роскоши времен юного Санкт-Петербурга, с обильной примесью чисто африканских прибамбасов – вроде настенных ритуальных масок из самшитового дерева, многочисленных декоративных пальм, соломенных циновок перед дверями и развешанных там и сям папуасских расписных щитов и копий с костяными наконечниками и бахромой из перьев.
У тех редких гостей резиденции, кто переступал порог виллы впервые, от обилия красок и обрушивающихся впечатлений мгновенно отвисали челюсти.
– Слишком долго мусора возились у машин, проверь их… – поднявшись на второй этаж и толкнув дверь, ведущую в каминный зал, по-английски сказал ниггер.
– Уже распорядился, – тихо отозвался блондин.
При рождении родители, коренные вологодцы, назвали его Олегом, с этим именем бывший сотрудник спецотдела ВДВ Брюсов прожил большую часть своей жизни. А поступив на службу к чернокожему «студенту», с видимой легкостью и безразличием принял второе, производное от своей русской фамилии, но насквозь заморское имя – Брюс, не обращая внимания на такие мелочи. – Что-нибудь еще, босс?
– Пошли проверенных боевиков с «мухами», пусть сегодня ночью всадят в этот ментовский пост пару моих пламенных приветов из гранатомета! – скрипнул зубами Лерой, быстрым шагом направляясь к расположенному у огромного окна полированному столу с кривыми ножками, на котором стоял телефон. – Пусть знают, белое дерьмо, с кем связались!..
Все внутренние линии загородной резиденции благодаря мини-АТС, в отличие от стандартного карманного мобильника, были надежно защищены от прослушивания с помощью хитроумных приспособлений. Поэтому для конфиденциальных переговоров Нигериец всегда пользовался только местным телефоном. Сейчас как раз был такой случай.
– Если вас интересует мое мнение, то я бы этого не делал… – секунду помолчав, серьезно заметил Брюс. Брови его нахмурились. – Не надо недооценивать нашу рабоче-крестьянскую милицию. Этот шмон – не просто глупая клоунская выходка. Слишком наглый ход для обычных гаишников. Парни заранее знали, кого нужно остановить и что сделать… Приказ наверняка поступил из больших кабинетов, круто сверху вас прощупывают, хозяин, и я уверен, что сегодняшний инцидент – только начало некоей комбинации. Интуиция подсказывает…
Лерой на миг застыл, зло уставившись на невозмутимо стоящего рядом, заложив руки за спину, главного охранника:
– Сделай, что я сказал, понятно?.. Больше повторять не стану…
– И все же я предостерег бы вас, босс, от необдуманных поступков… – выдержав паузу и уничтожающий взгляд Нигерийца, снова тихо сказал Олег. – Расстрел поста ГИБДД – это не шуточное дело. Реакция последует незамедлительная и жестокая.
– Ты не понял моего приказа? – сменил каменную маску на слащавую улыбочку Лерой. – Или забыл, кто тебе платит и сколько?
– Нет, босс, я помню, чем вам обязан, – покачал головой блондин, едва заметно дернув уголком рта. – Я и мои парни готовы выполнить любое задание. Однако в свете сегодняшнего инцидента с обыском ваша идея насчет гранатометов – это прямой путь в подвалы ФСБ. А там работают не балерины и не толстые сержанты с полосатым жезлом. Там
Так никуда и не позвонив и опустив телефонную трубку на клавиши, ниггер отошел от стола и двумя шагами приблизился к шефу секьюрити так близко, что их лица разделяло всего несколько сантиметров и они могли чувствовать теплое дыхание друг друга.
Процедил, брезгливо кривя пухлые губы и делая ударение на каждом слове:
– В этом холодном, дрянном лягушачьем болоте нет никого, кто мог бы говорить мне, что я могу, а что – нет! Я один здесь господь бог, Аллах и дьявол в одном лице! Я могу без проблем купить всех, начиная от клерка и заканчивая мэром! Я могу уничтожить весь дом на Литейном… Я могу перекупить у мафии всех русских бандитов, дав им втрое больше денег, и взять под свой контроль рэкет. И никто, кроме меня, не может решать – кому жить, а кому умирать из живущих в этом человеческом муравейнике пяти миллионов людей… А теперь иди и выполняй приказ! И знаешь еще что… – В глубине расширенных и влажных зрачков наркобарона промелькнула дьявольская искра. – Пусть с твоими головорезами пойдет еще один, с видеокамерой. Утром я хочу посмотреть, как великолепно это было!.. Чего ждешь? Проваливай, Брюс, мне нужно позвонить в бордель к «чехам» и сказать им, пусть привезут пару маленьких мальчиков…
В безумном взгляде Нигерийца вдруг появилась дымчатая поволока, расширившиеся зрачки на миг остекленели, став совершенно холодными и пустыми. Веки плавно поползли вниз.
Впадающий в прострацию Лерой слегка покачнулся, тут же конвульсивно вздрогнул всем телом и, словно вынырнув из затягивающей его бездны, снова обрел чувство реальности. Покрасневшие глаза ожили.
Покровительственно улыбнувшись своему главному телохранителю, Нигериец положил ему на плечо унизанную золотыми кольцами руку и легонько толкнул в направлении двери.
– Уходи…
– Вам не стоит так увлекаться кокаином и травкой, босс, – тихо предостерег, оставаясь на месте, блондин. – Может быть, я вызову врача, он сделает вам очистку организма… И я, как бывший профессиональный разведчик, все-таки советовал бы отменить приказ насчет диверсии…
– Ни за что! – наклонившись к самому уху Брюса, упрямо прошептал негр, приложив палец к губам. Сторожко огляделся по сторонам, словно их могли подслушать.
Чтобы утихомирить обкурившегося негра, бывший офицер-десантник решил сменить тему:
– Каких пташек вам сегодня заказать, босс? Помоложе? Беленьких? В гареме у Вахи выбор на любой вкус.
– Что?.. Да… Надо расслабиться…
Нигериец мотнул головой, будто сгоняя остатки дурного сна, тупо глянул из-под черных бровей на улыбающегося телохранителя огромными, во все глаза, зрачками. Его лицо то и дело искажало судорогой.
– Ты – хитрый, – пробормотал Лерой, отпуская стол, за край которого он держался, и опираясь на локоть преданного слуги и сторожевого пса. – За это я тебя и держу, Брюс!
Вместо ответа бывший спецназовец, сжав челюсти, угрюмо качнул выпирающим подбородком с едва заметным, сгладившимся за долгие годы шрамом от кастета.
Часть пятая
Разбор у придорожного бистро
Главарь пионеров забивает стрелку
– Алло! – небрежно процедил в трубку Чахлый.
– Ну здорово, человек! – с открытой неприязнью произнес на том конце незнакомый глухой голос. – Это от Гиви Ростовского звонят! Я – Костыль! С кем имею говорить?
– Мое погоняло Чахлый, я – бугор Пионеров. Какие проблемы, братан?
– У меня – никаких, зато у тебя, «пионер», похоже, теперь их будет полная жопа! – с ходу в карьер начал наезжать собеседник. – Ты чей вообще, а? Откуда вылупился? Кто из людей за тебя слово скажет? – скрежетал зубами Костыль, тяжело дыша в трубку.
– Когда-то был от Кая. Но сейчас за свои дела и слова отвечаю сам, – жестко парировал Чахлый. – И гнать на меня пургу, братила, ни тебе, ни кому-либо другому не советую! Хлопотно это. Говори, что от меня хочешь?
– Кончай базар, фраерок, на стреле тебе тему растолкуют, – небрежно кинул собеседник. – Подъезжай через час на тридцатый километр Мурманского шоссе, на площадку для фур. Та, что напротив бистро для дальнобойщиков. Ради такого случая я, так и быть, оставлю дела, подгребу сам и объясню тебе пару фишек со всей доходчивостью. Ну что, забили?
– Нет проблем, Костыль, мы будем вовремя, – без тени тревоги ответил Чахлый. – Не изволь беспокоиться, братила! Побазарим.
– И на всякий случай запомни, «пионер», – напоследок предупредил, засопев в трубку, боевик. – Попробуешь дернуться, типа круче пареных яиц, возникнет мысля «дурами» махать… Короче, не советую! Покамест базар с тобой будет на словах, но не дай бог!.. Ты все понял?
– Заметано. Значит, через час? – откликнулся Чахлый и первым нажал на сброс. Неторопливо убрал
