт с Или-Раан. Что ж, если ей больше понравилась я, упускать шанс глупо! — Предполагаются проблемы со связью?
