Любуясь окружающим пейзажем, Бригитта направила лошадь к озеру Лох-Эйв и пустилась по протоптанной тропинке через лес. Весь мир вокруг словно возрождался с приближением лета, и, подумав об этом, она засмеялась от радости. Впервые за долгое время она не ощущала груза ответственности, как мать, жена и хозяйка Данриджа: на несколько освежающих мгновений она снова почувствовала себя юной девушкой, выехавшей на прогулку в чудесный весенний день.
Но прошла минута-другая, и это идиллическое настроение вскоре исчезло. Бригитту вдруг охватило какое-то тревожное чувство, что за ней наблюдают. Она невольно передернула плечами, по спине пробежал неожиданный холодок. Все в ней оцепенело от беспричинного страха, но лошадь ее продолжала спокойно бежать вперед.
«Никакой опасности нет, владения моего мужа хорошо охраняются, – успокаивала себя Бригитта. – Просто я разучилась бывать одна, и у меня разыгралось воображение». Со вздохом облегчения Бригитта выехала наконец из сумрачного леса и спустилась с холма на освещенный солнцем берег озера.
Обгоняя лошадь, Хитрец пробежал мимо нее. Шерсть на загривке у лисенка была вздыблена, словно он видел какого-то неведомого врага.
Опасность! Бригитта пришпорила коня и галопом поскакала вдоль берега.
Вжик! – просвистело что-то мимо правого плеча, и тут же душераздирающий визг прорезал воздух. Хитрец упал – из его задней ноги торчала стрела.
– Пресвятая Матерь Божья! – вскричала Бригитта.
Она сильно натянула поводья и резко остановила лошадь. Потом спрыгнула с седла и побежала к своему любимцу, который выл от боли.
– Хитрец!
Бригитта встала на колени и протянула к нему дрожащую руку. Но тут чья-то тень упала на раненого лисенка, и она повернулась, чтобы увидеть того, кто посмел напасть на графиню Данридж в ее же владениях.
В глаза ей сразу бросился черно-белый плед – Менци! Бригитта подняла взгляд, но увидела лишь белокурые волосы, обрамляющие голову; лицо этого человека было в тени.
Хитрец, снова заскулил, и ярость вспыхнула в Бригитте с сокрушающей силой.
– Ты, грязный ублюдок!..
В бешенстве она вскочила на ноги, словно котенок, бросающий вызов льву. И тут же ударом кулака была снова повержена наземь.
– О-ох!.. – только и вырвалось у нее, и Бригитта потеряла сознание.
Не обращая внимания на скулящего раненого зверька, мужчина достал веревку и крепко связал Бригитте руки, потом поднял ее и перебросил через спину лошади. Но вдруг, словно почувствовав внезапную слабость, он закрыл глаза и прислонился головой к седлу. Ему пришлось так долго выжидать, чтобы застать эту проклятую англичанку одну, и вот теперь она в его руках. Он сделал то, что обещал Антонии. Почему же сейчас, именно сейчас ему стало так страшно?..
– Черт! – тихо выругался Финлей Маккинон. Все его тело покрылось холодным потом, а руки непроизвольно дрожали. Эта англичанка несомненно ведьма, с растущим трепетом думал он. Ее зеленые глаза и бешеная ярость определенно выдавали ее колдовскую природу.
Финлей в страхе перекрестился, но, взяв себя в руки, вскочил на лошадь позади своей добычи и скрылся под покровом леса.
Жалобное завывание Хитреца замерло за его спиной.
Бригитту потряхивало, и ветки задевали ее лицо.
Она медленно приходила в себя. Сначала ей показалось, что она спит, и Йен занял всю постель, заставив ее почти повиснуть на самом краю. Каждый мускул ее тела протестовал против этого неудобного положения, ей ужасно хотелось вытянуться на кровати и нормально лечь.
– Пожалуйста, – простонала она. – Ну, пожалуйста…
При звуке ее голоса Финлей натянул поводья и, спешившись, снял свою пленницу с лошади. Бригитта тут же рухнула на землю – ноги не держали ее. В отчаянии она склонила голову и тихо заплакала.
Финлей мрачно рассматривал эту женщину, лежащую у его ног. «А она хороша, – подумал он, – хоть и английская ведьма».
– Если ты поклянешься не причинять мне хлопот, – опустившись на корточки, сказал он, – я тебя развяжу.
Бригитта вскинула голову и взглянула в лицо своему мучителю. Он был худощав и женственно-хрупок, с бледной кожей, белокурыми волосами и голубыми глазами, холодно смотревшими на нее. Хотя Бригитта и была уверена, что они никогда не встречались, что-то смутно знакомое проступало в его чертах. Где-то она видела похожее лицо.
Глядя в ее колдовские зеленые глаза, Финлей боролся с желанием перекреститься. Он понимал, что будет дураком, если покажет этой фурии, что боится ее. Лишь такое дьявольское отродье, как Йен Макартур, мог иметь дело с колдуньей без страха.
– Ну что, клянешься?
Бригитта согласно кивнула. Финлей вытащил кинжал и перерезал веревки у нее на руках.
– Мой муж убьет тебя, когда настигнет, – прошипела она.
Перед мысленным взором Финлея невольно возник образ Йена Макартура с обнаженным мечом в руке, и по спине у него пробежал холодок.
– Заткнись, ведьма, – огрызнулся он, но в глазах его промелькнул ужас.
Заставив Бригитту сесть на лошадь, он сам вскочил в седло позади нее, и они поскакали по лесной
