происходит, только от столкновения, да на редкость неудачного столкновения, или уж от пары ракет в баки. Я нашарила в рундуке под пультом последний пакет сливок. Самое время выпить. Отвлечься от обломков этих — кто-то, верно, успел обрадоваться, увидев совсем близко контрольный круг точки пять, — от воина отвлечься, что считает меня гнусным выродком, от мыслей об отце, навеянных помощью лэмми. Настроиться на Игру. Осталось тринадцать точек. Три из них — довольно близко к внешней границе Большого Рифа. Я выйду из пояса астероидов по безопасной тропе и пойду над ним, и к любой из этих трех придется нырять в Риф совсем чуть-чуть. А потом...
На самом краю обзора полыхнуло, ослепительный свет залил небо, заиграл сверкающими радугами в изломах ледяной глыбы; на посадочной площадке «Пристанища старого пирата» заплясали фиолетовые тени. Через несколько коротких мгновений вернулась тьма. Похоже на взрыв метаокса — на самопроизвольный взрыв, когда бак наполнен слишком плотно, и вязкая жидкость переходит в полимерное состояние. Желания встретиться с виновником фейерверка у меня не возникло, так что я подняла «Мурлыку» и снова доверила курс компьютеру. До границы Рифа мне хватит времени расслабиться. Потом быстро сделаю те три точки, обогну Риф по верхней дуге, следующие три достану от внутренней границы и направлюсь к Помойке — первому, «горячему» поясу астероидов, состоящему на две трети из всяческого рукотворного хлама, от исследовательских зондов до разбитых кораблей. А дальше... ну, если я пройду оба пояса, останутся пустяки.
Я могла бы вовсе отключить обзор — какой смысл напрягать глаза, когда нельзя взяться за управление. Но я так внимательно таращилась в экраны, будто «Мурлыка» и моя жизнь зависели от моей бдительности. Очень уж оживленно стало вдруг на подходах к «Пристанищу». Я видела, как чей-то рейдер — побольше и на вид куда лучше моего — не успел увернуться от угловатого ледяного клыка, узкого, но в добрый километр длиной. От удара льдина раскололась на три неравных части, а корабль встал на дыбы (видно, пилот не сумел сразу погасить вращение) и врезался в плывущую над ним скалу. Передняя часть неудачливого кораблика из округлой превратилась в плоскую; внутри такой удар наверняка натворил кучу бед. Если там и остался кто живой, навряд ли выберется. Я заметила мерцающую тень «Зигзага Удачи» — редкое зрелище, Неуловимый (он же, за глаза, Крыс-Везунчик) предпочитает хамелеон-режим, но до маскировки ли, когда чуть не вся энергия идет защитным системам! Я прошла сквозь медленно расплывающийся от несуществующего уже центра шар обломков, настолько мелких, что без молекулярной экспертизы не опознаешь. Остается лишь гадать, что же рвануло у бедолаги — не горючее, это точно... Похоже, мое одиночество на трассе прервано надолго. Хотелось бы мне знать, с чем столкнулись соперники, — уж если на трех взятых мною точках созданы все условия для задержки, остальные тоже вряд ли просты. Чего ждать? Магнитных мин, газовых извержений, внезапного столкновения? На Помойке подстроить столкновение легче легкого... впрочем, до Помойки еще далеко. Пока что надо сосредоточиться на трех ближайших точках... седьмой, четвертой и десятой.
До точки семь оставалось не больше нескольких минут, когда я заметила засаду. Через пару секунд поняла, что засада выставлялась не мне, но ребята уже затребовали связь — да и в любом случае сворачивать здесь некуда.
— Притормози, капитан.
Голос как голос, обычный, по такому не определить, кто там на связи. Ясно только, что не дракон и не ящер: эти иначе построили бы фразу.
— Я спешу.
Свернуть и облететь стороной не получится: бой идет слишком близко от точки, в единственном удобном для подхода коридоре.
— Разумеется. Ты спешишь заработать контракт. Подожди, пока мы закончим, это задержит тебя меньше, чем собственные похороны.
Некоторые очень любят красиво поговорить. Вот и этот — пока он балаболил, я успела прекрасно рассмотреть и обстановку, и действующих лиц. И принять решение успела тоже.
Один из задержавших меня кораблей обводами и разносом боковых пушек сильно напоминал «гадюку» — но, судя по хищно торчавшим спереди плазмоустойчивым жерлам и венчавшей купол боевой рубки спирали трассера, над базовой моделью основательно поработали. Два других, казалось, вышли из мастерской вечно пьяного кустаря-самоучки, помешанного на штучных поделках. Один, самый устрашающий в грозной троице, более всего напоминал речного ежа в оборонительной позиции, и я даже не пыталась гадать, что за оружие вмонтировано в отливающие фосфорной зеленью иглы этого уродца; другой же наполовину состоял из вместительной пасти, эдакого модифицированного до почти живой подвижности грузового шлюза. Как раз сейчас эта пасть, раскрывшись до упора, надвигалась на бешено кувыркающийся спасательный кокон Блондина Вики — что разлетающиеся вокруг обломки каких-то несколько минут назад назывались «Блонди», не увидел бы только слепой. У Вика вообще своеобразная посудина. Была своеобразная посудина, поправила я себя, отстреливая захапистому грузовику верхнюю половину пасти. Стали своеобразные обломки. Теперь они пополнят коллекцию Большого Рифа, вместе с другими, не менее своеобразными, бывшими недавно в одном строю с гадюкой, ежом и захапником — Вик не тот парень, чтобы размениваться себе в убыток, он разнес вдребезги по меньшей мере двоих. Но как этот скользкий тип умудрился обзавестись врагом, которому по силам и по средствам отрядить за ним настоящий спецотряд?! Я подставилась под ответный удар захапника, чтобы снести гадючий трассер; «Мурлыку» тряхнуло, но поздно, я успела дать залп и, уходя в крутой вираж — в сторону от выплюнутых ежом алых нитей лазерного деструктора, — успела заметить расплывающиеся вокруг купола боевой рубки гадюки шарики расплавленного металла. Так-то. Прикинув упреждение, я на развороте вогнала торпеду в рваную дыру, оставшуюся на месте пастешлюза захапника после моего первого выстрела. Жаль, некогда любоваться фейерверком — еж и гадюка взяли меня в клещи. Скоро от левой ракетной стойки осталось искореженное месиво, подбрюшные пушки оплавились, поля начали нехорошо пульсировать от перегрузок, того гляди сдохнут, а броней я никогда не увлекалась... Оставалось лишь беспрерывно маневрировать — что между двумя вражескими кораблями, да еще и в поясе астероидов, занятие уже не для аса, а для убежденного смертника. Но я маневрировала, шипя сквозь зубы, и огрызалась быстрыми прицельными залпами: я стреляю из любой точки любого маневра, хотя и для людей, и для ханн это считается невозможным в принципе. Нет, ребята, не возьмете! Все шансы на моей стороне, и это я вас сделаю. Потому что в таком бою, как этот, не сила оружия решает исход, и не тупое численное превосходство, и, уж конечно, не судьба!
Двумя десятками залпов я вывела из строя полторы дюжины стволов ежа. Переключилась на гадюку: по обойме ракет в жерла плазмометов. Получилось удачно: гадюка выстрелила чуть позже меня, и ракеты врезались в плазменные сгустки у самого ее борта. Теперь пока выровняется; да и сенсоры по борту наверняка выжжены. На несколько минут можно не брать гадюку в расчет.
Тем временем кокон Блонди отлетал все дальше. В хаосе Большого Рифа его шансы и так исчезающе малы, а еще еж лупит вслед... кому же Вик перешел дорожку?! Я заложила тугую спираль вокруг колючего уродца, стреляя из всего, что еще могло стрелять: гадюка до Вика не достанет, а вот действующие пока стволы ежа могут наделать дел. Ничего, мы с «Мурлыкой» не только имеем зубы и когти, но и умеем пускать их в ход! Добить этих ребят уже не составит труда.
Словно прочитав мои мысли (а может, и впрямь?), изрядно потрепанная парочка синхронно развернулась и ушла в прыжок. Ого! Бешеная гравитационная отдача бросила «Мурлыку» на случившуюся поблизости железяку; хорошо, я успела развернуть противометеоритный щит, он смягчил удар, а поля почти погасили, — но будь мой кораблик хоть немного ближе или легче, пришел бы ему конец. Но все же меня здорово приложило, а щит и поля, естественно, накрылись окончательно. Я с трудом перевела дыхание. Уйти в прыжок из пояса астероидов — не шутка! Я сцепилась с крутыми ребятами, профи высшего класса, чтоб им благополучно добраться до босса...
Маяк кокона умолк в последние секунды боя, моего вызова Вик то ли не слышал, то ли не мог ответить, и мне пришлось изрядно поднапрячься, чтобы найти его, догнать и взять на борт. Да и вскрыть это оплавленное и искореженное подобие консервной банки оказалось куда труднее, чем какой-нибудь ананасовый компот! Конечно, лазерный резак легко прошил бы насквозь хлипкую броню кокона, но ведь внутри живой человек — может, пока еще живой. Так что я поосторожничала и долго копошилась вокруг проклятой жестянки с виброгеном — инструментом, конечно, допотопным, но все еще употребляемым для
