подозревала, что именно Йитс был биологическим отцом Конрада и просто воспользовался смертью капитана как прикрытием, объяснявшим происхождение собственного незаконнорожденного сына. Не приходится удивляться, что к восьмому дню рождения Конрада она бросила мужа, забрав обеих дочерей, девяти и одиннадцати лет. Единственных друзей несчастного приемыша…
Наконец, после множества лягушачьих прыжков с базы на базу, после нескольких лет страданий и невзгод, после неоднократных изгнаний из школы, Конрад настолько пропитался бунтарским духом, что решился напрямую спросить Йитса. Приемный отец не только все отрицал, но и отказался привлечь свои знакомства в правительстве, чтобы окончательно определиться, кто есть кто и кого надо считать биологическими родителями мальчика. Один этот инцидент дал Конраду достаточно оснований, чтобы возненавидеть Йитса.
Однако к тому времени стало ясно, что генерала, в сущности, не интересует, что о нем думает сын или кто-либо еще. Несмотря на неудачную карьеру астронавта, Йитс непрерывно рос в должностях и в конечном итоге получил свою большую звезду на погоны, а вместе с ней и власть над загадочным управлением перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ, сокращенно УППОНИР. Благодаря финансовой поддержке со стороны рейгановской администрации в 80-х Йитс со своей командой неутомимых экстремалов от науки изобрел Интернет, систему глобального позиционирования, технологию «стелс», компьютерную мышь вместе с ее ковриком, а заодно ряд других «важных вещей», как он скромно выражался.
Данная миссия, пришел к заключению Конрад, несомненно, подпадала под последнюю категорию. Но о чем конкретно идет речь? Он уже сообразил, что под антарктическим льдом лежит сказочное открытие. В конце концов, как минимум восточная часть древнего континента когда-то характеризовалась тропическим климатом. Очевидно, Йитс что-то нашел и теперь нуждался в сыновней помощи. А может, это просто неуклюжая попытка примирения…
Двойной толчок и надсадный вой турбин вернули Конрада к действительности и ледяному холоду в чреве «С-141». Не испрашивая разрешения, он расстегнул пряжку страховочного ремня и полез в сторону кабины, мелко перебирая ногами и хватаясь руками за укосины.
В стеклянном колпаке кабины экипажа царила обманчивая атмосфера деловито-уверенной суеты, было жарко, сухо, воздушно и очень, очень светло. Снаружи Конрад видел одну только молочно-белую пелену. На месте первого пилота сидел Лундстром и периодически лаял на своего напарника, не забывая, впрочем, и про штурмана. С другой стороны, двигатели ревели так громко, что Конраду ничего не удавалось расслышать.
Надсаживая глотку, он прокричал:
— Нельзя ли хоть разок взглянуть на феномен, пока вы меня не угробили?!
Раздражение Лундстрома можно было прочесть по его затылку. Впрочем, он все-таки обернулся и крикнул в ответ:
— Вернитесь на место, доктор Йитс! Все под контролем!
Однако глаза пилота выдавали тревогу, и тут Конрад вспомнил, где он видел Лундстрома. Не далее как четыре года назад капитан числился командиром одного из «шаттлов». Под черной перчаткой, сейчас крепко сжимающей штурвал, скрывалась сильно обожженная, изуродованная рука. Пострадала также добрая треть его тела, когда при неудачном старте третьей по счету миссии произошел взрыв.
Конрад сказал:
— Расслабьтесь, Лундстром. Это ерунда по сравнению с катанием на челноке.
Капитан насупился и, ничего не ответив, вернулся к своему занятию.
Конрад оглядел кабину, нашел метеорадар и понял, что четыре вихрящихся штормовых облака сливаются в одно.
— И мы туда летим?!
— Ничего, успеем проскочить между двумя фронтами, — неохотно сказал Лундстром. — С Мак-Мердо сообщили, что на задней кромке первого шторма ветер не сильнее сотни узлов. А после этого нырнем под передний фронт следующего и с попутным ветром за сто двадцать узлов снизимся до самого льда.
— Одним куском? Или по частям? — попытался сострить Конрад. К тому же он знал, что база Мак- Мердо была самой крупной американской станцией на континенте. — А я слышал, что у них очень длинная полоса. Почему мы не можем сесть на нее, а завтра попытаться вновь? Откуда такая спешка?
— Окно закрывается. — Лундстром ногтем постучал по радарному экрану. — К завтрашнему дню они сольются и тогда… Короче, доктор Йитс, немедленно займите свое место.
Конрад плюхнулся в свободное кресло за спиной штурмана.
— Слушаюсь.
Лундстром бросил взгляд на второго пилота. По отражению лиц в лобовом стекле Конрад понял, что оба летчика молчаливо договорились не связываться с ним.
С секунду помолчав, капитан заметил:
— В вашем личном деле предупреждали, дескать, большой упрямец. Как говорится, яблоко от яблони…
— Он мне такая же яблоня, как и настоящий отец. — По крайней мере в данную секунду Конрад надеялся, что это так. Подобно большинству американцев, он подозревал, что где-то в Вашингтоне существует некая гигантская база данных на всех и каждого. Похоже, капитан только что это подтвердил. — И что же там еще есть про меня?
— Психопрофиль, — ответил Лундстром, явно радуясь возможности отыграться. — Кошмары о конце мира. Полное отсутствие личностных воспоминаний до пяти лет. Я бы сказал, у вас то еще детство было.
— Создается впечатление, будто вы горюете, что это не вас кормили грудным молоком с примесью ЛСД и прочих галлюциногенов, — мрачно сказал Конрад. — И не у вас к шести годам прорезались такие воспоминания, что… А как насчет драк в школе? Мол, «приемыш-ублюдок», «папаша-инвалид», а?
Лундстром промолчал, делая вид, что увлечен штурвальной колонкой.
Впрочем, Конрада уже разобрало любопытство:
— А что еще написано в моем личном деле?
— Например, про начало вашей разрушительной карьеры. Еще в первую иракскую кампанию.
В ту пору Конрад учился в аспирантуре. Он махнул рукой:
— А, старая история…
— Вот именно. Что-то насчет древностей, — подтвердил Лундстром. — Какой-то зиккурат в Уре и советские «МиГи».
Конрад согласно кивнул. Четыре тысячелетия назад город Ур являлся столицей шумерского царства в стране Авраама. Ныне он погребен под песками современного Ирака.
— Было дело.
— А поконкретнее? — Лундстром, похоже, искренне заинтересовался. Судя по всему, личное дело Конрада оказалось весьма немногословным.
— У иракцев есть одна подлая привычка строить военные объекты рядом с древними археологическими сокровищами. Чтобы не бомбили, — пояснил Конрад. — Короче, когда наши спутники засекли парочку советских «МиГ-21» по соседству с древним зиккуратом в Уре, Пентагон пришел к выводу, что они там далеко не случайно.
Лундстром задумчиво покивал:
— Да, что-то такое я слышал…
— Словом, они также подозревали, что сам Хуссейн прячется в этом зиккурате, — продолжил Конрад. — Ну вот я и дал им нужные координаты для наведения «Маверика».
— «Маверик»?! Ракета класса «воздух-земля»? Да вы шутите!
— Нет-нет, только «Маверик» способен забуриться глубоко под пирамиду и уничтожить ее изнутри. А снаружи все выглядело бы как несчастный случай. Иракцы-неумехи побаловались со взрывчаткой.
— Получается, вы стерли многовековое сокровище с лица Земли ради одного-единственного
— А такой, в котором нуждаются доброхоты вроде вас и всей вашей армии, — безмятежно ответил
