скреб, но каких-либо догадок как не было, так и не появилось.
Может, доложить Воисвету? Пусть-ка у него голова поболит!.. Впрочем, Булыга тотчас отказался от этой затеи. А ну как заподозрит князь измену? Да начнет допытываться? Ну уж нет! Ладно бы кто другой…
Булыга так ничего и не надумал, только разволновался еще больше. Так что, когда пришло время Горяя и богатырь прилег, сон долго не шел ни под каким предлогом. Булыга и овец пересчитал на пару сотен, потом принялся за слонов заморских, о которых знал только понаслышке, хотя трудное ли дело представить здорового зверя с хвостом на лбу?
Слоны ли неведомые помогли или нет, но в конце концов легкое подобие дремоты все-таки снизошло на него. Но именно в этот момент ушей богатыря коснулись характерное сопение и вздохи. Булыга осторожно повернулся и обомлел.
Невдалеке от костра сплетались в объятиях два обнаженных тела. Костер почти совсем уже затух, но богатырь без особого труда узнал любовников. И если участие Горяя в этом деле витязя ничуть не удивило, то вот рассмотрев как следует девушку, Булыге стало не по себе.
Он даже протер глаза, но это ничуть не помогло. По всему выходило, что видит он Иву. Ту самую вампиршу, что уже видел там, в сарае, во дворе старого Бородая!
Некоторое время Булыга лежал недвижимо. Мысли метались как безумные. То ли хвататься за меч и рубить эту каким-то чудом выжившую тварь, то ли подымать остальных, то ли потихоньку пробраться к Воисвету…
Но ничего из этого богатырь не сделал. В конце концов, если не перекусала их раньше… И потом, она ведь уже не просто вампирюга. Она уже как бы подружка Горяя. Как бы дико это ни выглядело.
Булыга расслабился, но на всякий случай придвинул поближе меч. И бодрствовал до тех пор, пока девичий силуэт не скрылся в ночи. После чего заснул, решив переговорить с Горяем утром.
Берсень постарался на славу. Уж что-что, а лечить он умел быстро и ловко, безо всяких неожиданностей и ошибок. Уже на следующий день Ирица была на ногах и не испытывала особых болезненных ощущений. Весь день Воисвет недобро косился на них, похоже жалея, что отпустил так много времени, но так ничего и не сказал.
Воспрянув от немощи и пользуясь свободным временем, Ирица немедленно загорелась идеей обучить Берсеня владению мечом. Маг долго отнекивался, ссылаясь на то, что сколько его ни учили, а воин из него хуже чем маг, но девушка оказалась настойчива. В конце концов она всучила ему в руки свой меч.
— Смотри и слушай. Это легкий меч с односторонней заточкой и небольшой кривизной. Лучше всего рубить им с коня на полном скаку, но сойдет и пешему. Тем более что мечи всех остальных слишком тяжелы для тебя. Разве что меч Велены, но это вообще не меч, а скорее боевой нож. Думаю, что начинать тебе лучше с этого. Итак, становись сюда и попробуй меня ударить.
— Но я не могу тебя ударить, Ирица, — запротестовал юноша.
— Ну представь, что я твой злейший враг, ты ведь маг, и у тебя должно быть бурное воображение.
— Бурное-то оно бурное, но я ведь могу и ранить.
Девушка только фыркнула. Плечо мага тронул подошедший Дежень.
— Ударь, парень, — тихо попросил он. — Ты, похоже, всерьез ей понравился, так что не стоит давать слабину.
Берсень смутился:
— Но ведь я могу убить.
— Да брось ты, — отмахнулся Дежень. — Она с детства к мечу приучена. Расскажу тебе одну историю, она, правда, не любит ее вспоминать.
Он оглянулся на сестру и перешел на шепот:
— Нам было двенадцать, когда на нашу деревню напали. Не знаю, кто это был — ратники соседнего князя, не поделившего чего-то с нашим, или разбойники, да нам было все равно. Мы почти выбежали из деревни, когда дорогу преградил один из них.
— Эй, скоро вы там? — нахмурилась Ирица.
— Сейчас, сейчас. — Дежень подарил ей улыбку. — Так вот, Берсень, уже тогда я постреливал из лука. Но я был еще отрок, сам понимаешь, слабые руки, слабый лук, неверный глаз, — в общем, один раз я промахнулся, вторая стрела сломалась о кольчугу. Воин накинулся на нас, пригрел меня кулаком, швырнул Ирицу на землю и задрал ей подол. Она даже не пикнула. Пока я копошился на земле, утирая кровь и сопли, она выхватила у него нож и воткнула ему в горло. А потом спокойно вытерла кровь с лица и рук.
— Эй, хватит там лясы точить! — Ирица грозно сдвинула брови. — Надеюсь, братец, ты не наговорил ему каких-нибудь гадостей про меня?
Ирица любила брата, знала, что он тоже любит ее, и была уверена, что ничего действительно гадкого он не сболтнет. Но, с другой стороны, брат мог рассказать о ней что-нибудь другое. То, что она никогда бы не рассказала Берсеню. Например, о ее друзьях. Их было не так много, как, скажем, подружек у самого Деженя, но они были. И она вовсе не хотела, чтобы маг о них узнал.
Это было странно и непривычно. Ирица поймала себя на мысли, что никогда раньше тайны из своих любовных увлечений она не делала.
— Дежень! — крикнула она почти сердито. — Займись делом, наконец!.. А свой меч, кстати, оставь здесь, пригодится.
Дежень отложил меч и отступил, примиряюще вскинув ладони.
— Иди-иди, братец. — Ирица проводила его хмурым взглядом. — А ты Берсень, не тяни, сделай девушке приятное.
Юноша вздохнул. В конце концов, рассудил он, убить и впрямь не убьет, а ежели и ранит, то сам же и вылечит. От этой мысли стало полегче, и он решительно вскинул меч. Девушка быстро шагнула вперед, перехватила одной рукой рукоять, другой, продолжая удар, надавила на обух клинка. В следующий миг меч оказался у нее в руках, а лезвие легонько ткнулось в горло мага.
— Как это? — Его брови поползли на лоб. — Я что-то не понял.
— Все гораздо хуже, чем я думала, — с горечью заметила Ирица. — Этот прием проходит исключительно на таких… э-э-э… новичках вроде тебя. Скажи, ты хоть раз был в настоящем бою?
Берсень неопределенно пожал плечами.
— Понятно. — Девушка вернула ему свой клинок, подобрала меч брата. — Ну что ж, я не кудесник, чудес творить не умею, но кое-что могу. Ежели не будешь отлынивать, думаю, за пару недель более-менее натаскаю. Во всяком случае, этот фокус с мечом больше не пройдет.
Дождавшись момента, когда Горяй остался один, Булыга решительно двинулся к нему. На подходе воровато оглянулся и быстро обежал всех взглядом. И Дежень, и Велена, наблюдали за процессом обучения мага, Воисвет же сидел на краю обрыва, с любопытством разглядывая просыпающийся поселок великанов.
Подобрав своих раненых, великаны довольно рано разошлись по пещерам. А поутру, позавтракав, они дружно принялись наводить порядок, разгребая образовавшиеся завалы.
Сотник сидел в тени одинокого бука, чудом уцелевшего после землетрясения. Его тяжелые корни нависли над пропастью, грозя утянуть дерево при первом же оползне, но пока оно держалось. В основном за счет мощного противовеса в виде накренившегося ствола.
Булыга подошел к сотнику и некоторое время молчал, наблюдая, как Горяй ловко орудует точильным камнем.
— Горяй!
Тот повернулся, и Булыга поразился, заметив тоску в глазах товарища. Правда, она тотчас растворилась, сменившись привычным озорным блеском, но богатырь настолько был ошеломлен, что не сразу вспомнил, зачем он, собственно, пришел.
— Эй! Не спи. — Горяй поводил руками перед глазами богатыря. — Что с тобой, Булыга?
— Да так, — богатырь замялся. — В общем-то я хотел сказать…
С самого утра Булыга готовился много чего сказать другу — о его легкомыслии, о риске, которому он подверг их ночью, да много еще о чем. Пусть даже и не так гладко и правильно, как Воисвет. Но то, что он увидел на лице Горяя, пусть даже на краткий миг…
