по неизведанным норам.
Вслед за Стерляжим я вплыл в тесную каморку с лежанками на потолке.
— Устраивайся, отдыхай, — сказал он мне. — Лучше всего поспи, тебе полезно. Если захочешь есть, плыви направо по главному коридору. Если наоборот — налево, там санузел. Располагайся. Только на панелях ничего не трогай.
Этого он мог бы и не говорить. Я ему что — рукосуй какой, чтобы тыкать в то, чего пока не знаю? Кому как, а мне жить пока не надоело.
Я примерился и взмыл к лежанкам. Промахнулся, конечно, ну да опыт дело наживное. Между прочим, что им стоило исключить невесомость, заставив станцию вращаться? Станция велика — путь от лифтового шлюза до «спальни» я оценил метров в пятьдесят, — так что скорость вращения могла бы быть не слишком большой. Хотя очень возможно, что вращение мешает станции принимать грузы и на время работы лифта его останавливают…
— А что, силы тяжести здесь никогда не бывает? — спросил я Стерляжего.
— Так обходимся, — отрезал он и выплыл вон. А я остался.
Лежанки были снабжены ремнями. Я выбрал крайнюю правую, пристегнулся и принялся приходить в себя. В смысле привыкать к невесомости. Удивляться я давно перестал. Ну космический лифт, что с того? Как говорится, все, что человек способен выдумать, когда-нибудь будет реализовано на практике. Ну никому не известная орбитальная станция — тоже мне нонсенс. Имея космический лифт, можно сбацать и не такое — совсем нетрудно поднимать на орбиту модуль за модулем и состыковывать их в любой конфигурации. Иной вопрос — как, не вызвав подозрений, изготовить сами модули? Допустим, можно заказать там и сям разработку и изготовление отдельных частей, придумав убедительную легенду, а сборку осуществлять в подземных цехах…
Да, но деньги? Кто все это затеял — олигарх какой-нибудь с вывихнутыми мозгами? Быть не может, причем по нескольким причинам сразу. Откуда тогда Корпорация черпает такие средства? И на что тратит — ведь выход в космос, наверное, не самоцель? Стерляжий намекал насчет курицы, несущей золотые яйца. Алмазный рудник они нашли на Луне, что ли? А до Луны, выходит, добрались автостопом, голоснув попутку?
Очень остроумно. Хотя чего и ждать от сотрясенных моих мозгов…
Я не заметил, как снова задремал, а проснулся от того, что что-то несильно толкнуло меня в лицо. Это оказалась кукла. Большая детская кукла с пышной нейлоновой прической, одетая в вязаные штанишки и кофточку, парила в невесомости, медленно вращаясь. Похоже, ее занесло сюда сквозняком. Из детской, так надо понимать. Честное слово, меня ничуть не удивили бы детские голоса. Может, у них тут и детсад есть, а может, и зоопарк. Надо будет напроситься на экскурсию — никогда не видел летающего крокодила.
Кукла медленно отплыла к переборке, ударилась о нее и вернулась. Я поймал ее за скальп и пристегнул ремнем к соседней лежанке. Спи, дура пластиковая.
В каморку вплыла девушка.
— Эй, сюда Аграфена не залетала?
Тут она заметила куклу, а заодно и меня.
Привет. Слезай с этого места, оно мое.
А какое свободно?
Крайнее с другой стороны.
Может, поменяемся? — предложил я, ужаснувшись при мысли о том, что сейчас придется отстегиваться и снова летать по воздуху.
— Еще чего. Давай выметайся. Я ведь и помочь могу. В этом я не сомневался и притом трезво оценивал свои шансы. В нынешнем моем состоянии я справился бы, пожалуй, только с куклой Аграфеной. Да и не драться же с девушкой.
Не удержавшись от тяжелого вздоха, я отстегнулся — и меня тотчас кинуло девушке в объятия. Честное слово, я не хотел. Лежанка сама спружинила.
Давай-давай! — Девушка оттолкнула меня не просто так, а прицельно, и я поплыл к указанной ею койке. -Сумеешь сам пристегнуться?
Как-нибудь, — буркнул я, сообразив две вещи: во-первых, она сразу догадалась, что я впервые в невесомости, а во-вторых, не вкладывала ничего обидного в слово «помочь». Нет уж, обойдусь своими силами, как их ни мало. Мобилизую внутренние резервы организма.
Мобилизовав их, я пристегнулся. Меня сразу перестало мутить. Кажется, адаптация проходила успешно, с чем я себя и поздравил. Я даже проявил некоторый интерес к девушке, рассмотрев ее более подробно.
По-видимому, чуть ниже меня, то есть для женщины высокая. С заметными формами, но далеко не пышка. Должна быть стройной, если при наличии силы тяжести не имеет привычки сутулиться. Развитые скулы и узкий подбородок, из-за чего лицо кажется треугольным. Пепельная шатенка. Цвет коротко обрезанных волос, кажется, натуральный.
Уважаю. Как правило, женщины обожают всевозможные малярные работы по своей поверхности, зато искренне возмущаются недорослями, разрисовывающими заборы. А велика ли разница?
С другой стороны, женщины украшают жизнь. (Правда, как правило, свою и, как правило, не мною, но я на них за это не в обиде.) «Без женщин жить нельзя на свете, нет…» Глупости. Жить можно. Но одичаем. — Это ты играешь в куклы? — спросил я. — Нет, это Аграфена в меня играет. Заплывет куда- нибудь, а мне искать. Всетаки развлечение в свободные часы. Каждый по-своему с ума сходит. — Точно, — согласился я. — Скучно тут? — По-всякому бывает. Но в основном нет. А ты, значит, и есть тот самый электронный гений? — Я не электронный, я живой, — сердито возразил я. — То есть пока еще живой. Если меня и дальше будут перетряхивать с места на место, я ни за что не ручаюсь. А что значит «тот самый»?
— Ну тот, который починит нам лифт до Луны. Я поперхнулся. — До чего?
— Ты что, с Луны свалился? — Она вдруг прыснула, уловив каламбур. — Нет, если бы свалился, ты бы о лифте знал. Новичок, что ли? Из группы Стерляжего? — Вроде да. — То есть сам еще не знаешь? Погоди, а как это может быть? Ты давно в Корпорации?
— С сегодняшнего дня.
— Ну? — Глаза ее расширились. — Так ты, значит, не тот? Жаль. Обещали нам тут одного спеца- феномена. Мол, только дотронется до сломанной аппаратуры, и она вновь работает. Мол, в его присутствии никогда ничего не ломается. По-моему, все это вранье, не может быть таких людей, да еще с именем каким-то идиотским… Тебя как звать?
— Святополк. Для друзей просто Свят. Глаза у девушки расширились еще больше. — О! Так это ты и есть. Не врешь, нет? А почему тогда с сегодняшнего дня? Нам о тебе уже недели три в уши жужжат — такой, мол, и растакой чудо-юдо-спец… — Погоди, погоди… — пробормотал я. — Какие еще три недели? Ты серьезно? — Ну, может, чуть поменьше, но не очень. Нам тебя обещали еще до того, как лифт сломался. — Ты уверена, что меня? — А то кого же? Святополки не кишмя кишат. Чего рот разинул? Бывает, привыкай. К некоторым людям Корпорация долго присматривается, потом еще дольше подбирает ключи, а результат все равно один. Ты сильно не переживай, я ведь тоже уникум, и меня в свое время тоже еще как окучивали. Если человек нам подходит, он будет наш, и точка. — А если он не захочет? — спросил я недоверчиво. — Захочет. Тем, кто может не захотеть, знать о Корпорации совсем не обязательно. Случаются, конечно, и сбои, как без них обойтись, но редко. Так что будь уверен, твое появление на «Грифе» было предсказано заранее. Обидно? — Пожалуй, — пробормотал я. — Унизительно как-то. Марионетка я им, что ли?
Она фыркнула — кажется, моя реакция ее забавляла. — Тебе предложили то, чего ты сам хотел, возможно, неосознанно. Ты еще о свободе воли поговори. Отказаться ты в принципе мог — но зачем? Когда это голодный отказывался от хлеба? — Ну если удар по голове — хлеб… Да еще угроза амнезией… — Лучше, значит, помнить свой гордый отказ и всю жизнь жалеть об упущенных возможностях? Упиваться жалостью к себе, любимому? Ты мазохист? — Я садист-расчленитель. — А я реинкарнация Салтычихи. Сработаем на
