– Вчера кое-кто испугался, наверное, – продолжал Паша.
Сидевший впереди вдруг обернулся резко и бросил раздраженно:
– Ты болтай поменьше!
И добавил, понизив тон:
– На работе все-таки.
Это он свое раздражение прорвавшееся загладить пытался.
– А ты меня не учи, – ответил Паша. – Я свою работу не хуже тебя выполняю.
В машине повисла тяжелая тишина.
У особняка водитель не остановил машину, проехал чуть вперед и вдруг руль вывернул и перегородил дорогу. Оба охранника еще до полной остановки из салона выскочили, как тренированные псы.
– Что такое? – спросил удивленно Паша.
– Новые инструкции, – буркнул водитель.
Они дорогу перегораживали, и шедший по встречной полосе троллейбус остановился и засигналил требовательно. Через стекло Паша видел лицо водителя троллейбуса, тот что-то кричал раздраженно, но слов не было слышно, и казалось, что тот только раскрывает рот, кривляется. Охранники на происходящее не реагировали никак, стригли по сторонам взглядами обеспокоенно.
Паша оглянулся и увидел, как мелькнул на мгновение силуэт Подбельского. Закрылись двери особняка. Водитель машину с места тронул, освобождая дорогу троллейбусу. Сказал сквозь зубы:
– Это черт-те что, конечно.
– Что именно? – поинтересовался Паша.
– Все! – сказал водитель, озлобляясь.
Подошел Виталий Викторович, склонился к окну:
– Барсуков! Зайди к Дмитрию Николаевичу!
– Прямо сейчас?
– Да.
И начальник охраны не в себе был сегодня, кажется.
Паша поднялся на второй этаж. Секретарша голову подняла, когда он в приемную вошел.
– К Дмитрию Николаевичу.
– Да, – кивнула она. – Он ждет вас.
Подбельский из-за стола поднялся и даже пошел навстречу, чего никогда прежде не делал. Руку пожал, предложил сесть в кресло. От него все тот же запах исходил. Запах уверенности в собственной силе, как Паша для себя определил.
– Я поблагодарить тебя должен, – сказал Подбельский. – Ты молодцом вчера себя показал.
Паша не ответил ничего.
– Рад, что в тебе не ошибся.
Благодарность благодарностью, а фразы так строит, что сразу видно, кто хозяин.
– Будем считать, что экзамен ты сдал.
'Я жизнь тебе спас, сволочь. Неужели ты не понимаешь этого?' – хотелось крикнуть Паше. Он никогда себя уверенно не чувствовал, находясь рядом с Подбельским.
– Как же ты рассмотрел его?
– Кого?
– Киллера этого.
– Машина подозрительной показалась.
– Почему?
– Очень уж в удобном месте она стояла.
– Вот как? – вскинул брови Подбельский и головой покачал.
– А потом, он на красный свет поехал, – продолжал Паша. – Когда мы у особняка появились. Потому я за ним и следил.
– Страшно было?
– Нет.
Подбельский на Пашу взглянул испытующе, потом отвел глаза:
– Премию получишь.
Паша молчал.
– Тысячу долларов.
Повернулся, опять посмотрел испытующе.
– Молчишь почему? – не выдержал Подбельский. – Мало, что ли?
– Да нет. – Паша пожал плечами. – Нормально все.
В кабинет заглянул без стука Виталий Викторович.
– Заходи, – сказал Подбельский.
Начальник охраны прошел по кабинету, в руке какие-то бумаги держал, хотел на диван сесть, но Подбельский произнес нетерпеливо:
– Что там у тебя?
Виталий Викторович на Пашу быстро взглянул, мешал ему Паша, наверное. Подбельский понял, усмехнулся:
– При нем говорить можешь.
Свое расположение к Паше демонстрировал. Виталий Викторович губы поджал и листки положил на стол перед Подбельским. Тот их один за другим перебрал торопливо, поднял глаза непонимающе.
– Что? – спросил коротко.
– Заявления об уходе, – сказал начальник охраны. – Шесть человек разом написали.
Выглядел он мрачновато.
– После вчерашнего, да? – произнес Подбельский понимающе. – Вот так гвардия. Одни паникеры.
Начальник охраны побагровел.
– Хорошо ты людей подбирал в охрану, – сказал Подбельский, все больше раздражаясь.
Его, кажется, злоба душила, и он уже сдержаться не мог.
– А они после первых же выстрелов в стороны сыпанули, как шавки! – закричал Подбельский.
Паша вздрогнул от этого крика и на начальника охраны быстро взглянул. Тот совсем бледный стоял, глаза опустил, а руки – это Паша видел – дрожали. И Подбельский эти руки дрожащие тоже видел, наверное, потому замолчал вдруг, а когда вновь заговорил, голос его был тих и бесцветен, будто и не кричал он только что:
– Так вот что, Виталик, шестерку эту великолепную гони на все четыре стороны. С треском, чтоб шуму побольше было. И на их место новых набери. Надежных. Понял? Чтобы я в них уверен был, как в тебе.
Последнюю фразу специально сказал, наверное. Чтобы начальник охраны грубость прежнюю ему простил.
Виталий Викторович кивнул, спросил глухо:
– Можно идти?
– Иди, – махнул рукой Подбельский.
Начальник охраны из кабинета вышел и дверь за собой прикрыл осторожненько, а Подбельский ему вслед смотрел задумчиво, будто и не было Паши в кабинете. Но вот встрепенулся, и взгляд наполнился жизнью.
– В охрану ты почему пошел? – спросил неожиданно.
– Потому что вы позвали, – ответил Паша первое, что на ум пришло, а сам растерялся, не зная, как следовало бы ответить, и даже эту свою растерянность не смог до конца скрыть, но Подбельский ничего не заметил, кажется, взглянул на Пашу понимающе.
– Я серьезно спрашиваю, – сказал.
– Не в грузчиках же мне всю жизнь ходить, – произнес осторожно Паша.
Он будто нащупывал безопасную тропинку в болоте разговора.
– Грузчик – это, может, даже более завидная работа, чем охранник.
– Чем же? – не сдержался Паша.
