Ответ парня удовлетворил, и он отважился сделать глоток. Запил водой и снова взялся за отвар, потом снова отхлебнул воды.
– Значит, семейка Смитов так и не получила назад свои наркотики, – резюмировал Дэниел, – коль скоро Большой Джон не придумал ничего лучше, как терроризировать Хекла и Коринну. Зато теперь они уверены, что у тебя наркоты нет. Ну и у кого же она тогда?
Джейсон пожал плечами:
– А может, все давным-давно распродали? Теперь товар не такой плохой, как был раньше. А можно еще отвара? Вроде бы он не такой уж и противный.
Я налила ему добавки. Джейсону явно стало лучше. Постепенно к нему возвращалась уверенность, однако он был еще подавлен. Не оправдав моего доверия, мальчишка ждал, что я его прогоню. Но я лишь поругала его и разрешила остаться. Ничего подобного с ним еще не бывало – таким образом, я начала ломать сложившийся стереотип. Хотя справиться с похмельем после коньяка куда легче, чем оправиться от передозировки героина, я бы не хотела, чтобы у Джейсона алкоголь вошел в привычку. Впрочем, шансов бросить пить на порядок больше, чем соскочить с иглы. Конечно же печень у пьяницы разрушена, семья, как правило, разбита и все – в том числе и самоуважение – потеряно, зато процесс разрушения личности у алкоголика гораздо длинней, чем у наркомана.
Дэниел сварил нам всем кофе. Джейсон выпил оставшуюся сладкую воду, сходил в интересное место и попросил еще. Сахар отличный абсорбент. Прошло уже полчаса с тех пор, как Джейсон проглотил первый глоток эликсира Мероу, и сейчас он попросит…
– Хочу есть, – сказал Джейсон, словно читая мои мысли. Дэниел закатил глаза:
– О, где мои пятнадцать? Приятель, пожуй для начала хлебную корочку.
Джейсон деловито сжевал целый багет, а потом мы поднялись наверх и пообедали отменной лазаньей с тыквой и кедровыми орешками. На десерт был шоколадный торт, который почему-то не раскупили. Если Джейсон съел и десерт, значит, он точно выздоровел.
– Так что насчет маффинов с тмином? – спросила я у него. – Ты в игре?
Парень глубоко вдохнул:
– Да, в игре.
Я дала ему денег на тмин и вернулась в булочную. Дэниел остался поговорить с Джейсоном. Госс пришла за Кайли и одарила меня на прощание убийственным взглядом – примерно пять баллов по шкале Рихтера. Надо сказать, для Госс результат весьма посредственный. Стало быть, девчонка чувствует свою вину. Кайли тайком помахала мне рукой с зажатой в ладошке зарплатой. Посмотрим, что Госс будет делать в четверг. Не пойму, почему Кайли считает, будто ее подруга завидует Джейсону? Госс ведь никогда не хотела стать пекарем.
Мы закрыли ставни, заперли магазин, набрали мешок хлеба для «Супов рекой» и снова поднялись в квартиру. Джейсон в помощниках и советчиках не нуждается. Я выделила на его эксперимент ровно два стакана муки; если маффины получатся – хорошо, если нет – меня это не разорит, а Джейсон попробует снова.
– Все замыкается на «Кровавых Узах», – сказал Дэниел. – Сьюз работала неподалеку, и Джейс со своими двумя дружками там тусовался. Я сильно сомневаюсь, что кто-то занимается продажей наркоты прямо в клубе, но знаю точно – в этом районе собирается весьма подозрительная публика.
– Значит, нам с тобой нужно туда сходить, – предложила я.
– Для начала нужно, чтобы нас туда пустили, – ответил он. – А для этого понадобится соответствующая экипировка.
– И когда ты думаешь туда отправиться? – спросила я.
– Сегодня вечером. Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.
– Значит, нужно срочно думать, в чем туда идти, – сказала я, лихорадочно соображая, что из моего гардероба может сойти за готистский наряд. Тем более в глазах публики, задвинутой на костюмах. А как одеваются готистки? И что можно взять напрокат в магазине маскарадных костюмов для женщины моей комплекции? Разве что унылый черный балахон. Или столь же унылый светлый балахон. Подразумевается, что у обладательницы пятьдесят второго размера не может быть личной жизни вообще и вкуса в частности.
– Уже подумал, – ухмыльнулся Дэниел. – Нам поможет госпожа Дред.
Он явно замышлял нечто, о чем я и понятия не имела.
– Коринна, нам очень важно попасть туда. И поэтому нам необходимо что-то особенное. Ведь мы хотим попасть в склеп, а если мы не сойдем за своих, нас туда никто не пригласит.
– Ага, – не слишком уверенным тоном согласилась я.
– Поэтому доверься мне, – сказал он, взяв меня за руку Я согласилась довериться, хотя и с оговорками. Похоже, другого выхода у нас нет, стало быть, надо произвести наилучшее впечатление. Что ни говори, а встречают по одежке. И по обувке.
Как выяснилось, мне предстояло выступать в сапогах на высоком каблуке.
Через час госпожа Дред сидела на полу и нещадно засовывала мои ноги в высоченные черные узконосые сапоги на тонких шпильках. В конце концов, ценой пары-другой пальцев на ногах, я превратилась в богиню секса. (К счастью, когда я с муками умудрилась вылезти из этой, если можно так выразиться, обуви, все пальцы оказались на месте.) На сапогах были пуговички, и они здорово смахивали на те, что носила моя прабабка. Однако они оказались довольно устойчивыми, и я даже сделала несколько шагов по комнате.
– Отлично. Жаль, что у вас такой размер платья, дорогуша, – заявила госпожа Дред.
«Ого, и она туда же!» – расстроилась было я, но хозяйка салона имела в виду совсем другое.
– К сожалению, из больших размеров у меня только пятьдесят четвертый. Ну ничего! Мы вас в корсет затянем. Снимите-ка джемпер, посмотрим, что у нас там.
Дэниел сидел на низком кожаном диванчике и подбадривал меня улыбкой. Я сняла джемпер. И бюстгальтер. Дред развернула меня, погладила по груди и потянула за пояс брюк.
– А вам, дорогуша, лучше бы выйти пока! – сказала она Дэниелу.
Тот с готовностью повиновался. Что же он замышляет? Похоже, ангел веселится на полную катушку.
Хозяйка Темницы принесла платье из алой тафты. Накинув одеяние мне на голову, Дред ловко натянула его на меня. Я просунула руки в рукава. Это было пышное платье с несколькими слоями нижних черных юбок, прорезями на рукавах и вырезом, который спереди почти что доставал до талии. При малейшем движении платье шуршало и посверкивало, а цвет у него был сочно кровавый. Потом госпожа Дред надела на меня черный кожаный корсет и принялась его утягивать. Я с изумлением наблюдала, как моя грудь поднимается и принимает форму идеальных сфер. (Такие перси воспевают поэты и стремятся лобзать все мужчины традиционной ориентации.)
– Спрячьте сосок, дорогуша! – посоветовала госпожа Дред. – Вы же хотите выглядеть пристойно, во всяком случае, в начале вечеринки. Ну как? Не слишком туго?
– А дышать можно?
– Нужно. И не только дышать, но еще и танцевать.
– Тогда туговато, – пискнула я.
Королева Кожи немного ослабила шнуровку, но грудь осталась в прежнем положении. Потом она взяла в руку мои волосы, ловко скрутила их в жгут и закрепила на затылке длинной острой заколкой. Шею украсил черный кожаный ошейник с шипами, запястья – такие же браслеты, а в руки для полноты картины мне дали кожаную плетку. Госпожа Дред повернула меня к зеркальной стене и всплеснула руками, точно гордая мать, отдающая замуж единственную красавицу-дочь.
Боже праведный! Я была неотразима. Даже без косметики и черных ногтей. Я шагнула, и платье зашуршало. Подхватив его обеими руками, я взглянула на сапоги. А ведь у меня появилась талия! Что до формы груди, то она была само совершенство – глядя на нее, пластический хирург зарыдал бы от восторга. В этих сапогах я была вровень с госпожой Дред.
Я ударила хлыстом по своему пышному бедру. Госпожа Дред ухмыльнулась, а я обняла ее и сказала:
– Красота! Мне очень нравится!
