Денис посмотрел на шевелящиеся кроны деревьев, перевел взгляд на пистолет, облизнул пересохшие губы и сказал:
– Ладно. Только вы пойдете впереди.
Ник пожал плечами:
– Не проблема.
И они зашагали дальше, Ник – впереди, Денис – в трех шагах за его спиной.
Шелест ветвей прекратился, деревья выжидательно замерли.
– Будто к атаке приготовились, – пробормотал за спиной у Ника стажер.
Бойцов продолжал продвигаться вперед.
И вдруг «деревья» ожили – все разом, как по команде, и потянули ветви навстречу Нику.
– Детектив! – испуганно воскликнул Денис.
Ник остановился.
– Не вздумай бежать! – крикнул он. – Просто замри!
– Хорошо, – упавшим голосом отозвался парень.
Ник замер, оцепенел, он даже дышать старался неглубоко. Ветки деревьев остановились. Некоторое время кончики их плотоядно подрагивали, а затем стали втягиваться обратно. Лишь ближайшее к Нику дерево не пошло на попятную и через несколько секунд вновь потянулось к Нику.
– Они не оставят нас в покое, – пробормотал Денис. – Слышите, детектив?
Ник молчал, пытаясь сообразить, что ему следует предпринять в этой чудовищной ситуации. Они стояли в самом центре рощицы живых деревьев. Идти вперед было смертельно опасно, бежать назад – не имело смысла.
Кончик ветки коснулся его небритой щеки. Бойцов вздрогнул, но не издал ни звука и по-прежнему стоял, не шевелясь. Ветка, вдруг став мягкой, скользнула по его лицу, как бы осторожно ощупывая его.
– Что нам делать? – хрипло спросил Денис.
– Ничего, – процедил Ник сквозь зубы. – Просто стой на месте.
Ветка продолжала исследовать лицо Ника – сантиметр за сантиметром. Пот заливал Бойцову глаза, но он боялся поднять руку, чтобы стереть его. Он вдруг явственно ощутил, что другие деревья вовсе не потеряли к нему интерес, а просто затаились и выжидают – как солдаты, ждущие приказа своего командира, или как свора псов в ожидании команды «Фас!».
Прошло около двух минут, после чего ветка отпрянула от кожи Ника и замерла в двадцати сантиметрах от его лица. Ник по-прежнему не шевелился, ожидая нападения и собираясь при первых же признаках агрессии со стороны «живых деревьев» выхватить пистолет и открыть по ним огонь. А что еще он мог сделать?
Некоторое время кончик ветки едва заметно трепетал, а затем трепет сменился поразительными метаморфозами. На ветке стала набухать почка. Когда почка достигла размера теннисного мячика, по ней пробежала трещинка. Раздался тихий щелчок – и на свет появился крошечный, сморщенный серый листок, который тут же начал увеличиваться в размерах и распрямляться, как бабочка, выбравшаяся из кокона.
Достигнув сантиметров двадцати в диаметре, листок перестал увеличиваться, но стал стремительно менять цвет и форму – на нем появились вмятины и бугорки, которые стали складываться в подобие человеческого лица, а сам он из серого превратился в зеленый.
– Господи… – прошептал пораженный Ник.
На листке появилось рельефное изображение его собственного лица.
– Похоже, вы ему понравились, – пробормотал позади Денис.
Бойцов не ответил. Он смотрел на лист, а тот, между тем, снова пришел в движение. На месте «глаз» лоснящаяся кожица листа набухла веками, а затем веки открылись, и на Ника уставились два слепых зеленых глаза.
И тут деревья ожили! Все сразу, словно и впрямь получили приказ! На ветках стали набухать почки, тихая канонада щелчков наполнила воздух, из почек выбрались листья и стали быстро увеличиваться в размерах.
Не прошло и минуты, как вся роща зазеленела листьями, и с каждого листа на Ника глядело его собственное лицо.
Не в силах больше хранить неподвижность, Бойцов поднял руку и вытер со лба пот. Деревья никак на это не отреагировали.
– Это даже забавно, – сказал Ник, глядя на то, как сотни его собственных зеленых отражений трепещут на ветру.
Бойцов протянул руку к ближайшему трепещущему листку и машинально сорвал его с ветки. В ту же секунду тонкий, отчаянный крик резанул его по сердцу. Из ножки листка хлынула красная кровь, а зеленое, слепое лицо на листке исказила гримаса невыносимой боли. Ник вздрогнул от неожиданности и ужаса и выпустил кричащий листок из пальцев.
И в этот миг тысячеголосый крик ударил Ника и Дениса по барабанным перепонкам. Живые листья-лица прозрели и теперь смотрели на непрошеных гостей полными ужаса глазами, рты их были раскрыты в безумном крике.
– Да что же это?.. – простонал Ник, закрывая уши.
Продолжая кричать, листья стали вянуть и скручиваться, а спустя еще несколько секунд сотни ртов захлебнулись своим криком, хор безумных голосов оборвался, и листья осыпались на землю серой трухой.
– Боже… – прошептал Ник. – Если это игра, то она слишком жестока.
На его побелевшем лице выступили капли пота. Он еще немного постоял, а потом двинулся вперед, осторожно наступая на сухую пыль, оставшуюся от опавших листьев. Настроение у него было подавленное. Следовало признать, Клоака была мастером зримых метафор, но метафоры эти имели тоскливую и зловещую окраску.
Наконец, Ник и Денис миновали зону осыпавшейся листвы и вздохнули с облегченьем.
– Сколько нам еще идти? – спросил Бойцов.
– По Клоаке? – Денис посмотрел на экранчик наручного навигатора, прикинул что-то в уме и сказал: – Не больше километра.
– Если хочешь, можем вернуться назад, – внезапно предложил детектив.
Денис покачал головой:
– Слишком поздно. Возвращение в земных Клоаках всегда страшнее пути вперед.
3
Ник шагал по выщербленному тротуару, погрузившись в раздумья. Подумать было о чем. Хотя… размышления вряд ли чем-то могли ему помочь. Жизнь рушилась, вернее – она уже рухнула. А еще вернее: то, что Ник считал своей жизнью, никогда таковой не являлось.
Внезапно он посмотрел по сторонам, потом себе под ноги и хрипло окликнул:
– Денис!
– Что? – вскинул голову парень.
– Происходит что-то страшное. Или – забавное.
– О чем вы?
– О чем? – Ник напряженно усмехнулся. – Парень, мы с тобой идем в обратную сторону!
– Что значит в…
Стажер осекся. Только сейчас до него дошел смысл слов «в обратную». Они с Бойцовым действительно вышагивали спинами вперед, глядя вслед удалявшимся домам и деревьям.
Ник остановился и схватил Дениса за руку:
– Стой!
Стажер остановился.
– Сверься с навигатором. Как давно мы так шагаем?
Денис посмотрел на экранчик навигатора.
– Кажется, целый квартал, – дрогнувшим голосом ответил он.
Ник наморщил лоб.
