ветром, само ее тело вспомнило.
Паспортный контроль прошли без проблем. В офисе одной из прокатных контор в зале прилета Корнышев взял напрокат автомобиль. Машина стояла на открытой парковке перед зданием аэропорта и раскалилась под солнцем так, что Корнышев не решился сесть в салон сразу, а сначала дал поработать кондиционеру. Женя смотрела вокруг жадными глазами любопытного путешественника.
– Я немного волновалась, – призналась она.
– Из-за чего?
– Из-за ваших документов. Из-за того, что вы как бы мой муж.
– Думали, что меня схватят прямо на границе? – улыбнулся Корнышев.
Женя смущенно засмеялась в ответ.
– Если бы это случилось, я бы здесь пропала, – сказала она. – Ничего не знаю. И никого не знаю.
– Я все время буду рядом, – пообещал ей Корнышев. – Буквально. Мы с вами даже будем жить в одном номере.
Женя посмотрела озадаченно.
– Так надо. Ведь мы супруги.
Она растерялась. Это было заметно.
– А как это все будет? – спросила неуверенно. – Разве по-другому никак нельзя?
– Нет.
Поселившись в отеле, супруги Нефедовы отправились в банк. Женя выглядела задумчивой, но не было заметно, чтобы она нервничала. На всякий случай Корнышев подробно ее проинструктировал, как следует вести себя в банке. Женя слушала невнимательно, и ему несколько раз пришлось уточнить, все ли она поняла. Сказала, что все понятно.
В банке служащая извинилась, ушла в отделенный стеклянной стеной кабинет и вернулась с менеджером, смуглым усатым киприотом.
– Вы из России? – спросил менеджер. – Вы говорите по-английски?
– Да, – ответил Корнышев.
Менеджер все время смотрел на Женю, выделяя ее как более важное действующее лицо, чем Корнышев.
– Что вам угодно? – спросил менеджер, обращая свой вопрос к Жене.
– Мы хотели бы получить информацию о состоянии счета нашей фирмы, – сообщил Корнышев.
Только теперь киприот обратил на него внимание.
– А вы, простите, кто? – спросил он.
– Мое имя Святослав Нефедов, – сообщил Корнышев. – Я – муж госпожи Нефедовой. Она не говорит по-английски.
Во взгляде киприота проступил настороженный интерес. Как будто он узнал о своем собеседнике нечто новое и чрезвычайно интересное. Или не узнал, но догадался.
– Давайте пройдем в мой офис, – предложил он, показывая за стеклянную стену кабинета.
Проводил своих спутников в кабинет, плотно прикрыл за собой дверь, а потом потянул за шнурок, отгораживаясь шторкой жалюзи от оставшихся в операционном зале людей.
– Прошу, присаживайтесь, – предложил менеджер, указывая на офисные стулья. – Вы имеете какое- либо отношение к фирме вашей жены?
– Самое прямое, – сказал Корнышев. – Фирма записана на мою жену, но в принципе это мой бизнес.
Киприот нисколько не удивился. Вполне возможно, что с подобными историями ему уже приходилось иметь дело.
– Это как-нибудь документально оформлено? – спросил киприот.
– Нет. Это наше внутрисемейное дело.
– В таком случае формально мы имеем дело не с вами, а с вашей женой, – скучным голосом бюрократа сообщил киприот.
– Я понимаю, – кивнул Корнышев.
– Да, но она уже не является совладелицей названной вами фирмы.
– То есть как? – приподнял бровь Корнышев.
– Она уступила права собственности другим лицам.
– Когда?! – изумился Корнышев.
– Несколько дней назад.
– Несколько дней назад она была в России, и я готов поклясться, что никому и ничего она не передавала.
– Я не посвящен в подробности, – сказал менеджер, – но все сделано по закону, поверьте.
Ему явно не хотелось вдаваться в подробности.
– Произошла какая-то ошибка, – начал было Корнышев.
Но киприот перебил его:
– У нас есть бумаги, подтверждающие выход вашей супруги из бизнеса. Оспаривать их мы не вправе – это вне нашей компетенции. Мы действуем в рамках закона, мистер Нефедов.
Он не пытался выпроводить гостей из своего кабинета, и в его словах не угадывалось ни неприязни, ни злорадства. Просто он хотел дать понять, что оспорить происшедшее теперь уже невозможно и лучше даже не пытаться это делать.
– Что он говорит? – спросила Женя, уловив по выражениям мужских лиц, что что-то негладко здесь складывается.
– Он сказал, что вы несколько дней назад отказались от своей доли в этой фирме. Вы подписывали какие-либо бумаги?
– Нет.
– Разумеется, нет, – вздохнул Корнышев, раскрыл свой чемоданчик и достал оттуда первую пачку стодолларовых купюр.
Увидев деньги на своем столе, киприот быстро произнес:
– Уберите деньги!
Корнышев с невозмутимым видом продолжал выкладывать пачки одну за другой, где-то на второй или третьей киприот еще раз сказал: «Уберите!», но потом умолк. Выложив пятьдесят тысяч, Корнышев поднял глаза на своего визави. Киприот сломался. С ним уже можно было разговаривать.
– Мне нужна информация о том, что произошло! – сказал Корнышев. – Это мой бизнес!
Киприот завороженно смотрел на деньги. Наверное, прикидывал, стоит ли ему рисковать за такую сумму. Корнышев терпеливо ждал, пока собеседник дозреет. Но не дождался. Менеджер оторвал взгляд от долларов и сказал:
– Это конфиденциальная информация.
Он смотрел на Корнышева красноречивым взглядом. Корнышев выложил еще пятьдесят тысяч.
– Но за это вы мне еще назовете фамилии выгодоприобретателей, – сказал Корнышев.
Кажется, на этот раз с суммой он угадал.
– Ваша супруга была в числе учредителей этой фирмы, – сказал киприот. – Наряду с еще двумя господами…
– Их фамилии Руис и Конченетти, – быстро вставил Корнышев, высказывая знание предмета.
Киприот кивнул, подтверждая правоту собеседника.
– И до определенного момента ваша супруга являлась их равноправным партнером по бизнесу. Но потом она отказалась от своей доли бизнеса в пользу господ Руиса и Конченетти…
– Она не отказывалась!
– Я думаю, что предоставленные в наше распоряжение господами Руисом и Конченетти документы подлинные.
– Какие документы? О чем вы говорите?
– Документы, свидетельствующие об отказе вашей супруги…
– Несколько дней назад моя жена была в России!
– Я объясню, – кивнул менеджер. – В некоторых случаях открывающий офшорную фирму человек сразу
