внушительным копьем.
- Мы пришли из высокогорного Гефрека, с мыса Бонши, и желаем стать Стражами святых невилл.
- Внутри здания вас ожидает достопочтенный Герех, жрец Кэух. Пройдите.
Миновав сердитого охранника, молодые люди оказались в храме и увидели явно скучающего мужчину, который с рассеянным видом прохаживался вдоль строительных лесов.
При их появлении он приосанился, напустив на себя важности, и прошествовал к незнакомцам:
- Кто вы?
Поклонившись, Фархус повторил заученное приветствие и их новые имена.
- Идите за мной.
И достопочтенный жрец повел их через храм по другому мосту, через каменные врата и полутемную галерею, а потом – вниз, по лестнице, казалось в самые недра земли. Пока они не оказались в просторной пещере, где собралось уже большое количество разношерстного народа.
- Сколько конкурентов, - шепнул Лахвар другу.
- Надеюсь, наши уроки не прошли даром, - отозвался тот тихо.
Наверное, они привлекли любопытные взгляды своим неподходящим для пустыни нарядом. Меховые куртки и длинные плащи, да меховые сапоги в придачу смотрелись неуместно рядом с голыми, загорелыми торсами местных малусов.
Но именно ее глаза увидел сын сотника. И ощутил нечто подобное тому, ни с чем несравнимому чувству полета сквозь застывшее пространство в остановившемся времени, когда шагнул через Темные Врата.
Она смотрела на него с изумлением и тревогой, так похожей на страх. И никак не могла отвести взгляда…
Потом еще долго, скорее неосознанно, он пытался отыскать в толпе странную девушку с бездонными глазами, но встретил только перед испытаниями. И все надеялся снова поймать ее взгляд и чувствовал, что и она тоже ждет этого, но тщетно…
- Пожалуй, я больше ничем не могу ему помочь, - поднимаясь, проговорил Креламет и оказался совсем близко от Лемаис, которая, замешкавшись, отступила на полшага.
- Я дам ему отвара, который приготовила Матенаис, - не поднимая глаз, проговорила она таким трепетно-взволнованным голосом, словно признавалась в чем-то мучительном и важном для себя.
Ему передалось волнение девушка. В груди занялось. Юноша отстранился, не в силах ответить и, развернувшись, просто ушел.
- Что с ним? – услышала Лемаис звонкий голосок Дельви.
Чувствуя, как что-то дрожит внутри, она посмотрела на Фархуса и пошла к подругам.
- Что ты сказала такого Лахвару? – смеясь, стала допытываться озорная внучка Сильхи.
- Уверяю тебя, ничего особенного, - присаживаясь и протягивая к костру озябшие руки, как можно беспечнее ответила невилла.
- А вид у паренька был такой, будто он сел на горячие угли, - Дельви вдруг загрустила. – Я видела, как он смотрел на тебя. И понимаю, что это значит, - она подперла ладошками подбородок и с комично- трагическим выражением на лукавой мордашке уставилась на огонь. – Если бы Лахвар хоть раз посмотрел так на меня! Ах, почему я захотела стать невиллой! Предупреждала меня бабка – не в моей природе молиться и думать о чистоте души.
- Поостереглась бы ты говорить такое в гротах, - одернула ее серьезная Инелис. – Не ровен час, услышит тебя Кэух.
- И что же? – темные глаза девушки метнули молнии.
Теперь это была не хорошенькая кокетка, а опасная ведьмочка, которой послушны духи земли и неба.
- Я тоже чего-нибудь да стою! Что сделает мне эта безобразная тварь?
- Тише ты! – в страхе воскликнула Тейнет, еще не отошедшая от смерти сестры. – Ты видела, что сделала она с телом бедняжки Крорис? – и девушка разрыдалась, закрыв лицо руками.
Для многих невилл та ужасная сцена стала настоящим потрясением.
В ночь, когда погибла Крорис, одна из дев проснулась, встревоженная странными, жутковатыми звуками, раздающимися в глубине слабо освещенной пещеры. Испуганная черной фигурой, которая рыча, возилась возле усопшей, она осторожно разбудила подруг.
Бесстрашная Дельви зажгла факел, и первая направилась к тому, кто хозяйничал в чужом жилище. Остальные девушки, помявшись, последовали за ней.
- Что ты здесь?.. – внучка Сильхи задохнулась от ужаса и смолкла.
Голое существо, лишь отдаленно напоминающее человека, обратило к ней окровавленное безобразное лицо. Верхние короткие руки неуклюже стирали кровь с подбородка и шеи, тогда как средние, очень длинные и жилистые, крепко вцепились в тело мертвой невиллы. Белесые, подслеповатые глаза твари быстро заморгали от света.
- Уйди! – вскрикнула Дельви, махнув факелом перед чудовищем. Оно зашипело, оскалив черные, острые зубы и ударило девушку по руке.
Огонь погас, и существо метнулось к выходу.
- Это Кэух, - с трудом выговорила Лемаис, когда немного оправившиеся от пережитого кошмара девы собрались возле костра. – Я видела, как она выбиралась из колодца…
Воспоминание о демонице снова привело в ужас обитательниц пещер.
Но, наследница Сильхи, доведенная до отчаяния постоянным страхом, приходившим в гроты с наступлением сумерек, упрямо продолжала:
- Что она сделает мне? Пусть только явится, я покажу ей…
- Одумайся! – снова попыталась урезонить ее Инелис.
И только появление в пещере матери первосвященника положило конец этому опасному разговору.
Завидев жрицу, девушки дружно поднялись, а Лемаис, заулыбавшись, пошла ей навстречу.
- Рада видеть тебя, детка, - проговорила женщина, пожимая протянутые руки невиллы.
- Я тоже, - ответила та, склоняя голову.
- Что так бурно обсуждают мои красавицы? – обратилась Матенаис к другим.
Раздосадованная Дельви первая села на место и, поджав колени к груди, уронила на них кудрявую головку.
Это не осталось не замеченным.
- Что тебя так огорчило, крошка? – мягко поинтересовалась жрица, присаживаясь к очагу.
- Нет, ничего, - отозвалась девушка.
- А как чувствует себя больной? – продолжила она, ласково и тревожно взглянув на всегда веселую внучку ведьмы.
- Он спит, - ответила Лемаис, - ему больше ничего не угрожает.
Матенаис быстро глянула на нее и согласно кивнула, хотя в ее темных глазах вдруг промелькнула тревога. Но женщина тут же заулыбалась снова. Она соскучилась по ним. Соскучилась по их словечкам, по их милым личикам, по открытости и юности. Соскучилась по их жажде жизни, которая продолжала гореть в этих чистых душах, даже не смотря на близость страшного и злого, источавшего токи смерти. И если ей не по силам спасти от зла собственного сына, то этих девочек, доверявших и любивших ее, она была обязана защитить.
- Теперь я буду жить с вами, - проговорила Матенаис, и довольно глядя, как искренне обрадовались невиллы, снисходительно добавила:
- Ну, ладно-ладно, посмотрим, что сегодня мои хозяюшки приготовили на ужин.
Дельви поднялась, едва удерживая слезы. Она понимала, что довело ее до такого состояния, но меньше всего хотела, чтобы ей лезли в душу.
- Куда ты? – Лемаис поймала ее за подол.
Но девушка вырвалась, зло глянув на подругу.
- Мне нужно побыть одной!
