почему-то облачившемуся в легкомысленную ковбойку, но и другим досталось по самое не хочу. Жирные злобные мухи, сверкающие в солнечных бликах позолоченными брюшками, чем-то похожие на кровожадных пиратов, набитых пиастрами, садились на кожу сразу десятками, а остальные сотни с гулом барражировали вокруг, ожидая своей очереди на посадку. Куда девалась офицерская выдержка! Мы просто бежали как угорелые, сразу забыв о чинах и субординации, яростно хлеща чем попало себя и друг друга по спинам и головам. Кое-кто еще и сейчас почесывался.
– А данное количество слепней, оно как-то связано с… – Топорищев кивнул на это.
– Вряд ли… – Подполковник на миг замялся, пытаясь понять, как следует титуловать этого окруженного особым пиететом нескладного штатского в ковбойке. – Здесь летом всегда так, тем более если жара. Без диметилфталата лучше не соваться, да и он не очень-то…
– Кто отвечает за охрану Объекта? – перебил Максютов.
Толстый генерал внутренних войск протолкался сквозь свиту.
– Генерал-майор Родзянко.
– Докладывайте.
– В настоящий момент охрана осуществляется живой цепью. Ведется прокладка проволочного заграждения в четыре ряда, по два с каждой стороны от контрольно-следовой полосы. Плюс контактная сигнализация и инфракрасные датчики. Это закончим уже сегодня.
Действительно, у недалекой опушки леса не менее роты солдат вкапывало в землю столбы. Столбиками, шагах в сорока друг от друга стояли автоматчики, цепь уходила в лес, где, надо полагать, они были расставлены почаще. К самой опушке притулилось несколько военных грузовиков, гусеничный штабной вездеход, почему-то бронетранспортер, трогательно-наивно развернувший в сторону Монстра свою низенькую башенку с крупнокалиберным пулеметом.
– В ночное время охрана будет дополняться служебными собаками. Вышки с прожекторами – через каждые сто метров. Особое внимание уделено подходам со стороны леса и реки. КПП поставим возле бетонки ведущей к свинокомплексу. На всех прилегающих дорогах установлены блокпосты.
Что правда, то правда. Через блокпост мы проезжали. Бетонный бункер еще строился, но нацеленный на проселок ствол пулемета уже исправно торчал из бойницы, проделанной среди мешков с песком.
Генерал-майору кажется, что этого достаточно. Он ошибается, но пусть пока побудет в заблуждении. На самом деле охрана Объекта будет состоять из четырем концентрических зон, и внутренним войскам отведена в ней в общем-то скромная роль прослойки между элитными частями армии и УНБ. Мобильные подразделения ПВО, служба радиоперехвата – все здесь. Уже сегодня на охраняемую территорию не прошмыгнет даже мышь, если только к ее хвосту не привязан пропуск, подписанный одним из трех лиц: президентом, советником по национальной безопасности или генерал-лейтенантом Максютовым. Кстати, пропуск еще не гарантирует его обладателю права беспрепятственного прохода к Объекту, он лишь явится достаточным основанием для проверки вместо применения оружия. Еще сегодня утром вертолет, нанятый местными телевизионщиками ради прямого репортажа с места посадки «космического зонда», всего лишь отогнали подальше от Объекта – через несколько часов не в меру ретивые летуны имеют все шансы быть сбитыми без предупреждения. Уже изменены воздушные коридоры гражданской авиации, самолеты ВВС округа без особого приказа не пересекут границу запретной для полетов зоны. Над Монстром не будет ничего, кроме неба и, может быть, птиц.
Но все это будет чуть-чуть позже. А пока Максютову осталось констатировать: генерал-майор Родзянко в целом выполнил первоочередную задачу.
– Что еще?
– Вся местность в радиусе пяти километров объявлена запретной зоной. В нее попадают две деревни и дачный поселок. Около полутора тысяч человек подлежат выселению.
«Интересно, куда? – подумал я. – В палаточный лагерь?» Но Максютов задал совершенно другой вопрос:
– Пять километров – не мало?
– Если больше, придется перекрыть движение на участке Вятка – Пермь. Здесь железнодорожная линия под боком… очень загруженная.
По лицу Максютова ясно читалось, что это его нисколько не волнует.
– Вы всерьез думаете, что любое расстояние в пределах Земли будет достаточно для защиты от этого? – вмешался Топорищев, невольно придя на помощь генерал-майору, успевшему во время этой реплики смахнуть пот со лба. – Ну прямо как дети…
Это он был как ребенок. Кто бы из нас думал в первую очередь о защите…
– Ладно, с недопущением посторонних, будем считать, разобрались, – игнорируя реплику, буркнул Максютов. – Что будем делать с этим? – указал он на черный туннель.
– Лучше всего пока ничего не предпринимать, – снова высказался Топорищев. – Технику подвезут через час-два, а людям до поры до времени делать там нечего. – Он подозрительно осмотрел свиту. – Или среди нас есть дураки, способные сунуться туда очертя голову?
– Если туда вообще можно сунуться, – сердито сказал Максютов. – Не поймешь: не то дыра, не то просто пятно…
– Сейчас проверим. – Топорищев наклонился и близоруко сощурился, отыскивая под ногами камешек.
– Что вы собираетесь делать?
– Ага, вот он. – Топорищев подобрал искомое и размахнулся. Максютов проворно перехватил его руку, отчего тот немедленно взвился. – Что такое? Какое вы имеете право? Отпустите меня!
– Бросьте камешек, – сказал Максютов.
– Я и собираюсь бросить!
– Не туда. Бросьте его на землю.
– Да пустите вы! Что такое, в самом деле… Ой!..
– Бросьте камешек.
Топорищев бросил. На взгляд неспециалиста, выронил совершенно добровольно и даже с преувеличенной охотой. Оказывается, генерал-лейтенант еще помнил топологию болевых точек из курса специальной анатомии.
– Без моего приказа ни одна посторонняя песчинка не попадет в Объект, – сказал Максютов. – Не говоря уже о технике и тем более о человеке. Я хочу, чтобы все это поняли. Ответственность за безопасность несу прежде всего я, следовательно, любое проникновение внутрь контролируется мною. Любые нарушения моих приказов будут расцениваться либо как недопустимое разгильдяйство и халатность, либо как умышленное преступление, смотря по тяжести последствий. Специально для штатских и полуштатских поясняю: при необходимости к нарушителям будет применена сила. Я санкционирую. Очень грубая сила. Надеюсь, всем ясно?
– Но…
– Диспутов на эту тему не будет. Все. – Дергая лицом, потирая запястье, довольно внятно буркнув себе под нос: «Солдафон, сапог надраенный», Топорищев отошел в сторону в тихом бешенстве. Максютов и ухом не повел.
– Так. С мерами безопасности тоже разобрались. Теперь главное. Что мы намерены делать с этим… Объектом? Я имею в виду действия сегодня ради нормального планирования хотя бы ближайших дней. Для тех, кто не в курсе, сообщаю: мы намерены проникнуть в Объект дистанционно управляемой техникой. Если имеются иные соображения, прошу высказать.
Соображение имелось только одно. Его высказал начальник штаба округа, прибывший лично посмотреть, какие безобразия творятся на его территории, но контролируются почему-то не им, а Нацбезом. Каковым обстоятельством он был крайне недоволен.
– Если приказ поступит немедленно, к пятнадцати ноль-ноль на месте этого будет воронка любой приемлемой глубины. Это я могу гарантировать. – Он помолчал и добавил: – Даже без нанесения ядерного удара.
Вполне вероятно, он ничего не слышал об «Эскали-бурах». А впрочем, незнание еще не освобождает дурака от глупости. В ответ Максютов подвигал скулами – и только.
