нацеливая ружье на Клер. Выстрелом Малчека дверь выбило из его руки, и он прыгнул обратно в кабину. Малчек еще не видел Клер и кричал что-то Ван Шаатену и Дэвису, которые остались в машине. Дэвис, по- видимому, был ранен, но все-таки жив, потому что Клер заметила, как его рука подняла чехол с винтовкой и слабо швырнула его в сторону кювета. Винтовка проскользила по мокрому асфальту, Малчек залег, и в ту же секунду выстрел из ружья Эдисона разнес вдребезги лобовое стекло кабины грузовика и вокруг рассыпался каскад осколков.
Клер тоже опустилась на землю, неуклюже заползая в неглубокий кювет между дорогой и деревьями. Она шлепнулась лицом в поток дождевой воды, бегущий по дну канавы, и подняла его опять, чтобы закричать, когда с раскатистым глухим взрывом «галакси» загорелся.
Кудрявые языки пламени взбежали по кабине грузовика, и дверь с пассажирской стороны распахнулась. Люди из прицепа отступали от жара, и Клер услышала, как страшно кричит в машине Дэвис. Ее затошнило, но она продолжала ползти через грязь к Майку. Тот лежал, скорчившись, в ярдах десяти от нее, загораживая одной рукой глаза от яркой вспышки. Клер видела, что он готовился бежать к Дэвису, но, заметив ее краем глаза, замешкался.
Она не смогла бы сказать, какое чувство было сильнее на его лице, когда он обернулся, – ужас или гнев. Все что она хотела, – это быть рядом с ним, ощутить его прикосновение. Она скорее увидела, чем услышала, его отчаянный стон и крик:
– Назад, Клер, ради бога, назад!
Но она продолжала ползти к нему, помня, что крикнул Гамбини о другом грузовике, отрезающем им отступление. Если это была ловушка, то это была ловушка для
Через несколько секунд она уже была рядом с Майком, прислушиваясь к мелодичному потрескиванию огня над стоном и скрежетом раскаленного металла. Дэвис перестал кричать. Проскрипев тормозами, чтобы не врезаться в «фалькон», подъехал второй грузовик и луч света скользнул по Майку и Клер. Раздались выстрелы из ружья Гамбини и револьвера Терсона, когда те, оставив надежду прорваться, открыли огонь.
– О боже, он все-таки привел свою армию, – выдохнул Малчек в волосы Клер, обхватывая ее рукой.
Она, дрожа, прижалась к нему. Кювет в этом месте был чуть глубже, и вода текла по ее щиколоткам и коленям, когда Клер сжалась, опустив голову, не решаясь смотреть. Лес стоял сразу за их спинами, но хотя тяжелые ветви задерживали дождь, он все же проникал. Когда Гамбини открыл окно в машине, Клер надела плащ, чтобы было теплее, но на Майке была лишь джинсовая куртка поверх тонкого свитера. Скоро они оба промокнут насквозь.
Свет от пламени понемногу угасал и лицо Малчека исчезало в тени. Он рискнул выглянуть из-за поросшего сорняками края канавы и, нырнув обратно, прошептал ей на ухо:
– Кажется, люди Эдисона пока не очень-то торопятся присоединиться, они жмутся за грузовиком. Нам надо добраться до леса, крошка, это наш единственный шанс.
– Все городские жители, раздобудьте факелы и идите в лес, – истерически проикала Клер сквозь стучащие зубы.
– Замолчи и слушай. У тебя две минуты. Возьми винтовку. Когда я скажу «иди», – нагнувшись беги к деревьям. – Он сунул ей в руки винтовку. – Ты заряжала ее с закрытыми глазами, проделай это опять. Обоймы в наружном кармане чехла. Когда зарядишь, стреляй как можно бешенее и хаотичнее. Если во что- нибудь попадешь, хорошо. Только в меня не попади, ради бога, я буду бегущим к тебе идиотом с белым лицом.
– Но…
– Иди, иди, черт побери!
Он сильно подтолкнул ее, и она побежала к деревьям, ветви которых тяжело нависали в темноте над ее головой. Клер слышала, как щелкнул его револьвер за ее спиной, а потом первые ползучие растения схватили ее за щиколотки скользкими пальцами.
Наконец она остановилась, задыхаясь и хватая ртом воздух, рядом со стволом футов шесть в обхвате. Она отползла за него, забираясь в папоротниковые заросли, обдавшие ее холодным душем капель. Света от горящей машины все еще было достаточно, чтобы найти обоймы в кожаном кармашке чехла. Она вытащила винтовку и несколько раз повертела ее в темноте, пока не сообразила, что пытается засунуть магазин задом наперед. Когда наконец-то Клер удалось пристроить его на место, она положила в карманы плаща как можно больше запасных обойм. Осторожно выглянув из-за дерева, она щелкнула затвором и подняла винтовку к плечу. Та была тяжелой, мокрые руки скользили по прикладу. Прицелясь в кучку мужчин за грузовиком, Клер выстрелила и чуть не уронила ружье. От металла над их головами отлетел серебряный всплеск. Они бросились врассыпную. Никто не упал. Клер продолжала стрелять, но все время попадала слишком высоко. Пытаясь это скомпенсировать, она угодила в переднюю шину «фалькона», одним выстрелом отрезав Терсону и Гамбини надежду на отход. Они все еще стреляли изнутри, но до сих пор никто не появился из второго грузовика.
Клер расстреляла первый магазин, заменила его на новый и продолжила стрельбу. Это так ее захватило, что она чуть не закричала от испуга, когда Майк возник из-за дерева. Он нащупал в темноте чехол и переложил оставшиеся патроны в карман своей куртки, вместе с запасной коробкой пуль для револьвера, которую он засунул туда еще в квартире.
– Слушай, у Гамбини и Терсона забот хватает и без тебя. Что случилось?
Она объяснила ему и Майк кивнул.
– В дождь пуля всегда попадает выше, мне надо было тебя предупредить.
Резко выхватив у нее винтовку, он выстрелил вправо. Люди, осторожно выглядывающие из-за грузовика во время перерыва в стрельбе, снова скрылись из виду. Клер уловила какое-то движение перед грузовиком.
– Получай, сволочь, – проворчал Малчек. – Давай с этим покончим.
Но через секунду он перестал стрелять.
– К черту все это. Давай, крошка, мы двигаемся глубже в лес. Все, что нам нужно, – это выиграть время. Кто-нибудь, наверное, сообщил об этом хаосе на шоссе в полицию, или сообщит об этом с минуты на минуту. Мы переждем ночь и найдем помощь утром. Пошли.
Ей показалось, что они вбежали в черную дыру. Через несколько минут свет от горящей машины исчез, и они наощупь пробирались через лабиринт папоротников и корней, крепко держась за руки.
– Что бы ни случилось, не отпускай мою руку, – сказал Малчек.
Клер была слишком напугана, чтобы ответить. Этот лес очаровал ее днем, но в темноте он подавлял, вызывая страх. Они чувствовали, как огромны деревья вокруг. Наверху завывал ветер, и трещали зацепившиеся друг за друга ветви, но внизу было тихо, как на дне ночного моря. Клер кожей ощущала гигантский размер стволов. Каждый из них казался невидимой, гнетущей угрозой, как будто готовый упасть в любой момент. Это было чувство, обратное тому, что испытываешь, глядя вниз с высокого здания. Чувство головокружения муравьев на празднике великанов. Между стволами практически не было просветов, и они все время натыкались на них. Одни были шершавые, другие – гладкие. Единственным растением, растущим на земле, был папоротник, который в рассеянном, сумеречном свете, доходящем до них днем, тянулся вверх рядом с каждым деревом. Клер и Майк то продирались сквозь сплошной подлесок, то упирались носами в ствол. Между деревьями было довольно большое расстояние, но тем не менее они налетали на них с удручающим постоянством. Малчек наталкивался первым, так как шел впереди, а Клер следом натыкалась одновременно на дерево и в его спину. Он все время бурчал что-то непонятное.
– Что?
– Ничего.
– Но ты все время говоришь одно и то же.
– Если бы у тебя был русский дедушка, ты бы то же самое говорила.
Что бы эта фраза ни означала, звучала она ужасно.
Темноту, казалось, можно было пощупать, она была плотнее вокруг деревьев, безразличных к спасающимся от смерти людям.
– Знаешь, кто-то платит деньги, чтобы построить такие лабиринты, – выдохнула она, когда они прислонились к очередной древней колонне.
