— Зачем? — вздрогнула она и схватилась руками за голову.

— Затем. Посмотри на них повнимательней. Дамочки вовсе не стесняются своих кривых ног и ходят в мини. А вот эта уродина нацепила на себя золота больше, чем может поднять. Каждый жаждет выпендриться в меру своей болезненной фантазии. Каждый желает выглядеть особенно, отличаться от других. А ты индивидуальна — без особых усилий и совершенно бесплатно. Смелей, Валepa.

— Ты для этого меня позвал? Для эксперимента? — с трудом выговорила она.

— Для этого — тоже. Не бойся. Пошли.

Она медленно сняла с головы чалму, Илья подхватил ее под руку, и они вышли из-за портьеры. Илья чувствовал, как мелко дрожит ее рука на его локте.

Какие-то незнакомые люди здоровались с Ильей, будто закадычные друзья, срабатывал железный закон — раз оказался здесь, на полутайном сборище, среди званых и избранных — значит, свой, значит, все мы здесь знакомы.

Илья довел Валерию до передней скамьи около ямы с грязью и сказал:

— Садись и не смущайся. Я тебя все время буду видеть. И Корвет за тобой присмотрит. Твоя прическа, как ты, наверно, уже заметила, никого не испугала. Ничего оригинального. Есть и похлеще.

Она изо всех сил попыталась улыбнуться и покорно села на скамью.

Илья вернулся за ширму, где уже подпрыгивал в предельном возбуждении Альберт.

— Илья! Сверх ожиданий! Сверх всяких ожиданий! В зале трое депутатов Госдумы! Тьма журналистов, моих друганов! Эх, черт, поскромничали мы! Размаху нету! Надо было бы сразу арену в Лужниках арендовать!

— Бойцы готовы? — спросил Илья. — Давай начинать.

— Сейчас! Ты выходишь после девочек и руководишь парадом! А я сейчас заряжусь и начнем!

Он юркнул за ширму и устремился в тот угол, где публика толпилась вокруг Спартака.

Через минуту Илья выключил музыку. Потом выглянул в зал. Вокруг Валерии уже сидели молодые люди, в руках у нее оказался высокий стакан с какой-то жидкостью, лысая красавица улыбалась, смеялась — шикарная жизнь началась с места в карьер.

Но Лученков с Марией — это еще половина сюрприза! От стойки Спартака, к первым рядам около грязевой ванны прошел неторопливой походкой Куприянов! За ним с портфелем в руках семенил мистер Чанг и две дамы в довольно вульгарных туалетах. Эта группа, кажется, была всем окружающим известна и шла сквозь частокол приветствий, как сквозь чащу леса. Куприянов, всего лишь несколько дней назад объявивший Илье войну, вальяжно уселся на стул, невесть где раздобытый для него незаменимым Чангом.

— Господа! — зазвенел под сводами подвала голос Альберта. — Господа! Начинаем зрелище века! Прошу внимания!

Он выскочил к яме в яркой жилетке, с трубкой в руках, откровенно хмельной и счастливый до повизгивания в каждом слове.

— Сегодня! Впервые в Москве! Газета «Ночной досуг» организовала невиданное прежде на родных нивах зрелище! Отрывайтесь от стойки, занимайте места, я гарантирую вам незабываемые минуты!

В зале заорали, завизжали так, будто в гарнизонном клубе истомившиеся службой солдатики увидели живьем стриптиз.

— Итак, парад-алле! Туш! Перед вами выступает чемпионка штата Алабама — Боевая Машина!

Под бравурную фонограмму из боковых дверей появилась чемпионка Алабамы. Илья не знал, что ее имя на ристалищах — Боевая Машина. Размахивая многозвездным американским флагом, она двинулась по проходу между рядами. Приодета она была в узенькие трусики и тряпочку, намекающую на лифчик.

Публика взвыла. Боевая Машина обошла яму, мощно передергивая выпуклыми ягодицами, и застыла, приняв скульптурную позу. Силовой выход произвел добротное впечатление.

— Ей противостоит чемпионка Сибири — Золотая Рысь!

Силы небесные! — при чем тут Сибирь и при чем тут рысь, да еще золотая?!

Но Риммуля лицом в грязь не ударила (это ей предстояло свершить через минуту). Тонкая, плоская, длинноногая, в легких туфлях на высоком каблуке, она без всяких аксессуаров в руках вылетела к яме, сделала пируэт на левой ноге и сбросила с плеч на руки Корвета какую-то шкуру, которая должна была изображать мех золотой рыси. В отличие от белой, как сметана, Боевой Машины, Римма была покрыта ровным золотистым загаром. Никаких мышц, никакой силы в ней не проглядывалось, и более всего она напоминала юную балерину. В эстетическо-эротическом плане она явно выигрывала на фоне своей быкоподобной соперницы. Но, мама родная, здесь ведь не конкурс на звание Мисс Вселенная! Кости сопернику ломать надо, пасть рвать, волосы выдергивать, вот в чем штука.

Сверкнуло несколько блицев фотовспышек, и Илья понял, что и его физиономия наверняка попадет в какой-нибудь листок типа «Ночного досуга», и радости ему эта перспектива не доставила ровно никакой.

— Боевая Машина из штата Алабама и Золотая Рысь из Сибири! — голосом профессионального шпрехшталмейстера вопил Альберт. — Международный бой! Кто кого? Заключайте джентльменские пари, господа! Вам предстоит пережить незабываемые кровавые минуты! Впервые в Москве русские девичьи посиделки в грязи!

Он продолжал нести эту чудовищную ахинею, уже утеряв общий смысл своих слов. Предположить со стороны, что около ямы с грязью и двух практически голых девчонок прыгает в пестрой жилетке и кривляется как обезьяна высокообразованный профессиональный журналист — было решительно невозможно. Но Альберт знал и это дело, так что публика повизгивала, заводилась, пьянела без выпивки от возбуждения.

— Матч судит, — на пределе сил крикнул Альберт, — чемпион Москвы среди юношей по боксу, И-илья Пере-свето-ов! Судья, на ринг!

О черт, лучше бы спрятаться тоже за какую-нибудь кличку. Но — вперед. И через секунду Илья не узнал своего голоса. С таким же, как и у Альберта, надрывом балаганного зазывалы он прокричал:

— Объявляю формулу боя! Три раунда по пять минут! До полного поражения одной из сторон! Ничейный результат исключается! В случае отсутствия явного преимущества назначается дополнительный раунд!

Это условие было для толпы — соперницы договорились разобраться друг с другом в третьем раунде. Но пусть публика думает, что за свои немалые денежки получит максимальное удовольствие в любом случае.

Не глядя в зал, Илья подошел к краю ямы и коротким жестом подозвал к себе бойцов. Боевая Машина передала американский флаг какому-то парню туповатого облика, Римма скинула туфли, и обе встали около Ильи. Снова сверкнули фотовспышки, навеки запечатлев мужика в смокинге между двумя полуголыми девицами. Фотография на память внукам и для истории развития нового вида спорта в Отечестве.

Илья тихо сказал сквозь зубы:

— Поосторожней друг с другом. Работайте на публику.

— Я тебе пасть порву! — громко сообщила Боевая Машина.

Римма в долгу не осталась.

— Ты место на кладбище заказала?!

Боевые реплики зрителям понравились и вызвали бурю аплодисментов.

— Начали, — скомандовал Илья, и откуда-то с потолка мелодично прогудел гонг.

Боевая Машина привычно и легко прыгнула в яму, а Римма осторожно и брезгливо ступила в нее левой ногой и взвизгнула.

— Ой! Холодно!

Из захохотавшего зала ее подбодрил пьяный бас:

— Вперед, сибирячка! Покажи этой иностранке, что такое сибирская баба! Ишь, холода испугалась!

На сибирскую бабу в общепринятом традиционном понимании Римма никак не походила, но симпатии патриотически настроенной публики были на ее стороне. Через минуту оказалось, что патриотов ровно половина. Остальные отдали свои сердца заезжей гастролерше.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату