Она замерла. Оба смотрели на дверь, обитую коричневым дерматином. Дверь эта была слегка приоткрыта.
– Это квартира твоего профессора? – тихо спросила Ника.
Егор кивнул. Он смотрел на приоткрытую дверь и, нахмурив брови, старался прислушаться к своим ощущениям, уверенный в том, что сумеет почувствовать опасность. И он ее чувствовал, однако чувство это не было острым, словно опасность, если она и была, то не сейчас, а раньше – возможно, совсем недавно, полчаса назад, а может быть, час.
– Что мы будем делать? – так же тихо спросила Ника.
– Войдем туда, – ответил Егор после паузы.
Ника взглянула на черную дверную щель и поежилась.
– Мне эта мысль не нравится. Может, вызовем милицию, а сами подождем на улице?
Егор посмотрел ей в глаза и уверенно проговорил:
– Доверься мне.
Затем, по-прежнему держа Нику за руку, двинулся к двери. Дверь он распахнул одним движением. Протянул руку и включил в прихожей свет. Ника была напряжена и, возможно, вскрикнула бы от ужаса даже при виде какого-нибудь чернильного пятна на стене, однако никаких пятен – ни чернильных, ни кровавых, на стенах не было.
Ника сглотнула слюну и немного расслабилась. Егор выпустил ее руку из своих сильных пальцев и окликнул:
– Профессор!
Никто не отозвался.
– Профессор, вы здесь?
И на этот раз ответом Егору была тишина.
– Здесь никого нет, – тихо сказала Ника. – Пойдем отсюда.
– Нет, – качнул головой Волчок. – Нужно осмотреть квартиру.
Ника хотела возразить, но взглянула на решительное лицо своего спутника и промолчала.
Осмотр квартиры поверг Нику в ужас, а у Егора засаднило в душе. В гостиной все было разрушено – стол лежал на боку, пол был усыпан осколками фужеров. Там, где стояла машина, осталось лишь пятно на треснувшем паркете.
Егор и Ника прошли в спальню. Здесь царил полный хаос. Содержимое платяного шкафа – брюки, пиджаки, кофты, галстуки – громоздилось бесформенной кучей на полу. Постель и матрас были сброшены с кровати. Пол белел от перьев, вытряхнутых из подушек. Бронзовая лампа валялась на полу, ее стеклянный плафон был расколот на куски.
Егор вновь прислушался к себе. Он по-прежнему не чувствовал опасности. По-видимому, налетчики (кем бы они ни были), разгромив дом, убрались восвояси, прихватив с собой Терехова.
Ника негромко вскрикнула и показала ему пальцем на спинку кресла. На бежевой обивке выделялось темно-красное пятно. Егор протянул руку и потрогал это пятно.
– Еще влажное, – сказал он.
Ника округлила глаза и заткнула рот ладонью.
– Где здесь туалет? – сдавленно проговорила она.
– Налево от прихожей. Тебе помочь?
Ника махнула рукой и выскочила из спальни. Волчок еще раз бегло осмотрел спальню, но не нашел ничего, что могло бы хоть как-то разъяснить ситуацию.
Он вышел в гостиную и двинулся было дальше, как вдруг старинный ламповый приемник «Рассвет», стоявший на комоде, ожил. Шкала его озарилась желтым светом, а из динамиков послышалось шуршание. Егор остановился и уставился на приемник.
– Полковник Варлей… – послышались слова сквозь хрипы и шорохи помех. – Четвертый отдел…
Волчок слегка побледнел и быстро прошел к приемнику. Крутанув ручку громкости, он крикнул в динамик:
– Это Егор Волков!
– Четвертый отдел… – так же негромко и невнятно проговорил голос из динамика. – Найди Четвертый отдел… Они не ожидают, что ты будешь действовать… У тебя один способ уцелеть… Ты должен превратиться из жертвы в хищника.
– Что такое «Четвертый отдел»?
Шкала приемника потухла. Егор, словно одержимый, принялся вертеть ручки настройки, но все было бесполезно. Он немного подождал, не оживет ли приемник снова, а затем в сердцах ударил по торцу приемника ладонью и выругался.
Ника, покачиваясь, вошла в комнату.
– Отвези меня домой, – попросила она сдавленным голосом.
– Да. Конечно.
Егор подошел к девушке, обнял ее за плечи и вывел из гостиной.
– Дыши глубоко, – сказал он, проводя ее через прихожую ко входной двери.
Ника кивнула, отняла ладонь от лица и хватанула воздух широко открытым ртом.
– Надо… вызвать милицию, – с трудом проговорила она, когда они вышли в подъезд.
– Не надо. – Егор плотно притворил дверь, выпустив дверную ручку лишь после того, как раздался щелчок замка. Повернулся к Нике и повторил, понизив голос: – Никакой милиции. Мы не знаем, что здесь произошло. Возможно, вызвав милицию, мы навредим профессору. Ты как? Дойдешь до машины или тебя отнести на руках?
– Дой…ду, – вымолвила Ника.
Она снова прикрыла рот рукой и повернулась к лифту.
– Я хочу на свежий воздух, – глухо проговорила она из-под ладони.
На улице Нике полегчало, а когда она забралась в машину, лицо ее стало совсем спокойным, а страх исчез из глаз. Она достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку. Закурила, потом посмотрела на Егора строгим взглядом и сказала:
– Ну? Теперь ты расскажешь мне, что происходит?
– Не думаю, что тебе нужно об этом знать, – заявил Егор. – Не хочу впутывать тебя в свои проблемы.
Она едва заметно усмехнулась:
– Впутывать… Если ты не заметил, я уже «впуталась». Так, может, самое время рассказать мне побольше?
Егор несколько секунд молчал, размышляя, затем вздохнул и решился:
– Хорошо. Я тебе расскажу. Началось все два дня назад, когда я взломал ресурс фирмы «МентаL»…
Рассказ Егора был долгим, хотя он и старался опускать подробности. Наконец, он замолчал. Молчала и Ника, уставившись на него недоверчиво-изумленным взглядом. Наконец, она провела пальцами по лицу, словно смахивала паутину наваждения, неуверенно улыбнулась и сказала:
– Знаешь… а ведь ты так убедительно рассказывал, что в какой-то момент я тебе почти поверила.
– Я тебе не врал. Понимаю, что все это похоже на страшную сказку. И все же я рассказал тебе чистую правду.
Ника качнула головой:
– Замечательно. И как вдохновенно. И как это ты сумел запудрить мне мозги, уму непостижимо. Я прямо вся гусиной кожей покрылась… Черт побери, да у тебя просто дар убеждения.
Егор отвернулся и взглянул на двор за лобовым окном автомобиля.
– Ты права, – сухо проговорил он. – Ты абсолютно права. Права на все сто.
И вдруг засмеялся. Ника удивленно уставилась на него.
– Что тут смешного? – строго спросила она.
– Прости. Просто я представил себя на твоем месте.
– И тебе это показалось смешным?
Егор почувствовал, как в душе у него заворочалась ярость.
– А знаешь что… Кажется, я могу доказать, что мой рассказ не выдумка.
