очень славный, и между ними возникла своего рода «вольтова дуга», взаимное притяжение, волнующее обоих.
Больше всего надеялась Кристина на свою интуицию, подсказывающую ей, что Джастин Магнуссон не способен кого-либо убить.
Кристина почувствовала, что ее неудержимо клонит в сон, но она отгоняла его. Какой сон! Метель все еще бушует, а она заточена в одном доме с убийцей!.. Навязчивая мысль опять овладела сознанием Кристины. Интуиция, на которую еще минуту назад она возлагала свои надежды, показалась ей крайне слабым аргументом, скорее эмоцией. Просто субъективно ей кажется абсурдной сама мысль, что Джастин Магнуссон способен кого-либо убить.
Она ни за что не уснет, ни за что!
Но Кристина уже спала. Как только голова ее коснулась подушки, она крепко и сладко уснула.
В огромном, красиво отделанном камине догорал, потрескивая, огонь, от него веяло жаром.
За окном продолжала бесноваться пурга.
А вот Джастину уснуть не удалось.
Не потому, что он лег не в свою постель — просто сон отлетел от него. Он достаточно попутешествовал в своей жизни и слишком часто отправлялся в деловые поездки, чтобы не привыкнуть засыпать там, куда его забросит судьба. И буря была здесь ни при чем, и воспоминания прошлого, и вообще все на свете.
Дело было в женщине.
В этой темноволосой красавице, спавшей в его постели.
Даже закрыв глаза, он ее видел — такой, какой она была на кухне: в белом бархатном халате с его плеча, с закатанными рукавами и запахнутыми полами, крепко подпоясанная. Она казалась в этом белом наряде, скрывающем ее с головы до ног, такой целомудренной. И при этом — неодолимо влекущей к себе, чувственной женщиной.
На фоне белого бархата ее волосы казались такими темными и шелковистыми. Ее серые, широко открытые глаза смело смотрели с такой подкупающей честностью. А ресницы! Они были неправдоподобно длинными и густыми, когда она опускала их.
Он с первого взгляда оценил, что перед ним красавица — редкостная красавица. Джастину в ней нравилось все: с какой простотой она предложила приготовить ужин, как она его готовила — ничего более вкусного он не ел давным-давно. Ему нравилась ее улыбка, ямочки, игравшие на ее щеках, когда она рассказывала про своего деда.
Она ему понравилась, когда они оба бок о бок смотрели в гостиной старый фильм. Она так очаровательно выглядела, сидя на ковре.
И прикасаться к ней было так приятно! Казалось, пылающее пламя из камина переселилось в него, когда он ее целовал. Ему захотелось в эти мгновения гораздо большего, чем просто поцелуй. Но подозрительность опять возобладала в нем: нет сомнений, она искусная, редкая лгунья — актриса, поталантливее покойной Майры. Но, несмотря ни на что, он не мог побороть своего влечения к незнакомке. Он продолжал желать ее со страстью, равной которой не помнил в своей жизни.
Возможно, что разгадка ее появления заключена в новой постановке «Снежного пламени»? И она лишь одна из толпы оголтелых репортеров, стремящихся сделать карьеру на бедах и несчастьях людей? Но если на диво красивая женщина (к тому же умеющая прекрасно готовить) хочет провести с тобой ночь, чтобы такой ценой раздобыть материал для громкого интервью, почему бы и не доставить себе такое удовольствие? Просто он ждет от нее другого, настоящего — в этом причина его метаний. Он хочет, чтобы она говорила ему истинную правду.
И впервые со времени ее появления Джастина начали терзать серьезные сомнения. Когда он произнес слово «убийство», изумление в ее глазах было таким искренним, таким неподдельным!
Неужели он ошибся?
Джастин со стоном перевернулся на бок, надеясь уснуть. Не хватало еще провести бессонную ночь из-за того, что в доме находится чужая женщина.
Однако спать он не мог. Джастин соскочил с постели и подошел к окну в надежде, что метель прошла. Но густой снег продолжал падать и падать, накрывая дом пушистой шапкой.
Джастин всегда любил пургу. Искрящийся снег, завывание ветра за окном. Совпадая с его смятением, метель, разыгравшаяся стихия по-своему успокаивала и утешала его.
И снова он вернулся к мыслям о Кристине. Сегодня вечером он хотел лишь узнать, как далеко способна она зайти в своей игре, а вместо этого обнаружил, что сжимает ее в своих объятиях.
И потом это ее потрясение при одном упоминании о каком-то убийстве… Неужели она и в самом деле хитрит с ним, играет как кошка с мышью? Но тогда она должна быть действительно гениальной актрисой.
Натянув джинсы, Джастин отпер дверь и проскользнул в полумрак коридора. Оттуда через гардеробную и ванную комнаты он пробрался к спальне. К его изумлению, ручка на двери в спальню стояла в вертикальном положении — это означало, что она даже не заперлась. Вероятнее всего, одну дверь она заперла, а про другую забыла.
Джастин пожал плечами и неуверенно вошел в спальню.
Он ступал мягко, бесшумно. Приблизившись к кровати, посмотрел на Кристину.
И вздрогнул.
Она спала невинным сном ребенка. В его белом халате, свернувшись в калачик. Личико на фоне подушки — кремово-розовое, маленькие ладони на фоне черной простыни — как цветы с пятью розовыми лепестками, и губы — раскрасневшиеся от крепкого молодого сна.
Сама непорочность во плоти. Принцесса из сказки Андерсена.
Только вот жизнь далека от волшебных вымыслов датского сказочника, с горечью подумал Джастин. Почему же так хочется, чтобы и в ней было что-то от этих прелестных сказок с добрым концом, когда справедливость побеждает, а зло наказывается.
Он дотронулся губами до ее щеки и поразился нежности ее глянцевитой кожи.
— Если бы только ты могла существовать в действительности, мисс Кристина Кеннеди, — прошептал растроганный Джастин. — Пожалуйста, существуй на самом деле.
В голове Джастина оглушительно застучала кровь, тело напряглось, и на лбу и на груди выступили капельки пота.
Джастин торопливо отошел от постели и, стиснув зубы, через ванную пробрался в гостевые комнаты. Едва оказавшись там, он стянул с себя джинсы и бросился на кровать. И снова начал бороться с сомнениями: чего ради он должен ей доверять? Разве есть для этого хоть какие-то основания? Никаких!
Кроме одного. Он желает ее с неистовой силой.
Но если он поддастся этому искушению, то поставит себя в глупейшее, унизительное положение. Пора бы уже кое-чему научиться у жизни, которая часто била его беспощадно.
Спать! Ему надо хотя бы немного поспать.
Джастин крепко сжал глаза. Нельзя же думать о ней всю ночь напролет.
Спать, во что бы то ни стало! — почти со стоном приказал он себе.
Но прошло еще много времени, показавшегося ему бесконечностью, прежде чем он смог уснуть…
Глава 4
Джастина разбудили доносящиеся с кухни соблазнительные ароматы. Это его удивило, но потом он вспомнил, что в доме гостья.
Интригующая гостья…
Он быстро соскочил с кровати, привычным жестом натянул джинсы и поспешил вниз — босой, с рубашкой, перекинутой через плечо.
