Увидимся!
Было пасмурно, с неба сыпалась водяная пыль. Я туго затянул пояс и под горло застегнул плащ. К сожалению, с ним скоро придется расстаться ‑ плащ сковывал движения. Портупея с оружием и ранец с Книгой были у меня надеты под ним.
Полянка, определенная для встречи с Рыковым, представляла собой неправильный четырехугольник двадцать на сорок метров. С трех сторон ее охватывали густые заросли осокорей и ольхи, с третьей, наименьшей, открывалась топь. Там громоздились разномастные кочки, возвышались гнилые стволики березок, а чуть дальше поблескивали торфяной водицей «окна». Дна у них не было.
Отыскав в кустарнике сухое поваленное дерево, я велел Вере сесть на него и ждать. Думать о том, что полковник сумеет почуять ее запах, я себе запретил. Перед делом ‑ никаких сомнений. К тому же испарения сероводорода ‑ достаточно вонючая штука, чтобы перебить запах женского тела. А парфюмерией по моему распоряжению она сегодня не воспользовалась.
‑ Мне кажется, здесь есть комары, ‑ сказала Вера, когда я уходил. ‑ Разреши использовать хотя бы «Комарэкс».
‑ Странно жене настоящего кровососа бояться комаров. Она захихикала. Пришлось погрозить пальчиком. Рыков пришел ровно в двенадцать, хоть часы проверяй.
‑ Для чего ты взял саблю, Родя? ‑ спросил полковник, приближаясь и протягивая для пожатия руку. ‑ Камыши рубить? Или опасаешься нашествия
‑ Ага. Вроде того.
‑ Так ведь сейчас день.
‑ И впрямь, ‑ сказал я. Затем крепко сжал ладонь Рыкова в правом кулаке, а левым, с надетым на него бронзовым кастетом, ударил полковника в висок.
Он охнул и повалился ничком. Я снял кастет, спрятал в карман штанов, вытянул из ножен шашку. Примерился по лежащему телу ‑ и с маху рубанул. Потом еще раз. Шашка, на исходе движения воткнувшаяся в топкую почву, звучно чавкнула. Тогда я стянул с себя плащ и набросил на тело. Обернулся к кустам, где скрывалась Вера.
‑ Выходи. Полковника Синей Бороды больше нету. Она вышла. Бледная, ссутулившаяся, но губы решительно сжаты и руки‑ноги не трясутся.
‑ Уже все? Он мертв? Совсем?
‑ Основная работа сделана. И, смею утверждать, сделана хорошо. Для того чтобы докончить дельце, нужно вырезать ему кое‑какие внутренние органы, отхватить кое‑какие наружные и выбить зубы. Тогда ‑ точно крышка. Инструменты нужны?
‑ Какие инструменты?
‑ Кусачки, скальпель. Молоток. ‑ Я посмотрел на Веру в упор. ‑ Ты ведь не просто так хотела присутствовать во время кончины муженька. Собиралась стать высшей. Разве нет?
‑ Да, ‑ сказала она с вызовом.
‑ Тогда приступай. ‑ Я снял с плеч ранец, выудил садовые ножницы, складной нож ‑ и протянул ей.
‑ А ты… Ты не можешь сделать это для меня? Покачав головой, я бросил инструменты поверх плаща и сделал шаг назад.
‑ Потроши сама. Захоти ты въехать на моем горбу в рай, я бы, может, и не возражал. Но в ад ‑ уволь!
‑ А что у тебя еще в сумке?.. ‑ спросила она с фальшивым интересом.
Вера явно тянула время, дожидаясь чего‑то. Или кого‑то. Но лицедействовала сегодня куда паршивее, чем во время нашей первой встречи. Все‑таки казнь супруга ‑ зрелище шокирующее. Даже для такой крепкой особы.
‑ В сумке у меня то, за чем пришел Рыков, ‑ сказал я нарочно громко. Пусть тот, кого мы ждем, услышит наверняка. ‑ Книга Рафли.
‑ Да не может быть! ‑ раздался мужской голос. «Дождались», ‑ подумал я с облегчением. Все‑таки было у меня опасение, что Вера действует по собственной инициативе.
Кусты расступились. На полянку шагнул человек в ярком спортивном костюме и пижонских серебристых сапогах. Голова у него была перебинтована, глаза скрыты за синими противосолнечными очками. На щеках играл полупрозрачный юношеский румянец.
Старший лейтенант Куклин, герой борьбы с дикими росомахами собственной персоной.
‑ Книга Рафли! ‑ повторил он благоговейно. ‑ Кровь господня, а ведь я догадывался, что старый нетопырь ни на что другое не клюнет.
‑ Наконец‑то все в сборе, ‑ буркнул я, отступая к самому краю твердой почвы. Ранец перекочевал обратно за плечи. Зато в руке у меня возникла граната. ‑ Можно начинать сеанс черной магии с ее последующим разоблачением. Сознавайся, Вера, ты с самого начала была в сговоре с этим младым кровососом? Он подговорил тебя пожаловаться на Рыкова мне?
Вера, насупившись, безмолвствовала.
‑ Ну, не молчи, красавица! ‑ подбадривал я. ‑ Неужели ты, такая сообразительная, не понимала, что ему просто нужно было спихнуть полковника чужими руками? Думаешь, ты ему интересна? Не обольщайся. Патриархи и матриархи предпочитают живых, человеческих партнеров. Если б он даже позволил тебе стать высшей, то лишь затем, чтобы потом прикончить. Знаешь, красавица, эти упыри забавные существа. Вроде американских индейцев, коллекционировавших скальпы. Только собирают не волосы, а клыки сородичей. Чем богаче коллекция, тем влиятельней обладатель. Но не думаю, что лейтенант дал бы тебе шанс присвоить зубы полковника Рыкова. Слишком лакомый кусочек. Скальп вождя, понимаешь?
‑ Брось заговаривать зубы, мартышка, ‑ презрительно сказал Куклин. ‑ Давай сюда Книгу ‑ и останешься жив.
‑ Минуту терпения, клоп‑переросток, ‑ огрызнулся я и подбросил на руке гранату. ‑ Отдам. В обмен на информацию.
‑ Наглый какой. Ну, хрен с тобой, спрашивай…
‑ Зачем ты убил Хоха, офицер?
‑ Весь город знает, что его загрызли бродячие псы.
‑ Так мы каши не сварим, лейтенант. Похоже, тебе все‑таки придется нырять за Кодексом в самую трясину. ‑ Я снова подбросил гранату. ‑ И собирать ее там по клочкам.
‑ Это была месть, ‑ прошипел взбешенный Куклин. ‑ Восстановление справедливости. Лет семь назад Хох был редактором издательства, которым сейчас руководит. Руководил. Я ‑ человечком. Я принес ему рукопись романа. Отличного романа, гениального. Я вложил в него всю душу. А этот негодяй сначала тянул время, скрывался от меня за своими секретаршами, не отвечал на телефонные звонки и письма, а потом ‑ отказал. Меня даже на порог не пустили, когда я хотел выяснить причину отказа!
‑ Успокойся, милый, ‑ подала голос Вера.
‑ В ярости я сжег роман, ‑ продолжал страстно говорить Куклин. ‑ О чем до сих пор чудовищно жалею. Увидев Хоха здесь, понял, что его смерть будет полезна для моего служебного роста. И это ‑ помимо мести. Я перервал ему глотку с упоением. Жаль, насладиться зрелищем агонии помешала росомаха. Она у тебя настоящая бестия, Раскольник. Я хотел бы попробовать ее крови! Теперь давай Кодекс.
‑ Нет, Куклин. Знаешь, я передумал. Ты недостоин его. Ты же обыкновенный нытик, интеллигентишка. Роман! Гениальность! Месть! Тьфу. Владелец Книги Рафли должен быть хладнокровен, целеустремлен и бесстрастен. Вера, иди сюда. Я отдам ее тебе. И даже помогу распотрошить Рыкова.
Вера растерянно оглянулась на Куклина.
‑ Иди, иди, ‑ подбодрил тот. Видно, считал, что отнять Кодекс у женщины будет проще. Неужели считал меня абсолютным идиотом?
Когда Вера приблизилась, я надел на нее ранец. Оттолкнул. Куклин дернулся к ней, но тут же замер. Глубокое, как здешняя топь, дуло «моссберга» смотрело ему точно в грудь.
