с тобой, сразу понял, что тебя мучает нечто вроде чувства вины… Это так? — Он вопросительно взглянул на Лауру.
Она опустила взгляд.
— Да, и это чувство ни на секунду не покидает меня…
— Что же ты такого сделала?
Лаура немного помедлила, затем достала из сумочки сложенную вчетверо журнальную статью, из которой она недавно узнала о материальных претензиях бывшей жены Ренато и свалившихся на него творческих неприятностях.
— Прочти, и тогда ты все поймешь без объяснений…
Юбер развернул глянцевую страницу и, аккуратно разгладив ее, приступил к чтению. Лаура внимательно наблюдала за выражением его лица, на котором сначала можно было заметить только недоумение, затем, когда он увидел в тексте имя Лауры, — озарение, и наконец, когда его взгляд пробежал последние строчки, — глубокое сопереживание.
— Ты была права, теперь мне все абсолютно ясно без каких бы то ни было объяснений, — сказал он, возвращая Лауре статью.
— В самом деле? — засомневалась она.
— Конечно. Я ведь и сам когда-то прошел через это, — уверенно ответил Юбер.
— Прошел через что? — не поняла Лаура.
— Через последствия романа с известной во Франции женщиной, — спокойно ответил он.
Лаура устремила на него изумленный взгляд.
— Ты хочешь сказать, что…
— Что газеты и журналы так же сослужили мне весьма недобрую службу, приклеив ярлык расчетливого любовника, вторгшегося в семью владельца крупной торговой фирмы и коварно соблазнившего его жену…
— И что же было потом? — напряженным тоном поинтересовалась Лаура.
Юбер пожал плечами.
— Ее развод с мужем, наше с ней бракосочетание, единодушное осуждение друзей и знакомых, которое через некоторое время привело к новому ее разводу, уже со мной. С материальным вопросом, правда, все было довольно просто: Франсуаза ничего от меня не потребовала. Я думаю, это потому, что ее любовь ко мне была искренней, как и моя к ней.
— Но что же могло случиться с такой любовью? — спросила потрясенная таким поворотом событий Лаура.
— Наверное, то же, что и с твоей… — Юбер кивнул в сторону журнального листка, который Лаура все еще держала в руках.
— Но мы с Ренато не были женаты, — нерешительно возразила Лаура.
— А разве это что-то меняет? — философским тоном откликнулся Юбер. — Неуверенность в себе, в своих чувствах к близкому человеку может возникнуть и до, и после брака… Ведь ты рассталась с Ренато именно благодаря этой пресловутой неуверенности, разве не так? Наверняка тебя посещали мысли, что его положение в обществе слишком высокое для такой девушки, как ты… Хотя ты, несомненно, талантлива и даже создаешь эскизы для своего возлюбленного, чтобы выручить его в трудной ситуации…
— Но я уверена, что у тебя никогда не возникало подобных мыслей по отношению к Франсуазе, раз ты женился на ней… К тому же известность она приобрела только благодаря мужу, а после развода с ним стала обычной женщиной…
Юбер невесело усмехнулся.
— Да, я тоже надеялся на то, что она станет обычной… Но, как показало время, друзья, убеждавшие меня в том, что я имею дело с избалованной, привыкшей к роскоши и богатству особой, оказались правы. Франсуаза ни единым словом не жаловалась на свое новое положение… Но я все же чувствовал, что оно ее угнетает. Именно тогда я и занялся дизайном винных этикеток, оставив работу в художественной галерее… Чтобы обеспечить ей безбедное существование, к которому она так привыкла…
— Неужели она не оценила твоего поступка? — недоверчиво спросила Лаура.
Юбер вновь принялся перекатывать апельсин в ладонях.
— Я думаю, она приняла это как должное… Я сам его вскоре оценил… Как глупый и никому не нужный. И именно результатом этой оценки стал наш с Франсуазой развод.
— И ты вернулся обратно в галерею? — спросила Лаура после недолгого молчания.
Юбер отрицательно качнул головой.
— Нет, не смог.
— Почему?
Юбер задумался.
— Наверное, перестал чувствовать красоту после ухода Франсуазы…
— А где она сейчас?
— Уехала в Дижон, к родителям.
— И ты больше с ней не встречался?
— Нет, хотя мне очень этого хотелось…
— Но почему? Что тебе мешало? — запальчиво спросила Лаура.
Юбер мягко улыбнулся.
— А что мешает тебе поехать к Ренато? — ответил он вопросом на вопрос.
Лаура замялась.
— Просто я думаю, что он меня не любит, — проговорила она наконец. — Я думаю, он все еще страдает от разлуки с женой… И наверняка сожалеет, что поехал тогда со мной в Сполето… Ведь если бы не было этой поездки, то не было бы и всех этих репортажей, статей, фотографий…
Юбер немного подумал.
— Так, значит, ты считаешь, что он не может больше создать ни одного рецепта и эскиза, которые раньше создавал ежедневно десятками, только потому, что его так сильно огорчает бракоразводный процесс?
Лаура утвердительно кивнула.
— Начатый его женой еще до того, как он познакомился с тобой? — уточнил Юбер.
Лаура недоуменно уставилась на своего собеседника.
— Что ты хочешь этим сказать?
— А ты сама не понимаешь? Неужели тебе за все эти дни ни разу не пришло в голову, что это мысли о тебе не дают ему покоя, не дают стать прежним Ренато Вителли, гением и королем шоколада, как его величают журналы и газеты…
Лаура улыбнулась с легкой иронией.
— Ты просто хочешь меня утешить…
— Я думаю, что любящая и любимая женщина не нуждается в утешении, — уверенно ответил Юбер.
— Насчет любящей спорить не стану, а вот насчет любимой…
— Только не делай ставкой в этом пари ничего дорогостоящего, обязательно проиграешь.
Не успел Юбер договорить последнее слово, как к их столику подошел официант и, склонившись к Лауре, тихо что-то прошептал. Затем положил на скатерть аккуратно сложенный лист бумаги и удалился. Лаура медленно развернула оставленный им лист и, увидев на нем свой рисунок, недавно победивший на конкурсе эскизов, едва не выронила его из рук.
— В чем дело? — с тревогой спросил Юбер. — Что ты там увидела?
Лаура молча показала ему рисунок.
— Это тот самый эскиз, который я нарисовала для Ренато, — тихо объяснила она.
— То солнце, с которым он занял первое место? — уточнил Юбер.
Лаура утвердительно кивнула.
— А как оно оказалось у официанта? — удивленно спросил Юбер.
— Он сказал, что рисунок его попросил передать мужчина, который уже покинул ресторан…
