с наслаждением затянулась.
– Отправляйтесь-ка лучше в путь, Майк. Да не забудьте заявить в полицию о краже автомобиля.
Майк, одетый в чистую рубашку, причесанный и выбритый, выглядел как добропорядочный рабочий. Фрина вытянула стофунтовую банкноту из своей пачки.
– Этого вам должно хватить на первое время. Я присмотрю за Кандидой. Ее семья вот-вот приедет.
Майк залпом выпил ром и указал на Сида, сейчас напоминавшего какой-то сверток на полу.
– А что будет с ним? Он-то молчать не станет, все выложит.
– Я за ним присмотрю, – спокойно ответила Фрина.
Сидней, услышав ее слова, вздрогнул.
– Не оглядывайтесь, – посоветовала она. – Идите вперед. Вас еще ждут впереди настоящая женщина и дети. Если понадобится какая-нибудь помощь с работой, приходите ко мне. – Фрина сунула Майку в карман, туда, где лежали деньги, свою карточку и распахнула парадную дверь.
Они оба замерли на месте, зачарованные видом ангела, который, казалось, спустился с небес. Он стоял перед ними – высокий и статный, укутанный трепещущими крыльями и державший на руках Кандиду, которая сжимала мишку.
– Майк! – крикнула Кандида. – Мой папа прилетел!
Майк подошел к девочке и взял ее за ручку.
– Значит, все в порядке. Мне пора, Кандида. Я пришел попрощаться с тобой.
Кандида, для которой прощание всегда означало поцелуи, подставила щечку. Майк наклонился и чмокнул девочку. Потом он пожал руку Генри Молдону, повернулся и скрылся в ночи.
– Майк! – окликнула его Кандида. – Ты же заблудишься в темноте.
Но Майк не сбавил шагу.
Фрина подошла к Генри.
– Пожалуй, вам лучше сойти с шоссе, голубчик, не ровен час, вас собьют спасатели. Прошу меня извинить, я на минутку.
Фрина вернулась на кухню и прижала Сидни к шкафу.
– Хочу с тобой поговорить, – объявила она. – Сколько запросишь за свое молчание?
– Да с какой стати мне молчать? Копы меня наверняка повесят, как только сцапают.
– Несомненно. Но я бы могла исполнить любое твое последнее желание.
В ее голосе зазвучали нотки искушения. Сидней облизал губы.
– А могла бы ты привести ко мне девчонку, до того как меня вздернут?
– Думаю, могла бы.
Сидней подался вперед.
– Я имею в виду тех, какие мне по вкусу. Совсем маленькую, ребенка.
– Возможно. Какого возраста?
– Не старше двенадцати.
Фрина вспомнила о своей подружке Кларе, лесбиянке, которая развлекалась тем, что выуживала деньги у мужчин. Особенно у таких, как Сид. Наряжалась в спортивное трико и казалась девочкой, не достигшей половой зрелости. Педофилы, составлявшие большую часть ее клиентуры, вызывали у нее отвращение. Уже не в первый раз ее девчоночье тело покупал тот, кому суждено было умереть.
Из обширных познаний о криминальном мире Фрине было известно, что протащить что-либо тайком в тюрьму – пара пустяков. Достаточно нескольких вовремя сказанных слов и изрядной порции монет. Она вспомнила, как полицейский охранник описывал ей в мельчайших деталях оргию накануне казни Джексона – убийцы из Карлтона. Он сам провел к тому трех девиц, облаченных в одежду заключенных. Полицейский объяснил, что лично следил за происходившим, чтобы потом «не было пересудов». Как бишь его звали? Бриггс, точно. Выходец из Северной Ирландии с весьма изменчивым представлением о морали и всегда раскрытой ладонью. Он сам вызвался сторожить заключенного, которого наутро должны были повесить: таких дежурств другие охранники старались избегать. Чего только не проносили в Пентридж для утешения тех, кому суждено было умереть. Клара – это что, однажды привели коня. Осужденный изъявил желание попрощаться со старым другом.
– Пожалуй, я могу это устроить, – кивнула Фрина.
– Прямо в камере смертника? – принялся торговаться Сидней.
Фрина подумала, что, видимо, он давно уже строил планы относительно собственной смерти. Возможно, акту правосудия суждено стать высшим моментом его карьеры: он примет смерть от рук мужчин, которые будут сильнее его. Фрина плеснула в стакан немного рома и протянула Сиду. Обезоруженный, он внушал скорее жалость.
Энн такой жалости не вызывала, поскольку была безнадежно мертва. Фрина остановилась перед телом и посмотрела на убитую женщину. Выражение удивления исчезло с ее лица. Теперь казалось, что она просто спит. Алчный дух отправился на встречу со своим создателем. Фрина подобрала несколько вещиц, выдававших присутствие второго мужчины, и рассовала их по карманам. Потом она уселась на переднем крыльце и стала ждать приезда автомобиля. Тело ее болело и саднило, она страшно устала, но была довольна проделанной за ночь работой.
Фрина предложила Генри сигарету и закурила сама. Кандида и мишка сидели, закутавшись в парашют. Они не спали, но им было тепло. Фрина заметила фары приближавшегося автомобиля. Они выхватывали из тьмы стволы деревьев.
– А вот наконец и они, – вздохнула Фрина. – Умираю, как хочу чаю. Посмотрите-ка, Генри, рассвет занимается. Через час, глядишь, и солнце взойдет.
Автомобиль затормозил, из него выскочили Дот, Молли, Джек Леонард и Банжи. Их взору предстали две перепачканные фигуры на ступеньках маленького дома и тюк парашютного шелка, из которого торчали светловолосая макушка и мишка.
– Все в порядке, мисс? – спросила Дот, нарушив молчание.
Молли бросилась к Кандиде, которая радостно обхватила ее за шею.
– Папочка прилетел за мной прямо с неба, а эта тетя привезла мишку, и я догадалась, что все в порядке, – сообщила девочка, а потом вдруг улеглась к Молли на колени попой вверх.
– Что ты делаешь, Кандида? – ласково спросила Молли.
– Шлепай, но только потом отдай мне мои леденцы, – покорно проговорила девочка.
Молли рассмеялась, потом всхлипнула, но все же отвесила для порядка пять легких шлепков. Получив наказание, Кандида села, и Дот протянула ей кулек с конфетами. Девочка внимательно проверила содержимое. Все купленное ею на три пенса было в целости и сохранности, только немного запачкалось. Кандида напихала в рот мятные листики и расплакалась.
Когда взошло солнце, они все набились в машину и помчались по дороге к городу. Фрина громко смеялась, видя, какие все грязные, и в глубине души подозревала, что сама выглядит еще хуже.
– Какой самый лучший отель в Квинсклифе? – спросила она Молли.
Но Молли не могла ответить, поскольку весьма опрометчиво согласилась угоститься карамелькой из пакета Кандиды, и теперь ее зубы были намертво склеены.
– Лучше всех отель «Квинсклиф», – ответил Генри, – но мы не можем заявиться туда в таком виде.
– Очень даже можем, – решительно возразила Фрина. – Видели бы вы, в каком виде мы появились однажды в «Виндзоре»! В сравнении с тем разом я сегодня просто шикарно разодета.
Дот тоже вспомнила тот случай. В самом деле, теперь Фрина выглядела намного респектабельнее.
Они подкатили к отелю «Квинсклиф» и, собрав последние силы, вскарабкались по каменным ступеням. Деньги Фрины, ее обаяние и настойчивость помогли им получить три номера, один из которых с ванной, и в придачу завтрак, который будет накрыт в положенный час. Фрина убедилась, что ее команда удобно расположились в гостиной у поспешно разведенного камина, и отправила рассыльного за рулоном коричневой бумаги и веревкой. Она завернула Сида в бумагу, использовав узлы, которым научил ее молодой моряк – ее короткое увлечение во время Первой мировой войны. Когда Фрина закончила работу, неупакованной осталась лишь голова. С помощью носильщика из отеля она оттащила Сида в полицейский участок и выгрузила его на посту дежурного.
Сержант поднял голову, заморгал и выронил ручку.
– Что это все означает, мисс?
