Последняя планета

– Ты хочешь сказать, что Изгнанные тоже не считают аборигенов людьми?

– Конечно нет. Они их используют и убивают. Да и почему они должны отличаться от нас?

– Но ведь ты же считаешь туземцев людьми?

– Иногда мне кажется, что они более человечны, чем мы. И как бы они ни попали на нашу Планету, они были первыми.

– Тогда даже если… я имею в виду, после нашей победы в Городе, нам придется что-то сделать и для них?

Она наклонилась за своим рюкзаком.

– Что ты можешь сделать, Симус О’Нейл, чтобы исправить ошибки тысячелетней давности?

Прекрасно, на этот раз поистине деликатный вопрос.

– Я шепну Кцару, чтобы он вступил с ними в переговоры. У него правильно устроена голова.

Она гордо улыбнулась.

– Узнаю моего Симуса. Никто не придумал бы ничего лучше. Симус не подал виду, что согласен с ее оценкой. Что я смыслю в политике?

– Свободу всем, свободу каждому, – она сжала его руку, – включая и этих несчастных.

– Каждому, – согласился он нехотя, без всякого воодушевления.

– Поспешим в Город, пока не поздно. Свободу всем!

17

Много дней спустя, после бессонной ночи, проведенной в раздумьях о всеобщей свободе, Симус О’Нейл открыл один глаз, когда солнечный луч, заглянувший в кабину «Имона де Валери», разбудил его.

У входного люка стояла нагая женщина, ее молодая стройная фигурка казалась позолоченной в лучах солнца. Она внимательно и восхищенно смотрела на него. Он быстро прикрыл глаз.

О, эта женщина доведет меня до могилы. Все время на пути от Большого Озера она потешается надо мной, разве это не ужасно? Она хочет заняться любовью в такую дикую рань, а я никак не могу решить – отправляться в этот проклятый Город сегодня, или нет.

Он старался не дышать, опасаясь, что ее дикая страсть станет еще сильнее, как только она поймет, что он уже проснулся. Вот уж чего он совсем не ожидал, так это того, что она превратится в комедиантку. Когда они добирались до Гипериона, она почти не улыбалась. Теперь же она постоянно смеялась и танцевала целыми днями, даже после того, как они оба уже были истощены любовными играми.

Она всегда была такой, просто скрывала это. Кажется, я влип.

Он снова почувствовал приступ страха, правда, это скоро прошло. Ее удивительное чувство юмора часто придавало ему силы. Даже когда он готов был сдаться, как на пути от Большого Водопада, кишащего диким и хищным зверьем.

Немыслимая женщина. Она и теперь говорит те же самые вещи, что и до нашей ссоры, но теперь это похоже на веселую шутку. Что мне с ней делать? Он знает, чего она хочет от него… она хочет, чтобы мужчина выдохся… Все это началось после встречи с дикарями на Озере.

В то утро, когда он проснулся, Мариетты нигде не было. Карабин тоже исчез. Погода улучшилась. Туман над озером рассеялся, ветер утих, ярко светило солнце. Он надеялся, что она ушла на разведку.

Вернулась она с горящими глазами.

– Мы нашли наш водопад, Симус О’Нейл! Если бы у тебя был такой же слух, как у зилонгцев, то сегодня утром ты проснулся бы от его рева. Скорее вставай, дорогой, это такое великолепное зрелище.

Симус много повидал в своей жизни, но Большой Водопад Зилонга потряс его. Без всякого предупреждения почти все озеро падало вниз с высоты в полумилю. Другого конца не было видно, он терялся в клубящемся внизу водяном тумане. Стена воды блестела в лучах солнца, брызги разлетались во все стороны. Они промокли до нитки. О’Нейл и Мариетта от восторга обнялись и начали кружиться.

– Джимми… – она погрустнела, зарываясь пальцами в его ладони, – Если мы пройдем через все это, они отпустят тебя на Тару?

Почему она спрашивает об этом сейчас?

– Ну, я думаю, что у моих друзей хватит политического влияния, чтобы устроить это.

Куда ее занесет еще?

– А Дейдра поможет? – И когда она заметила его удивление, быстро добавила: – Помнишь, ты рассказывал о безобразной пожилой священнице, твоем друге. Сколько ей лет?

– О, около шестидесяти или семидесяти, и страшна, как смертный грех, – он обнял Мариетту и притянул к себе.

– Среди бела дня, в таком великолепном месте Зилонга нужно наслаждаться созерцанием, а не… – упрекнула она его. – Джимми, у тебя нет самоконтроля.

– Поверь, прекрасный бюст молодой женщины – гораздо более привлекательное зрелище.

– Зилонгских мужчин совсем не интересует эта часть женского тела. Это твоя слабость? У всех таранцев так? – притворно злилась она.

– Вот что я тебе скажу, женщина. Если тебе не нравится моя слабость, можешь пойти поискать себе