конец.
– Не бойся… – прошептал ветер. – Ты выплывешь…
Противоположный берег становился все ближе. И вот наконец перед страдальчески выпученными глазенками Анчутки возникла стенка камыша. Ноги нащупали илистый грунт, и коротышка, окутанный зелеными травами и стеблями, выбрался на берег.
Под несмолкаемый писк комаров, жалящих мокрые щеки Анчутки, он взошел на холмик, торопясь согреться быстрой ходьбой.
За спиной у него что-то булькнуло. Анчутка мигом присел на корточки и оглянулся.
Две русавки выбрались из воды и стали озираться вокруг. Они явно почуяли его, но не понимали, где он прячется. И, конечно, их сбивал с толку его запах. Вроде человечий, а вроде и нет.
Анчутка на карачках заполз за ближайший куст и затих. Сердце его учащенно забилось. Если угодишь в мокрые, цепкие руки русавки, обратно уже не вырвешься.
Наконец русавки перестали нюхать воздух и нырнули в воду.
Анчутка облегченно вздохнул и отер рукою мокрый от пота лоб. Он вдруг с ужасом подумал о том, что было бы, унюхай его русавки, когда он был в воде. Схватили бы за ногу и утащили на дно.
– Всесильные думраны, не дайте пропасть Кирлымкумайргену во цвете лет! – взмолился Анчутка.
– Ступай дальше, дурак… – прошелестела трава.
Боги были с ним! Анчутка обрадовался, повернулся и бодро затопал копытами-сапогами по мокрой траве.
Долго ли, коротко ли шел Анчутка, но в конце концов вышел он из Гиблого леса за каменную межу. Мороки на небе разошлись, и хоть неполной была луна, но на лужайке стало почти светло.
Анчутка зашел в кусты, чтобы справить нужду. Справил и уже хотел повернуться, чтобы идти дальше, как вдруг громкий голос грозно окликнул его:
– А ну стой!
Анчутка решил было с перепугу дать деру, но вспомнил, что он теперь человек, и передумал.
– Повернись и выдь на свет! – скомандовал голос.
Анчутка повернулся от куста и увидел перед собой трех всадников в бронях. Двое были мужами зрелыми, на крепких, спокойных конях, с палицами на запястьях. Третий – совсем молодой ратник, высокий и стройный, с каштановыми локонами, выбивающимися из-под шелома и румянцем вполщеки. И лошадь под ним была длинноногая, поджарая, нетерпеливая.
– Кто таков?
– Человек, – ответил Анчутка и ошеломленно облизнул губы. Он и знать не знал, что может говорить по-русски. А вот, оказывается, говорит. – Зовусь Анчут… Просто Анчут.
– Чего делаешь в лесу, Анчут?
Лицо коротышки стало растерянным. Чего отвечать – он не знал. Но тут Дионин голос зашептал ему в уши:
– Я – торговый человек, сбился с пути…
– Я торговый человек, – послушно повторил Анчутка, обрадовавшись помощи. – Сбился с пути.
– На нас напали разбойники Самохи. Людей перебили, а товар забрали.
– На нас напал Самоха с разбойниками. Товар перебил, а нас забрал, – повторил Анчутка.
– Опять этот Самоха, – сердито проговорил молодой всадник.
– Тише, Гладыш, не горячись.
Парень замолчал. Ратник снова повернулся к Анчутке:
– Вранье твое мы послушали, мужичок. А теперь говори правду.
– Я… – Анчутка осекся, не зная, что говорить дальше. И взмолился про себя: «Всесильные думраны, что же мне делать?» И снова голос Дионы пришел ему на помощь:
– Скажи, что тебя поймали нелюди. И что они велели тебе передать княгине Наталье послание.
Коротышка сглотнул слюну и сипло проговорил:
– От нелюдей я сбежал, братья. Вернее, отпустили они меня. Сперва поймали, а потом отпустили. Велели передать княгине послание.
– Что за послание?
– Не могу тебе сказать, – пробормотал Анчутка, бледнея от ужаса. Так нагло и дерзко разговаривать с вооруженными ратниками ему еще не приходилось. Он и представить не мог, что способен на такое.
Чернявый ратник усмехнулся, повернул голову к молодому охоронцу и негромко приказал:
– Гладыш, выбей из него душу.
Молодой всадник кивнул и достал из-за голенища сапога плеть.
– Стойте! – яростно крикнул коротышка высоким, почти женским голосом. Лицо его охолодело, глаза взглянули жестко. – Хороший ратник не только палицей, но и мозгами шевелить умеет. Нешто не видите, слепцы, что не простой я человек?
– Что же ты за человек? – удивленно спросил чернявый.
– Я – человек покойного князя Егры. Он меня нарочно в Кишень послал – выведать да разузнать. Ежели княгиня проведает, что вы меня покалечили, вам несдобровать.
– Гм… – Чернявый задумчиво поскреб пальцами бороду. – Что ж ты выведал?
– Что выведал, то тебе, простому десятнику, не скажу. Князь велел докладывать только ему. А коли его теперь нет, так хозяйка над вами – княгиня Наталья. Ей все и расскажу.
– Ладно. Посмотрим, что ты за фрухт. – Чернявый повернулся к молодому: – Гладыш, возьми его к себе в седло и скачи с ним в Хлынь. И будь осторожен в пути.
Гладыш кивнул, подхватил Анчутку за шиворот и рывком закинул его в седло.
Легко и быстро шел по лесу стригой Тимофей Лагин. Легко и свободно дышалось ему мертвым воздухом Гиблого места, порождением которого был он сам. Но на сердце у стригоя была тревога.
Диона что-то замышляла. Лагин пытался выведать, пытался выследить, пытался даже прочесть ее мысли – да чего он только не пытался, но все было напрасно.
Сильна была Диона. Гораздо сильнее, чем он поначалу думал. И все же Диона – всего лишь неразумная девка. Чтобы выйти из сечи победителем, одной лишь Силы мало. Нужно знать, как правильно расставить фигуры на доске, кому, когда и что шепнуть на ухо, кого призвать в союзники, а кому подставить ножку.
В прошлом Лагин много раз играл в шахматы с восточными купцами и считался неплохим игроком. Жизнь, конечно, не шахматы, но очень похожа.
Муторно было Лагину и еще от одной тревоги. Вурдалаку все время казалось, будто за ним кто-то следит. Будто чье-то злобное, недремлющее око провожает его повсюду, куда бы он ни пошел. Много раз Лагин внезапно останавливался или мгновенно перелетал с одного места на другое, надеясь увидеть наблюдателя или хотя бы вычислить его присутствие. Однако все было бесполезно.
Лагин понимал, что скорее всего все его мысли о наблюдателе – полная чушь, но избавиться от подобных мыслей не мог.
Найти стан атамана Самохи не составило труда. Да Самоха и не таился. Вокруг стана он навтыкал кучу дозорных рогаток, разбросал амулеты, убивающие и отпугивающие лесную нечисть, и, конечно же, был уверен, что этого достаточно, чтобы спать спокойно.
Глупый человечек. Такой же глупый и самонадеянный, как прочие людишки.
Лагин с легкостью миновал все ловушки, обложил незримой стеной Силы все кудесные амулеты и вошел в стан. Здесь он не церемонился. Выставленных Самохой четырех дозорных убил на месте. А одному даже по?ходя вырвал сердце.
Шагая к шатру Самохи, Лагин полакомился частью горячего сердца, стараясь не испачкать рукава камзола, остальное швырнул перепуганным сторожевым псам.
У входа в шатер дорогу Лагину внезапно преградил молодой парень. Этого Лагин не убил. Просто коснулся рукою его лба, и парень, погрузившись в глубокий сон, рухнул на землю.
Лагин на секунду присел рядом с ним, провел пальцем по лбу разбойника и шепнул:
– Насылаю на тебя кошмары.
Лицо парня исказилось мукой, он хрипло задышал и застонал во сне.
Лагин выпрямился, улыбнулся и шагнул в шатер.
