Альбион

— Аропетрана, проследи за тем, чтобы у людей были орудия для вытаскивания камней из стен — было бы неплохо, если бы мы смогли бросать их на этих скотов внизу.

— Невежливо предлагать даме, чтобы она заткнулась, — заметила Элисс.

— Тогда просто катись к чёрту.

На скулах Элисс появились розовые пятна.

— Я надеялась устроить всё таким образом, чтобы вы могли остаться в живых, — сердито сказала она. — Но, похоже, придётся переменить это решение.

Аропетрана с удивлением посмотрел на неё.

— Ты думала спасти нас от… этого? — сказал он, кивком головы указывая на окно.

— Не обращай на неё внимания, Аропетрана, — сказал Нгур. — У тебя есть более важные и неотложные дела, чем спор с этой сучкой. Попытайся убить её, если это тебя успокоит, но не вступай с ней в бесполезные дискуссии. Постарайся избавиться от неё любым способом. Когда сделаешь всё, о чём я просил, возвращайся сюда. Возможно, мы придумаем ещё что-нибудь для своей защиты. Если быть до конца правдивым, дружище, я не надеюсь, что ты останешься жив к концу периода бодрствования.

— Я тоже, — сказала Элисс. — Хочешь, я покажу, что с тобой случится?

Она сложила два своих больших пальца вместе и подмигнула Аропетране.

Его тело тотчас пролетело мимо плеча Нгура и вдребезги разбило застеклённое окно. В двадцати метрах от Нгура Аропетрана разорвался на тысячу комочков плоти и миллион капель жидкости, превратившись в кровавое облако.

Вдруг он снова оказался на прежнем месте, в одном из кресел, и окно было совершенно целым.

Нгур критически оглядел её.

— Ты колдунья, — прошипел он. Его рука потянулась к рукоятке меча, но потом остановилась. — Ты навлекла свои чары на Гиорран, чтобы уничтожить Дом Эллона.

Элисс отхлебнула немного чаю. Аропетрана выглядел так, как будто вот-вот упадёт в обморок.

— Нет, — сказала она, — мои намерения были немного другими.

— Да, да, — произнёс Нгур со злым сарказмом, — ты помогаешь крестьянам, а потом заявляешь мне, что хочешь помочь Эллонии. Правильно, ведьма?

— Я не ведьма и даже не колдунья.

— А ты чертовски похожа на неё.

— Мне уже говорили, что я обладаю артистическим талантом, — сказала она, а затем, повернувшись к Аропетране: — Давай-ка, поторапливайся. Выполняй то, что приказал тебе Нгур. Всё это не поможет, конечно, но ты хоть займёшься делом. Война проиграна, даже если вы этого ещё не поняли. Последняя её стадия, от которой зависит твоя никчёмная судьба, проходит здесь, в этой комнате между мной и Нгуром. Я страшно не люблю обижать людей, но было бы лучше, если бы ты покинул это помещение.

— Казни её! — закричал Аропетрана Нгуру.

— Нет, — задумчиво произнёс Деспот, — я, пожалуй, даже не выгоню её из Гиоррана.

— Ты становишься рассудительным, — заметила Элисс. — Что-то мне не очень нравится этот чай.

Нгур обошёл вокруг стола и сел рядом с ней.

— Честно говоря, — сказал он, — он никому не нравится, но разве у тебя есть другой?

Она внимательно посмотрела в свою чашку. Поверхность жидкости задрожала, и комнату наполнил аромат пряных трав.

— Так-то лучше, — весело заметила она. — Так о чём же я? Ах, да! Аропетрана, будь так любезен, удались, чтобы я могла серьёзно поговорить с Деспотом.

Нгур махнул ему рукой.

— Делай, как она говорит.

С красным от гнева лицом Аропетрана вышел, хлопнув за собой дверью.

— Ты хочешь вести переговоры, чтобы сохранить свою жизнь? — спросил Деспот, наклоняясь над столом.

Элисс засмеялась ему в лицо.

— Нет, — сказала она. — Я хочу вести переговоры, чтобы сохранить твою жизнь. Ты видел, — она показала на окно, — что может сделать Ветер с твоими войсками. Даже простой певец Барра’ап Ртениадоли Ми’гли’минтер Реган оказался способен вселить страх в сердца твоих солдат, не используя для этого никакого иного оружия, кроме бубна. У меня тоже есть свои способы уничтожать людей, но я вряд ли когда-нибудь использую их. А теперь скажи: разумно ли оказывать сопротивление силам, поднявшимся против тебя?

— Певец… — начал Нгур.

— Он мёртв до той поры, пока я не решу воскресить его. Ты хочешь, чтобы я и твой чай сделала вкуснее?

— Будь любезна, — отрешённо произнёс он. Посмотрев в окно, он только сейчас заметил, что от мощи Ветра Гиорран защищало нечто, похожее на тонкое стекло. — И чего же ты хочешь от меня?

— Я не могу смотреть на трупы, кто бы ни был убит.

— Я согласен с тобой.

— Тогда почему же ты позволяешь — нет, заставляешь своих солдат убивать крестьян? — Её глаза внимательно смотрели на него. — Разве это не тема для разговора?

Она пошевелила пальцами, и шум крестьянской армии за окнами внезапно смолк, время замедлилось для всех, кроме них двоих.

— Это было необходимо для защиты Дома Эллона, — уклончиво ответил Нгур.

— Дом Эллона, — сказала она так, будто собиралась зевнуть, — сейчас больше похож на лачугу. Ему не долго осталось существовать. О да, твои лучники могут убить ещё нескольких крестьян, но не сумеют убить всех. Ведь верно?

— Да, это…тяжело, — выдавил он из себя.

— Это место, — она провела рукой, чтобы показать весь Гиорран, — вскоре может превратиться в склеп. Я не хочу этого, так как уже говорила, что не люблю убийства. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы не допустить их: даже, пойдя на мирные переговоры, ты не успеешь произнести первого слога, как будешь убит. Я же, со своей стороны, могу убедить крестьян сохранить то, что осталось от Дома Эллона. Они знают меня. Они доверяют мне. Более того, я могу заставить их доверять мне. Если ты захочешь, я могу сохранить жизнь тебе и тем, кто остался в живых из Дома Эллона. Я не смогу сохранить жизнь всем, но некоторых спасти сумею.

— Как?

— Я же сказала, у меня есть для этого способы. Но я не использую их — точнее, не смогу использовать, если ты не переменишь свой взгляд на будущее. Видишь ли, даже я могу не всё. С вами, людьми, я способна играть в самые весёлые игры, но не получается заставить вас делать что-то, если я не нахожу пути заставить вас захотеть этого. В этом смысле ты и те, кто остался от Эллонии, даже крестьяне, которых ты ненавидишь, имеете больший контроль над будущим, чем я: ваши решения влияют на него прямо, в то время как мне приходится влиять на него опосредованно — через вас. Вот сейчас, к примеру, сумма человеческих решений ведёт к уничтожению Дома Эллона, причём вместе с плохим в небытие уйдёт и кое-что хорошее. Можно ещё немного чая?

Нгур с каменным лицом наполнил её чашку, затем, подумав немного, налил себе. Он был немного раздражён и удивлён тем, что чай Элисс имел гораздо более приятный запах, чем его собственный, ведь он наливал его из одного чайника.

— Почему ты пытаешься спасти нас? — спросил он.

— Я уже говорила тебе. Я не люблю напрасных жертв.

Он глотнул чаю, принимая эту полуправду.

— Но, — продолжала она, — положение должно измениться. Дом Эллона больше не будет править Альбионом. Твоим правителем станет Аня. Я не уверена, что её правление будет мягче, чем у эллонских Деспотов, но я надеюсь. Аристократы Дома Эллона будут посажены за решётку, может, и надолго, но не думаю, что их ожидает смерть под пытками. Жизнь будет сохранена даже тебе.

— Но, — продолжала Элисс, — всё это будет возможным, если ты сдашься мне сейчас. Через