Постмодернизм

действие 'Портрета…' (окончание Дублинского католического университета) от начала 'Улисса': поездка для учебы во Францию и возвращение в Дублин в связи с болезнью и смертью матери. При том, что образ Стивена в 'Улиссе' вполне автобиографичен (Д. передал герою даже собственные 'фобии' - боязнь грома, молнии, собак, воды), дистанция между автором и героем стала гораздо больше, нежели в первом романе. Кроме того, линия Стивена оказалась оттесненной линией Леопольда Блума. Как справедливо заметил русский переводчик и комментатор романа С.Хоружий, 'линия Стивена, и жанром и содержанием своим продолжающая 'Портрет…', - только 'младшая' линия романа. 'Улисс' - роман об Отце и Сыне. Со Стивеном связывается тема сыновства, с Блумом - тема отцовства; и 'старшая', отцовская линия занимает гораздо большее место. Она есть уже нечто новое в творчестве Джойса, и в основном это через нее входят в роман его литературные новшества и находки'. Действительно, именно день жизни Леопольда Блума составляет основное содержание романа: хождение Блума по Дублину, мелкие, казалось бы, ничего не значащие действия. И передано это через поток сознания героя, на первый взгляд сбивчиво, без видимой логической связи. Величайшим открытием Д. был именно этот, 'блумовский', поток сознания, построенный на прямом соприкосновении сознания с материальностью всех предметов, на 'бомбардировании' его сиюминутными впечатлениями окружающего мира, на порождении мгновенных спонтанных ассоциаций и демонстрации того, что из этого получается. В качестве своего литературного учителя сам Д. называл великого английского романиста эпохи Просвещения Л.Стерна, который впервые в центр романа поставил не приключения героя, но приключения мысли, первым попытался исследовать сложное, прихотливое, скачкообразное движение мысли. Д. первым продемонстрировал сам процесс ее зарождения на уровне бессознательных впечатлений, скачки ассоциаций, неуправляемое, хаотичное движение - не мысли даже, но именно того, что У.Джеймс определил как stream of consciousness ('поток сознания'). Впечатления, запахи, звуки, ассоциации теснятся, сменяя друг друга, возникая часто неизвестно откуда. Т.Уайлдер, для которого 'Улисс' выступает как высшее создание реализма, писал: 'В своем вековом развитии реализм столкнулся с проблемой реалистического описания сознания. Для реализма сознание - это бессвязное бормотанье, стремительный поток, несущий обрывки образов и ассоциаций. Джойс с таким мастерством овладел методом воспроизведения всей полноты этой картины, что вопрос о каких бы то ни было его предшественниках просто отпадает. Он один оказался способен так организовать нечто очевидно бессвязное и заурядное, некое бесконечное витание в облаках, что оно действительно стало искусством'. В романе показан обычный день обычного мистера Блума: он куда-то идет по своим обычным делам, что-то видит, кого-то встречает, и все, что он видит, заставляет работать его сознание как фотопленку, фиксирующую абсолютно все, при этом 'записанное' вступает в сложные и не всегда проясняющиеся отношения с уже хранящимся в его сознании или даже подсознании. Однако то, что кажется хаосом, отнюдь не случайно, как, например, не случайно то, что Блум, проходя мимо витрины с тканями, начинает напевать мелодию из оперы Мейербера 'Гугеноты'. Его сознание словно получает тему для разработки: поплин. 'Гугеноты сюда занесли. La causa u santa. Тара-тара. Замечательный хор. Тара. Стирать в дождевой воде. Мейербер. Тара: бом, бом, бом'. Сознание Блума на глазах читателя 'выбрасывает' из себя ассоциации под влиянием внешних впечатлений: поплин (шелк) завезли на Британские острова гугеноты, от гугенотов - скачок к опере Мейербера 'Гугеноты', и в результате хор из оперы и поплин образуют в потоке сознания две параллельные темы: 'Тара. Стирать в дождевой воде'. Хаотичный поток сознания, запечатлевающего мельчайшие факты и ассоциации, соединен с продуманным логическим каркасом, со множеством подтекстов. Д. мечтал об идеальном читателе, который посвятит всю свою жизнь чтению, изучению, расшифровке 'Улисса'. Не без иронии он говорил, что насытил свой роман таким количеством загадок, что ученые, комментаторы, критики, литературоведы будут до скончания своих дней биться над их разгадкой. Во многом это оказалось истиной. Писатель задумал дать один день жизни Блума как универсальную модель современной жизни вообще, как современную одиссею. Эту новую 'Одиссею' образует путь Блума из спальни Мэрион по морям и пещерам Дублина вновь до спальни - родной 'Итаки'. Весь роман распадается на 18 эпизодов, соотносящихся по воле автора с тем или иным эпизодом гомеровской поэмы (в первом издании романа для облегчения читательского восприятия эти эпизоды так и были названы - 'Калипсо', 'Лотофаги', 'Аид (Гадес)', 'Пещера Эола', 'Сцил-ла и Харибда', 'Лестригоны' и т.д.). Д. творит, опираясь на гомеровскую канву, новый миф, где свой Одиссей - Леопольд Блум, свой Телемак - Стивен Дедалус, своя Пенелопа - Мэрион. Каждый эпизод имеет аналогию с каким-либо органом человеческого тела, а все вместе они символизируют тело человека (Д., для которого весьма значимы были элементы средневекового символического мышления, относился к своему роману как к живому организму и называл его 'эпосом человеческого тела'). Каждому эпизоду соответствует также какое-либо искусство, понимаемое расширительно, в средневековом духе, т.е. включающее в себя науки. Все 'искусства' эпизодов, соединившись вместе, должны дать целостную картину интеллектуально-духовной жизни человека. Каждый эпизод имеет свой цвет-лейтмотив, корреспондирующий символическим цветам католической мессы и одновременно включающийся в общий спектр жизни. У каждого эпизода есть свое, четко определенное, время и место действия. Сложившись вместе, они образуют не только сутки Дублина, но хронотоп бытия - День жизни Человека в Городе. Все эпизоды имеют также свою особую повествовательную технику, и тем самым роман превращается в своеобразную историю повествовательного искусства. Он состоит из трех частей. Первая - 'Телемахида' (три начальных эпизода, прелюдия к рассказу о дне мистера Блума) - начинается с буквы 'S' (Stately), вторая - 'Странствия Одиссея' - 'М' (Mr. Leopold Bloom), третья - 'Возвращение домой' - 'P' (Preporatory). Эти три буквы символизируют главных героев: рефлектирующего, погруженного в себя Стивена, сосредоточенного на Молли Блума и Молли, сосредоточенную на Блуме, или, как она его именует, Польди (уменьшительное от Леопольд). Кроме того, S, M, P - традиционное обозначение трех составных частей силлогизма: S - логическое подлежащее, M - средний термин, P - логическое сказуемое. В первом издании романа в конце семнадцатого эпизода стояла большая жирная точка, традиционное обозначение для Q. E. D. - Quod erat demonstrandum ('что и требовалось доказать'). Таким образом, за кажущимся хаосом и 'броуновским' мельтешением частиц бытия проступает строго организованный космос, рассмотреть который, тем не менее, иногда можно лишь благодаря указаниям писателя. И в первую очередь основой этой структуры является гомеровская 'Одиссея'. Как свидетельствуют биографы Д., образ Одиссея с детства притягивал его внимание. Д. считал, что тема 'Одиссеи' - самая прекрасная и всеобъемлющая, более великая и человечная, чем тема 'Гамлета', 'Дон Кихота', 'Божественной комедии', 'Фауста', Одиссей - самый 'законченный характер человека' в мировой литературе. Писатель особо отмечал мудрость и миролюбие Одиссея, который не хотел принимать участия в войне и поэтому притворился безумным. 'Обратите внимание, - говорил Д., - на благородство мотивов, отрицательное отношение его - единственного человека в Элладе - к войне и на его чувства отца. Под стенами Трои напрасно лилась кровь… А возвращение, какая глубокая человечность! Не забудьте его благородства при встрече с Аяксом в подземном царстве и многие другие черты. Я робею, берясь за такую тему; это нечто колоссальное'. Задумывая роман, Д. создавал в своем воображении современных (и в то же время вечных) Одиссея, Пенелопу, Телемака. Как и поэма Гомера, 'Улисс' начинается с эпизодов, связанных со Стивеном-Телемаком: 'Телемак' (уход Стивена из башни, где поселился англичанин Гэйнс; искусство - теология; тягостные ощущения двойного гнета - национального и религиозного; ассоциации с Телемаком, терпящим в родном доме оскорбления от женихов матери); 'Нестор' (урок истории, который дает Стивен в колледже; с Нестором, царем Пилоса, иронически сопоставляется директор колледжа мистер Дизи; искусство - история); 'Протей' (Стивен бродит вдоль берега моря; лейтмотив - метаморфозы моря и собственного сознания; искусство - филология). Порядок следующих эпизодов: 'Калипсо' (утро в доме Блума и его жены Мэрион; искусство - экономика или домохозяйство); 'Лотофаги' (Блум в турецких банях принимает ванну; восточные фантазии героя, забытье; искусства - ботаника и химия); 'Аид' (Блум на похоронах Патрика Дигнама; искусство - религия); 'Пещера Эола' (Блум на своем рабочем месте - в редакции газеты 'Ивнинг телеграф'; искусство - риторика); 'Лестригоны' (Блум в закусочной; искусство - архитектура, что не совсем объяснимо); 'Сцилла и Харибда' (сцена в Национальной библиотеке, где происходит дискуссия о Платоне, Аристотеле, Шекспире между Стивеном и дублинскими интеллектуалами; искусство - литература); 'Симплегады (Блуждающие скалы)' (Дублин в разгар дня, городской лабиринт, в котором сталкиваются герои; искусство - механика); 'Сирены' (Блум в баре слушает пение девушек за стойкой; искусство - музыка); 'Циклопы' (столкновение в кабачке 'культурного героя' - еврея Блума и грубой силы - некоего Гражданина-шинфейнера, ирландского