– Думаю, что здесь я тоже занимался электронными системами, – сказал Егор.
– Это потому что ты сумел починить боевого робота?
Егор кивнул:
– Да.
– Что ж… У тебя есть цель. Найди своего профессора и исправь ошибку.
– До этого разговора я был уверен в том, что собираюсь сделать. Но теперь…
Юля повернула голову и посмотрела на него мерцающим взглядом:
– Знаешь, как говорил в подобных случаях мой отец?
– Как?
– Делай то, что должен. И будь, что будет.
Они долго смотрели друг другу в глаза. Егор сделал едва уловимое движением, будто хотел поцеловать девушку, но она вздрогнула и отстранилась.
– Нам пора идти дальше, – сказал она. – Скоро наступит ночь, а ночи в этих краях очень темные.
Юля встала и, больше не глядя на Волчка, подошла поближе к «костру».
– Эй, брат, – тихо окликнул его Шрам. – Давай-ка отойдем на пару слов.
Егор поднялся с полуразрушенной железобетонной балки и зашагал следом за Шрамом. Отойдя шагов на пятнадцать, оба остановились.
– Надо сходить в разведку, – сказал Шрам.
– В разведку?
– Да. Здесь опасные места, Волчок. Неподалеку находится Зона Освальда.
– Что за зона?
В мерцающих глазах Шрама прочиталось сомнение:
– Ты ничего про нее не помнишь?
Егор покачал головой:
– Нет.
– Пятнадцать лет назад там были Освальдовские цеха по переработке отходов. Отходы свозились со всех лабораторий Московии и соседних рейх-областей.
– Что это были за отходы?
Шрам дернул щекой и нехотя сообщил:
– Электроника и мясо.
Егор пристально уставился на верзилу:
– Не понял.
– Сначала туда свозили устаревшие поколения роботов, – объяснил Шрам. – На утилизацию. Потом, когда заработали биоинженеринговые компании, создающие биоэлектронные протезы и комплектующие для андроидов, в Освальдовские цеха стали привозить отбраковку.
– То есть… неудавшиеся образцы «человеко-роботов»? – прищурился Волчок.
– Ну, можно сказать и так. Хотя в былые времена это принято было называть «электронным мясом». Но дело не в этом. В шестидесяти километрах от цехов располагалась мини-АЭС. Пятнадцать лет назад на ней произошла авария, и Освальдовские цеха оказались в зоне радиоактивного заражения.
– И что было потом?
– Началась паника. Цеха закрыли, сотрудников эвакуировали. Но, поскольку эвакуация проводилась в спешке, вывезли не всех. Около шестидесяти человек пропали без вести. В том числе и хозяин цехов – Краус Освальд. Зараженные цеха и примыкающую к ним территорию назвали Зоной Освальда и запретили к ней приближаться.
Шрам провел ладонью по волосам и продолжил:
– Через полтора года после катастрофы на территории бывших цехов начала твориться какая-то чертовщина. Оттуда стали доноситься странные звуки, а когда Рейх-магистрат послал туда бойцов, ни один из них не вернулся.
– И нацисты на этом успокоились?
Верзила покачал головой:
– Нет. Они посылали туда еще три группы спецназа, но все три группы сгинули без следа. Связь с ними прерывалась, как только они пересекали полосу отчуждения. Некоторое время они находились в зоне видеонаблюдения, но потом видеосигнал тоже пропадал.
– Почему не послали туда боевых роботов? – осведомился Егор.
– Посылали. Но роботы отключились, едва приблизившись к полосе отчуждения. По какой-то странной причине техника там не работает. Рейх-магистрат организовал было исследовательский институт, занимающийся проблемами Зоны Освальда, но через год институт закрылся.
– Почему? – спросил Егор.
Шрам хмыкнул:
– В тот год разрозненные боевые отряды Сопротивления сумели объединиться и задали фашистам жару. Наши ребята взорвали одновременно около пятидесяти объектов, в том числе заводы, лаборатории и институты. После подавления бунта нацисты «законсервировали» Зону Освальда до лучших времен и с тех пор обходят эти места стороной.
– Тогда какого дьявола мы туда пойдем? – спросил Егор.
– По этой причине и пойдем, – спокойно ответил Шрам. – Мы проведем нашу группу по самой кромке Зоны Освальда, подальше от дорог и поселков, где от нациков нет проходу.
Волчок обдумал его слова и уточнил:
– Сколько километров нам придется идти вдоль Зоны Освальда?
– Около трех.
– Сколько до полосы отчуждения?
– С километр. Может, чуть больше.
– Что именно нам может угрожать?
– Понятия не имею. До меня доходили слухи про каких-то вооруженных бродяг, которые промышляют на свалках металлолома. Думаю, прежде чем туда соваться, нам нужно разведать, что к чему.
Егор снова ненадолго задумался:
– Это займет слишком много времени. А ты сам сказал, что его у нас нет. Поступим по-другому. Мы с Дикобразом пойдем вперед. Ты выйдешь минут через десять и поведешь людей вслед за нами. Если услышите звуки сражения – остано?витесь и будете выжидать.
– Выжидать?
– Не хочешь ждать, веди людей обратно, а потом уже подумаешь, как поступить дальше. В любом случае, у вас будет время, чтобы дать задний ход.
Шрам недовольно нахмурился, но, взвесив все «за» и «против», вынужден был согласиться.
– Что ж… – проворчал он. – Пусть будет по-твоему.
Егор кивнул, повернулся и зашагал к боевому роботу, который стоял в стороне от людей, возвышаясь над развалинами, как экскаватор.
– Эй, Дикобраз! – окликнул его Волчок.
Робот тут же «ожил» и прогудел, отзываясь:
– Слушаю, господин оберштурмфюрер!
– Ты когда-нибудь проходил близ Зоны Освальда?
– Один раз. Это был вынужденный маневр. В соответствии с регламентом С.Т.А.Л. мы не должны…
– Сегодня тебе придется нарушить регламент С.Т.А.Л., – оборвал его Волчок. – Твои новые настройки позволяют это сделать.
Дикобраз несколько секунд не отвечал, издавая едва слышный гул, потом снова «ожил» и невозмутимым, лишенным модуляций голосом произнес:
– Я пойду туда, куда вы прикажете, господин оберштурмфюрер.
– Хороший мальчик, – похвалил робота Егор. – Выдвигаемся прямо сейчас. Твоя задача – первым заметить опасность и сделать все, чтобы предотвратить ее. Как понял?
– Понял вас, господин офицер.
