– Да, но в этом-то вся и сложность: я не могла пойти в полицию, потому что меня выслали бы из страны.
Джек словно язык проглотил, комната вдруг стала казаться безвоздушным пространством.
– Мы мчали всю ночь, без остановки, до самого Майами. – Голос срывался. – Покойника зарыли в питомнике – там, где вы его и обнаружили. Тереза заплатила капитану рыболовецкого судна, чтобы он отвез ее на Багамы. А я позаботилась о том, чтобы ее машина отправилась в Южную Америку на корабле, груженном ворованными автомобилями.
– Таким образом, вы становитесь соучастницей.
– Да мне безразлично. Надеюсь, вы не стали хуже относиться к Терезе. Она – самая храбрая женщина на свете. – Кассандра умолкла. Она будто собиралась еще что-то добавить, но вместо этого взяла сумочку и встала. – Пойду-ка лучше в номер, проверю, как там она.
Кассандра направилась к выходу, а Джек смотрел сквозь нее, на большую витрину. Перед кофейней на светофоре остановился большой автобус «грейхаунд». Так хотелось сорваться с места, выбежать на улицу и вскочить в тот автобус, чтобы умчаться на нем далеко-далеко, подальше от Майами и от людей. Как же он не понял, что такое бывает только в сказках: Кассандра предстанет перед судом за убийство, а они с Мией будут жить долго и счастливо!
Джек заказал еще чашечку кофе и стал в одиночестве ждать свой заказ, размышляя о том, что скажет Мие, когда та проснется.
Глава 75
Энди никак не могла выкинуть из головы Мию Салазар. Ей претила необходимость юлить и обманывать даже в работе с трудными свидетелями, а в коттедже, наедине с Джеком и Мией, она повела себя именно так.
Энди всегда допускала, что детектор лжи способен ошибаться, и несмотря на то что Мия (Тереза) провалила тест, агент не обратила на это должного внимания. Учитывая, что на пострадавшей не обнаружили семени насильника, его волос и каких-либо других свидетельств проникновения, порез на бедре, который похищенная впоследствии сумела воспроизвести на видеозаписи, стал единственным доказательством совершенного преступления. Конечно, отсутствие иных улик легко объяснялось тем фактом, что жертва насильника не побежала тотчас же в полицию, а вернулась домой, приняла душ, выстирала одежду. Впрочем, перед лицом непреложных фактов, а именно того, что впоследствии детектор лжи выявил в ее показаниях ложь, эти объяснения были пустым звуком.
Энди развернулась в кресле и стала смотреть в окно. Нет, ее не интересовала ни оживленная магистраль, ни автомобили на парковке перед окнами – она пыталась отвлечься от тяжких мыслей, одолевавших разум. Думы упорно мчались в нежелательном направлении. В черепной коробке что-то свербило, не желая освобождать ее от своего присутствия.
Энди вернулась к разложенным на столе бумагам, и взгляд остановился на отпечатанном жирным шрифтом заголовке: «Суд присяжных вынесет обвинение по делу об убийстве Монтальво семилетней давности». Эта информация еще не была обнародована. Прокуратура составила черновой вариант пресс- релиза, который ФБР собиралось обнародовать после предстоящей пресс-конференции. В порядке любезности черновой вариант прислали Энди из прокуратуры, чтобы та внесла в текст поправки. Пресс- релиз не изобиловал подробностями, и все-таки ахиллесова пята обвинения состояла в следующем: зачем Мие понадобилось убивать Монтальво, если он ее не насиловал?
На сей счет у Энди была собственная версия, имеющая право на существование и тяжелая лично для нее. Ожило прошлое, и вновь с упрямой настойчивостью начали всплывать вопросы, которые в свое время стали виновниками многих бессонных ночей. Найдя ответы, она в конечном итоге была вынуждена покинуть Сиэтл. Это были вопросы семьи и выбора, вопросы жизни и смерти и спасения родного человека. На что способна пойти любящая сестра?
Энди в задумчивости посмотрела на телефон. Сложно было сказать, что двигало Мией – защищала ли она свою сестренку от бесконечных угроз Монтальво? Может быть, ею подспудно руководило чувство вины из-за того, что она недостаточно хорошо за ней приглядывала? Ведь если бы в ту ночь она отвезла ее домой, ничего бы не случилось. Скорее всего Энди не повторила бы выбора Мии, хотя теперь начинала ее понимать.
Интересно, как отнеслась бы эта женщина к ее выбору, выбору Энди?
Она взяла трубку и набрала номер. Утро в Сиэтле было в самом разгаре. На звонок ответил зять.
– Привет, Стив. Это Энди.
– Здравствуй, как ты?
– Да ничего, спасибо. Кручусь помаленьку.
– Точно? А то что-то голос у тебя не радостный.
– Да нет, правда, устала просто. Слушай, просто хотела тебе кое-что сказать.
Он умолк, будто ее надломленный голос насторожил его.
– Что-нибудь случилось?
У Энди стоял ком в горле. Сложно было с чего-то начать, поэтому она сразу перешла к главному.
– Прости меня, – проговорила она еле слышно.
– О чем ты?
– Прости за то, что… я не смогла сделать большего для Сьюзан.
– Энди, мы все чувствуем то же самое. Но на самом деле мы делали все, что было в наших силах, просто этого оказалось недостаточно.
Она могла бы возразить – Стив до последнего момента не оставлял надежды на то, что неожиданно все-таки найдется донор. И Энди могла бы рассказать ему о дьяволе, заключенном в тюрьму, об условиях, при которых он мог бы привести Энди к ее родному отцу и, возможно, тем самым добыть трансплантат костного мозга. И сестра, может быть, осталась бы жива. Энди могла бы рассказать, на что именно она не пошла ради сестры, но теперь безмолвствовала. Лишь мы сами можем винить себя за то, что когда-то поступили так, а не иначе, мы и никто другой. В глубине души Энди знала, что, если бы на больничной койке лежала не сестра, а она, и часики отсчитывали бы последние часы и минуты ее жизни, все обернулось бы иначе. Ради спасения собственной жизни она пошла бы на что угодно. Выходит, для сестер эта ситуация оказалась испытанием.
Надо обладать непревзойденным мастерством, чтобы подобрать правильные слова. Она никому не раскрывала своего секрета и никогда не раскроет – и точка.
– Спасибо, Стив. Мне надо было это услышать. Как ты?
– Нормально. Конечно, судьба не всегда балует. День ничего, день похуже – справляюсь.
– Наверно, это у нас общее. Надо жить дальше. Держись, хорошо?
– Ладно. Рад был слышать тебя.
– До свидания, – проговорила она еле слышно и положила трубку. В глазах стояли слезы, но она быстро взяла себя в руки. Теперь она в Майами, а все остальное – история.
Энди собрала бумаги и вышла из кабинета: впереди – пресс-конференция.
Глава 76
Джек лежал на широченной кровати в гостиничном номере, широко раскинув руки и ноги, и смотрел по телевизору пресс-конференцию ФБР. От бюро выступал Пол Мартинес, Энди так ни разу и не попала в кадр, и Джек даже предположил, что она нарочно избегает внимания публики.
Его переселение было временной мерой: Джек прекрасно понимал, что в эту минуту телефон дома обрывают, а у дверей устроили пикет журналисты – они перейдут к активным действиям, как только закончится интервью Мартинеса. В центре отказались давать какие-либо комментарии о том, ведется ли
