Это уже понятым. Все вокруг двигались, как при замедленной съемке, у Козлова закружилась голова, и он прикрыл глаза, чтобы не упасть.
Кто-то тряхнул его за плечо. Козлов открыл глаза и обнаружил, что уже никого нет в кабинете, только он и Большаков.
– Вот так, – сказал Большаков. – А ты говорил: не я. У нас свидетель. Она выжила, понимаешь? И узнала тебя. Будешь отпираться?
– Я не убивал.
– Правдоподобно.
– Не убивал!
– Верю.
Большаков деловито складывал в папку какие-то бумаги. Человек сделал свое дело. Сделал на совесть. И теперь вполне доволен собой.
– Послушайте! – закричал Козлов, испугавшись, что все насчет него уже решено и ничего нельзя поправить. – Я вам все расскажу! Только поверьте мне! Поверьте! Я вас прошу!
Большаков завязал тесемки на папке, отложил ее в сторону.
– Ты вообще-то немного запаздываешь с признаниями, – сказал он, будто колеблясь, стоит ли тратить время на этого человека. – Но поскольку ты парень не совсем еще пропащий…
Он изображал великодушие, играл в него. А Козлов этого даже не понял.
– Я все расскажу! – заговорил торопливо. – Я сам не могу понять, что происходит! Я видел все это!
– Что именно?
– Убийства! И все могу обрисовать! Вот с этой девушкой, например…
Козлов прикрыл глаза и замолчал на мгновение, будто вспоминал, как оно там было на самом деле.
– Она не должна была там находиться!
– Где?
– В той квартире, где произошло убийство!
– Почему?
– Не могу объяснить. Но я знал, что там никого не будет, кроме хозяина!
Козлов сказал «я знал», но даже этого не заметил, а Большаков промолчал, хотя и отметил для себя этот факт.
– Она так внезапно вышла! Уже потом, когда с хозяином… это… когда он был мертвый… Она вдруг вышла из смежной комнаты, я обернулся…
– Значит, все-таки ты? – не выдержал на этот раз Большаков.
– А? – посмотрел на него непонимающе Козлов.
– Значит, ты в той квартире был?
– Не я! – ответил Козлов испуганно.
– Но говоришь ведь – «я обернулся».
– Это во сне я обернулся.
– Во сне? – не понял Большаков.
– Я все это видел во сне! Понимаете? В том-то все и дело! Я сплю, и мне снится сон. Будто я вхожу в чужую квартиру…
– И во сне их всех убиваешь, – сказал понимающе Большаков.
– Да!
Большаков раздраженно вздохнул:
– Ты напрасно ваньку валяешь.
– Я не валяю!
– Ты напрасно это делаешь, Козлов. Ты под психа сейчас косишь, но это не поможет, поверь. Тебя расколют в два счета на экспертизе в психушке. И в итоге получишь пулю.
– Нет! – закричал Козлов, испугавшись то ли угрозы близкого расстрела, то ли мысли о том, что ему не верят.
– У тебя единственный шанс остаться в живых – это рассказать обо всем чистосердечно и непременно покаяться. И тогда, может быть, – заметь, я говорю «может быть», хотя гарантии нет никакой, – тебя пощадят.
– Я не виновен ни в чем!
Козлов рванулся, но не смог подняться со стула, потому что Большаков, возвышавшийся над ним, толкнул его в лицо растопыренной пятерней.
– Я вам про все случаи расскажу! – заговорил торопливо Козлов. – Про все, что видел! Но вы мне должны поверить! Это не я! Это все во сне! У меня свидетель есть!
Он вдруг вспомнил о Вике. Это был его единственный шанс.
– Свидетель? – приподнял бровь Большаков.
– Моя знакомая! Она была у меня в ту самую ночь!
– В какую ночь?
– Когда убили старуху! Ведь был такой случай? Да?
– Случаев много разных, – протянул Большаков, изображая равнодушие.
– Ее чугунной сковородой убили! Ведь было? Третий этаж, тридцать вторая квартира! Да? Там еще молочный магазин на первом этаже!
– Возможно, – сказал Большаков, а сам смотрел на Козлова с интересом, который уже не мог скрыть.
– В ту ночь я был не один! Со своей знакомой! Я спал и все это, про старуху, видел во сне! А она меня будит…
– Кто, старуха?
– Нет, знакомая моя. Будит и говорит: ты чего, мол, мечешься? А мне сон снился, тот самый!
– Значит, вы вместе ту ночь провели?
– Да.
– Как звать подругу?
– Вика.
– И где мы ее найдем?
– Она в институте работает.
– В каком?
Козлов прикрыл глаза, вспоминая.
– НИИХим!
– Ладно, – сказал Большаков. – Проверим. Фамилия ее как?
– Не знаю.
– А говоришь – вместе ночь провели.
– Фамилия для этого дела не обязательна.
– Пожалуй, – произнес Большаков задумчиво. – Тут я с тобой спорить не стану. Ты вот что… – Он придвинул к Козлову пачку бумаги. – Напиши обо всем. С подробностями, как оно все было. А я буду здесь недалеко.
Перешел в соседний кабинет, сказал высокому парню с короткой стрижкой:
– Быстренько лети в НИИХим. Это тот, который на Тульской улице. Там работает некая Вика, фамилия неизвестна. Разыщи и привези сюда. Только осторожно. Они заодно, кажется, с этим Козловым. Он на нее ссылается.
Глава 18
– Вас Викой зовут?
– Да.
– Фамилия ваша?
– Ольшанская.
– Да, Ольшанская, – кивнул Большаков, будто только что вспомнил.
Вика сидела напротив него, и в ее взгляде без труда прочитывалась настороженность.
