Она улыбнулась Ане.
— Мы с тобой опять будем ссориться, если спасём его, — сказала она.
— Нет, — мрачно ответила Аня, — не будем. Ты его любишь и останешься с ним.
— Это не тебе решать. Это дело самого Регана.
— И моё, — сказала напоследок Аня.
Она повернула коня и жестом приказала людям подойти к ней. Воины тронулись с места.
Рин ужаснулась, вновь заметив в глазах Ани убийственный свет. Ей казалось, что после тех казней он ушёл навсегда, но сейчас он вернулся во всей своей прежней силе. Когда Аня была в подобном настроении, никто не мог чувствовать себя в безопасности.
Она посмотрела на идущих к Ане крестьян. Большинство из них были пешими. Они шли, доставая мечи из-за поясов. Не было сомнений, что большинство из них будут убиты остатками армии Дома Элл она. Они рвались в бой, но по манере держать оружие и даже по походке такой опытный воин, как Рин, могла сразу же понять, что это были молодые зелёные воины, которые шли или ехали верхом на свою верную погибель.
«Но я не в силах остановить их…»
Она посмотрела вниз, стараясь думать о чём угодно, только не о смерти. Пожар разгорался сильнее. Ветер нападал на эллонских солдат с такой силой, будто пытался вбить их в землю. Рин мрачно подумала, что им вряд ли удастся спасти Регана. Ей захотелось чего-нибудь совершенно другого, спокойного, мягкого…
Ей захотелось оказаться в постели с Сайор…
Она не думала о Сайор уже так давно, что с трудом припомнила, когда это было. Реган по возрасту вполне мог быть сыном Рин или Сайор.
В её голове всё смешалось. Она ощутила на теле руки Марьи, затем Сайор, затем Регана. Каждый из них старался доставить ей удовольствие, как кошке, растянувшейся у тёплой печки.
Марья была мертва.
Сайор была мертва.
Реган, возможно, был ещё жив.
— Нам необходимо спасти Регана, — сказала она Ане, — если, конечно, ещё не поздно. Мы слишком многим обязаны ему.
На лице Ани появилось насмешливое выражение.
— Мне показалось, что мы уже решили это, — сказала она.
Аня надела шерстяные перчатки и откинула назад волосы. Глаза Рин сузились.
— А ты чертовски красива, — заметила она.
— Давай поговорим об этом после битвы, — сказала Аня. — У нас будет достаточно времени.
Она прокричала команду, и крестьянская армия начала спускаться с плато. Всадники медленно и осторожно вели своих коней по камням, давая возможность пехоте не отставать. Это был ужасный путь. Камни катились у них под ногами, а запах дыма становился всё сильней и сильней. Несколько лошадей споткнулись и погибли вместе со своими всадниками, скатившись куда-то далеко вниз. Через несколько минут Рин обнаружила, что её глаза слезятся так, что она едва способна видеть. Аню же дым, казалось, совершенно не беспокоил, и она ехала вперёд спокойно, как на прогулке.
Конь Рин споткнулся о труп солдата, которого Ветер сбросил с небес. Она едва остановила рвоту: тело упало головой вниз с такой силой, что плечи поравнялись с землёй.
Рин была знакома с войной давно и, будучи настоящим экспертом в военном искусстве, всё-таки ненавидела войну. Теперь она шла в авангарде армии, которая, как она надеялась, должна была спасти Барра’ап Ртениадоли Ми’гли’минтер Регана, но которая должна была отнять жизни у десятков или сотен людей, чьей единственной виной была принадлежность к эллонской армии. Возможно, им даже не приходило в голову, что есть ещё какой-то выбор.
Она посмотрела направо. На лице у Ани было всё то же кровожадное выражение.
Чем ближе они подходили к Гиоррану, тем гуще становился дым. Не только одна Рин начала кашлять. Всё пространство перед ними было покрыто тлеющими углями, и только белый зуб самого Гиоррана стоял посреди этой выжженной пустыни. Некоторые из домов Эрнестрада всё ещё стояли, но их было немного. В воздухе висели крики умирающих и треск углей.
«Реган, без сомнения, мёртв», — думала Рин.
Всё труднее и труднее становилось заставлять коней идти вперёд. Вскоре они нашли то, что от него осталось. Они узнали его по почерневшей обугленной руке, сжимавшей остатки бубна, и по длинному обугленному цилиндру флейты, который лежал неподалёку.
Рин смотрела на то, что осталось от её любовника, и не чувствовала печали, к ней пришла какая-то странная злость и разочарование. Это сделал Ветер — Ветер и Элисс вместе. Сначала ей хотелось убить кого-нибудь из эллонов, а потом — Ветер и Элисс — она так и не смогла решить, кого.
Она спела первые строки пёсий Регана о женщинах из Старвелина. Аня сердито взглянула на неё. Рин спрыгнула с коня и подошла к тому, что недавно было Барра’ап Ртениадоли Ми’гли’минтер Реганом.
— Давай пойдём и убьём нескольких эллонов, — предложила она, взглянув на Аню. Ей не нравился собственный голос, но сейчас она ничего не могла с ним поделать.
— Пойдём, — сказала Аня.
За ними раздался громкий крик: повстанческая армия всё быстрей и быстрей приближалась к воротам Гиоррана.
Повсюду пахло горелым мясом.
Рим села на коня, и тут что-то привлекло её внимание. Высоко в небе над башнями Гиоррана кружил кроншнеп.
* * *
Элисс взяла чай, хоть и не хотела пить — она вообще никогда не хотела пить. Через окно был слышен шум приближающейся армии. Сквозь, пар от чая она мило улыбнулась. Нгуру и Аропетране.
— У вас не осталось почти никакой защиты, — заметила она спокойно, ставя чашку на полированную поверхность стола. — Пятьдесят или шестьдесят солдат здесь в Гиорране да несколько сотен визжащих от страха аристократов, которые только путаются под ногами. Ваши маги сойдут с ума от паники и постараются убедить всех и каждого, что с помощью своих фальшивых чар смогут отбить атаку. Это не только не поможет, а наоборот-помешает вам, так как, доверяя магам, люди вскоре поймут, что просчитались, но будет уже поздно.
Нгур улыбнулся вопреки своему настроению.
Аропетрана был серьёзен.
— У нас ещё есть время, чтобы убить тебя до того, как крепость будет взята, — сказал он с ненавистью.
— Только после того, как я допью чай, — сказала она с таким видом, будто он приглашал её на танец. — Он слишком горячий, и придётся потерпеть некоторое время, пока он остынет. После этого вы сможете заняться казнью, правда, боюсь, что будет немного поздно. Да! И не забудь про вспарывание живота — ты обещал мне, Аропетрана.
Нгур хлопнул своего друга по плечу.
— Оставь её, — сказал он.
— Почему?
— Потому что я прошу тебя. Если мы попытаемся казнить её, произойдёт нечто ещё более несуразное, чем происходит сейчас. Пусть один из твоих людей вышвырнет её из Гиоррана, и давай наконец займёмся обороной. Сколько у нас лучников?
— Десяток с арбалетами и около пятнадцати с обычными луками, — мрачно ответил Аропетрана.
— Мало, слишком мало, — сказал Нгур, стоя у окна и глядя на выжженную землю. — Постарайся распределить их по окнам. Вооружи мужчин и женщин из нашей горячо любимой аристократии арбалетами. Пусть они не слишком хорошо ими владеют, но, по теории вероятностей, хоть в кого-нибудь да попадут. Да! И не забудь вооружить их мечами, некоторые неплохо владеют этим оружием.
— Можно, я тоже возьму меч? — спросила Элисс.
— Заткнись и убирайся, стерва, — сказал Нгур, не оборачиваясь и даже не меняя тона своего голоса.
