эту надпись.
Доехав до названного таксисту района, Корнышев расплатился, отпустил такси и пошел по улице, не торопясь и не медля, сливаясь с общим потоком и вглядываясь в сценки городской жизни, мимо которых московский пешеход, как правило, пробегает, их не замечая. Мамаша с коляской. Слушает музыку через наушники плеера. Малыш в коляске спит. Женщина несет два пластиковых пакета с продуктами. Пакеты совершенно новые и одинаковые – на них название супермаркета. Только что оттуда. Юноша с собранными в «хвост» волосами сидит в «жигуленке», курит. В машину села девушка. Поцеловались. Уехали. Мужчина с портфелем в одной руке и с черным пластиковым пакетом в другой подошел к мусорному контейнеру, бросил пакет, пошел дальше. Откуда-то одновременно вынырнули три помятые личности бомжеватого типа – мужчина с женщиной подошли к контейнеру с одной стороны, а третий, небритый мужичок, зашел с другой стороны и успел первым схватить черный пакет. Парочка возмутилась.
Корнышев подошел, когда те трое были уже в полушаге от рукопашной схватки, но его присутствие остановило конкурентов.
– Привет, – сказал Корнышев, обращаясь к более проворному претенденту на мусорный пакет. – У меня к тебе дело. Отдай им эту дрянь, пойдем поговорим.
Бомж смотрел настороженно. Корнышев выдернул из кармана стодолларовую купюру.
– Можешь заработать, – взмахнул купюрой перед носом у бомжа и снова спрятал в карман.
Настороженности во взгляде его собеседника добавилось. Тот знал изнанку жизни и не обольщался по поводу преподносимых ею сюрпризов. Никогда не бывает в жизни так, чтобы хорошо и гладко. Если тебе кажется, что все нормально, значит, ты просто проморгал замах судьбы и уже в следующее мгновение схлопочешь оплеуху.
– Я тебе говорю, в чем дело, – сказал Корнышев, – а ты сам решаешь, нужно ли это тебе. Договоримся – заработаешь. Не договоримся – до свидания.
– А чего делать? – жадно спросила женщина.
– Я же не с тобой разговариваю, – даже не удостоил ее взглядом Корнышев.
Бомж с мусорным пакетом заволновался.
– Ладно, говори, – сказал он недоверчиво.
Корнышев поманил его пальцем и отошел на несколько метров, увлекая собеседника за собой. Конкурирующая парочка следила за происходящим издалека.
– Я тебе говорю, что делать, – сказал бомжу Корнышев. – И сразу плачу сто баксов. Если не оплошаешь и сделаешь все, как надо, я дам еще сто. Итого двести.
– А чего делать-то?
– Здесь недалеко спрятан жетон от камеры хранения. Где искать – я тебе скажу. Забираешь жетон, едешь на вокзал, получаешь там багаж, небольшой такой чемоданчик, чемоданчик отдаешь мне, и я тебе даю еще сто баксов.
– Понятно, – сказал бомж с видом человека, который чего-то подобного как раз и ожидал. – Подстава.
– Почему же подстава? – не согласился Корнышев.
– Сам ты за чемоданом не идешь.
– Меня там ждут.
– Кто?
– Оно тебе надо? – осведомился Корнышев доверительно. – Меньше знаешь – крепче спишь.
– Я потом кровякой захлебнусь, – прозрел свою незавидную участь бомж.
– Они ждут меня, – сказал Корнышев. – Они меня в лицо знают. А ты для них – никто. Просто прохожий. Таких мимо них проходят тыщи. Да и какой мне смысл тебя подставлять? Чего тебе вообще бояться? Ты человек посторонний. Ну спросят у тебя, каким ты боком в этом деле. Видно же, что ты ни при чем. Да и дружбаны вон твои, если что, подтвердят, – кивнул на конкурирующую парочку Корнышев. – Скажут, что я к тебе сам обратился. Правильно?
– Пятьсот баксов, – оценил степень риска бомж.
– Триста, – сказал Корнышев. – Сто сразу и двести после.
– Двести сразу, двести после. Всего – четыреста.
– Хорошо.
Корнышев достал из кармана двести долларов, чтобы инструктаж был эффективным.
– Ну ты как – согласен? – уточнил он.
Бомж кивнул, глядя на деньги разгоревшимся взглядом.
Корнышев рассказал, где искать жетон. Потом назвал вокзал: Киевский.
– Ты там бывал?
– Бывал. Менты там злые.
– Я тебя приодену немного, – пообещал Корнышев. – А не то тебя и вправду загребут.
Он обрисовал внешний вид чемодана, который бомжу предстояло получить, и даже продиктовал код замка.
– Это мне зачем? – с неискренним равнодушием отмахнулся бомж.
– Я тебе специально говорю, – усмехнулся Корнышев. – Чтобы ты не подумал, что в чемодане золото, и не сквозанул с моим багажом куда-нибудь в Шатуру. Там бумаги, за которые никто тебе не заплатит и десятки, и четыре книжки по термодинамике.
– Ладно. Где встречаемся? – спросил хмуро бомж.
– Ты сядешь в электричку…
– В какую электричку?
– Которая с Киевского вокзала уходит.
– Куда уходит?
– Куда угодно. В любую садишься и едешь. Сядешь у открытого окна справа по ходу поезда. Смотришь внимательно в окно. Как только видишь эту вот рубашку, – Корнышев показал на светло-бежевую рубашку, в которой он был, – сразу выбрасываешь чемодан в окно. Рубашка где угодно может быть. Просто может лежать на земле. Или я привяжу ее к опоре моста. Или привяжу к грузовому вагону, который будет стоять где-нибудь на запасном пути. Главное – смотри внимательно и не пропусти.
– Это все понятно, – сказал собеседник Корнышева с нетерпением. – Только я не понял про деньги.
– Про вторые двести долларов, – благосклонно кивнул Корнышев. – После того как ты бросишь в окно чемодан, к тебе подойдет человек и отдаст двести баксов. Он будет ехать с тобой в одном вагоне, но до поры до времени ты не будешь знать, кто именно отдаст тебе деньги.
– Э-э, так я не согласен, – заподозрил неладное бомж. – Ищи я тебя потом!
– А тебе деваться некуда, – рассудительно сказал Корнышев. – Не хочешь – можешь, конечно, отказаться, – взмахнул сотенными купюрами перед носом собеседника. – Но я бы на твоем месте все же поучаствовал. Ведь ты ничем не рискуешь. Двести баксов я тебе дам сразу, и они уже твои. А дальше тебе только чемоданчик надо выбросить. Плевое дело, час времени, – искушал собеседника Корнышев. – И почему бы тебе не попробовать? Если я не обману… А я не обману! – бестрепетно соврал Корнышев. – Тогда у тебя добавится еще двести баксов. Я бы и сам тебе их передал. Но я буду занят.
Бомж задумчиво посмотрел на ревниво поглядывающих в их сторону конкурентов, почесал загоревшую под московским летним солнцем лысину и махнул рукой. Договорились.
Они дошли до ближайшего магазина одежды, где Корнышев, благоразумно оставив бомжа на улице, купил для него новые брюки и рубашку, и еще рубашку для себя, ее он спрятал в пакет, чтобы только что завербованный им «агент» этой рубашки не видел – на всякий случай.
В сквере бомж переоделся в новье, получил из рук Корнышева двести долларов и отправился по указанному адресу, будучи предупрежден о том, что за ним все это время будут ненавязчиво, но пристально приглядывать, и при малейшей же оплошности он лишится каких-либо надежд на вторую часть вознаграждения, и в таком случае может катиться с бесполезным лично для него чемоданчиком на все четыре стороны.
Корнышев сопроводил его до дома, на цоколе которого красовалось непонятно кем выведенное СЛАВА. Когда бомж уже подходил к дому, Корнышев остановил такси. Бомж поковырялся у стены дома – Корнышев
