Кто это был, девушка или старик? Майк остановился, его рука по кисть утонула в папоротнике. Боль поднималась в груди. Вдох – холодный воздух, выдох – горячий. Он ощущал себя пламенем в темноте, почти видел свое дыхание, горевшее в воздухе бледным мерцающим жаром.
– Смотри, в стене маленькая ниша. Пещера… Ну почти пещера… И здесь сухо.
Клер дергала его за руку, заставляя двигаться. Это ведь не его винтовка?
Это какая-нибудь другая винтовка. Без орнамента? Без резьбы?
Почему он здесь, в холодном, продуваемом ветром туннеле? Кто-то тянет и тащит его вдоль живой стены колышущегося папоротника. Ветер рвется сквозь великанские деревья, с воем, с ревом, со свистом.
Или это не только ветер шумит в его голове?
Клер. Клер хочет, чтобы он остановился, спрятался. Но они
А какой-то негодяй, по имени Малчек, пытается ее убить.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Гонсалес с трудом открыл дверцу и выбрался наружу. Он не был так испуган в машине с тех пор, как вместе с лихим сержантом гнался за бандой через Тендерлойн. Вся поездка из Сан-Франциско с Реддесдэйлом за рулем, и, незаконно включенными, но эффективными сиреной и огнями, которые чудесным образом расчищали перед ними шоссе, была сплошным кошмаром. Нет, гораздо хуже. Когда кошмарный сон становится слишком невыносимым, обычно просыпаешься. Гонсалесу, как он ни старался, это не удалось. Ни когда они проехали на красный свет и чуть не врезались в тяжело на груженный грузовик, ни когда две женщины взвизгнули и выскочили из-под колес, ни когда Реддесдэйл пригрозил вылезти и набить морду патрульному полицейскому. Узнав о ловушке на шоссе 101, комиссар пробормотал, что хотелось бы ему там оказаться, а в следующую минуту они уже были в пути.
Гонсалес слишком поздно заметил знакомые искорки в глазах Реддесдэйла: по коням – и в погоню. Его не удивило, что комиссар полиции одного из самых больших городов страны хочет лично принять участие в операции. Просто сумасшедший. Но когда они приехали на место, то, оглядывая окрестности, он чувствовал, как лихое безумие уходило, а вместо него тяжелым грузом давила депрессия.
Тягач оттащил большой прицеп к краю шоссе. Остатки желтого «галакси» все еще были смяты под его кабиной. Дождь обмыл обломки, но, когда Гонсалес подошел ближе, то почувствовал запах горелой плоти, поднимающейся от чернеющего металла. «Скорая помощь» уже увезла тела.
Чуть дальше на обочине, за белым «фальконом» со спущенной шиной, стоял второй прицеп. Их окружали два патрульных автомобиля и машина с надписью: «Департамент шерифа Крешент Сити» – замыкала этот ряд. На противоположной обочине находились два желтых джипа парковой службы. Несколько промокших, усталых мужчин пытались курить под проливным дождем.
Среди них были Терсон и Гамбини: Гамбини с перебинтованной рукой, Терсон с синяком под глазом. Они подошли к старшим офицерам с выражением злости и вины на лицах.
– Извините, – сказал Гамбини. – Их нет. Никого.
– А где они? – требовательно спросил Реддесдэйл.
Терсон вздохнул:
– Дэвис и Ван Шаатен – в ближайшем морге, «войско» Эдисона – в ближайшей тюрьме, а водитель второго прицепа – в шоке в больнице.
– Он не был в этом замешан? – спросил Гонсалес.
– Проклятая глупость. Он говорит, что проехал мимо прицепа, который за три мили отсюда съехал на обочину из-за каких-то неполадок в моторе. Вокруг стояли парни с испуганными лицами. Ну, он решил, что это не его дело, и порулил себе дальше. Потом он видит, что другой прицеп перекрыл дорогу впереди, под ним расплющена машина, полыхая как в аду, а вторая машина, наша, разворачивается. Говорит, что нажал на тормоза и больше мало что видел, так как был слишком занят тем, чтобы не перевернуться. Мы начали стрелять. Когда его грузовик остановился, он упал на пол и стал молиться. Наверно, думал, что это разбой. Черт, мы были без опознавательных знаков, что еще он мог подумать? Теперь у него нервный срыв.
– А Майк и девушка? Эдисон?
Терсон кивнул в сторону леса:
– Где-то там.
– Все?
– Все.
Они на секунду уставились друг на друга. Говорить больше было не о чем. Затем двое мужчин подошли к группе. Гамбини представил их как капитана Мура из патрульной службы и шерифа Брэнда из Крешент-Сити. Мур был старше по рангу, и Реддесдэйл обратился к нему:
– Мы понимаем, что наше присутствие здесь не входит в наши полномочия, капитан. Мы просто приехали помочь чем сможем: Малчек наш друг.
Последнее заявление явно не понравилось капитану, который считал, что комиссары полиции не должны снисходить до обычных работяг. Его подтянутая армейская выправка скрывалась под слишком большим желтым плащом, тяжело свисающим с квадратных плеч. Дождь капал мимо его лица с краев широкополой шляпы.
– Ваши офицеры дали мне понять, что сопровождали в город важного свидетеля, которому угрожала опасность. Почему меня не поставили в известность? Мы могли бы обеспечить дополнительную охрану и помогли бы избежать этого фиаско.
Реддесдэйл глянул на него:
– Это более сложное дело, капитан.
Он начал отходить от группы, и патрульному офицеру пришлось следовать за ним. Брэнд, усмехаясь, повернулся к Гонсалесу:
– Надеюсь, вы захватили достаточно ручек: он любит все в трех экземплярах.
– Серьезно? – Гонсалес с минуту смотрел на патрульных офицеров. – Он послал кого-нибудь в лес, так?
– Конечно. Лучших выпускников патрульной школы. Беда только в том, что они окончили ее месяц назад. Здешние леса им знакомы примерно так же, как и женский сортир. Ну, может, им и повезет, кто знает. Если он будет держаться подальше со своими идеями. Все время слюной брызжет, ты сам таких знаешь. Пришел сюда, просидев двадцать лет на заднице за инструкторским столом. А теперь проверяет свои теории. Все чего-то ищет. – Брэнд, казалось, был готов сплюнуть.
– Ты видел Малчека? Как он? Плох?
Брэнд, Гамбини и Терсон обменялись взглядами. Брэнд ответил:
– Да нет, вроде. Худой как палка и белый как бумага, но в остальном все нормально, я думаю. А ты что скажешь?
Гамбини кивнул.
