– Местное население уже выселено?
– Предполагаем закончить к двадцати часам.
– «Предполагаем»! Некогда ждать. Наблюдательный пункт?
Толстый генерал Родзянко махнул ладошкой куда-то в сторону Удмуртии.
– Основная база строится в пяти километрах к юго-востоку. Пока – временные сооружения. Вести наблюдение можно прямо оттуда с помощью кабельной телесвязи. Ближе пока ничего нет. Вон на той прогалине будем ставить точку непосредственного наблюдения – заглубленный герметичный бункер с бронекрышкой и с перископом.
– Сколько времени займет строительство? Генерал-майор смахнул со лба пот.
– Ручаюсь за трое суток.
– Ну, а прямо сейчас?
– Разве что штабной БТР. Можно пригнать еще несколько. А то и попросту отрыть окопчик. Вон там, на бугорке подходящее место.
– Отройте. И прикажите установить на бруствере хорошую оптику.
Ну, ясно. Максютов в БТР не полезет. Не то чтобы он вдруг вздумал разыгрывать героя, но… не полезет. Пожалуй, он прав. Чем, с точки зрения Монстра, отличается окопчик от БТРа, бункера с перископом, недостроенной базы в пяти километрах к юго-востоку, да и, пожалуй, от любой произвольно выбранной точки земной поверхности? Да ничем!
Военным объяснить это трудно. Максютов и не пытается.
– Через час, в тринадцать ноль-ноль начинаем. Инженеров сюда.
Через час мы не начали, не начадили через два. Выяснилось, что один из трейлеров со спецтехникой застрял из-за поломки километрах в ста отсюда, а без него начать невозможно. Максютов хмур и почти все время молчит, лишь иногда изронит ледяным тоном короткую фразу; шишки помельче изъясняются на повышенных тонах. Кругом суета. Начальник штаба округа еще не уехал. Два генерал- лейтенанта зараз! Притом не в Москве, где на них всякий хмырь чихать хотел, а в какой-никакой глубинке, поэтому никто не слоняется без дела. Наверно, такой же трудовой порыв демонстрировали египетские работяги фараону, явившемуся взглянуть, как идет строительство его персональной пирамиды. Солдаты вкапывают последние столбы и уже начали тянуть проволоку контактной сигнализации. Перед нею развернута спираль Бруно – пока одна. Появился трактор, готовый вспахать и заборонить контрольно- следовую полосу, но ему в сердцах велят заглохнуть, и он глохнет.
Жара за тридцать. Вроде бы рановато для начала июня, но не все же валить на Монстра. Вятская губерния, континентальный климат.
Самовольно покинув свиту Максютова – на кой ляд ему сейчас майор Рыльский! – я сижу на травке и думаю о всякой ерунде. Например, о том, что Монстр приземлился сравнительно удачно – по крайней мере не плюхнулся на населенный пункт. Сверяюсь с запрятанной в мои мозги картой: какие тут ближайшие из мало-мальски крупных? Ага, Кирово-Чепецк, Слободской и Зуевка. В Кирово-Чепецке, к сожалению, химкомбинат, и если Монстр решит немного пошалить на близкой дистанции… Гм… Зато в Слободском – действующий пивзавод. Будет куда ездить в увольнительные…
Остатков порушенного свинокомплекса отсюда не видно, кроме нескольких секций бетонного забора, разом сорванных с места и валяющихся сравнительно аккуратно – в ниточку. Говорят, полностью уцелела только котельная, да еще с утра немногочисленные допущенные аборигены собирали по всей округе и затем угнали куда-то невеликое хрюкающее стадо элитных производителей и свиноматок. Был комплекс – и нет.
Еще деревни и дачные поселки. Видел я их. Никакие они не дачные – просто садовые участки микроскопических размеров, по три сотки крутой местной глины на семью. Микроскопические домишки, окруженные микроскопическими грядками… а ведь тоже ценность! Что с того, что хозяева участков имеют жилье в городе и в полторы тысячи подлежащих выселению людей не входят? Население будет недовольно, и не Монстром – нами. Монстр-то как раз ведет себя смирно… пока.
Со стороны реки слышен рев приближающейся моторки. На слух, хороший движок, а то и два сразу. Кто-то из местных поднимается вверх по Чепце, то ли за делом каким, то ли просто взглянуть на Объект. Скорее второе.
В мегафон орут неразборчивое. Стучит короткая очередь – я почти вижу, как перед носом лодки взбрызгиваются фонтанчики воды – и примолкший было движок вновь ревет во всю мощь, унося посудину прочь. Всякое судоходство по Чепце прервано, и, вероятно, надолго. Наверняка генерал-майор Родзянко не сегодня завтра прикажет перегородить реку понтонами, дабы любопытные местные водоплавающие не шлялись по ночам…
Может, чужая любознательность и не порок, но работать она мешает, это точно. Вчера в вечерних сумерках десантированной сюда группе спецназа пришлось отгонять от Объекта толпу любопытных, кому, по всей видимости, жизнь не дорога, а двоих умников, додумавшихся залечь в траве, чтобы не заметили, едва не застрелили… Нипочем не поверю, что они ждали от Монстра каких-нибудь особых коврижек, скорее как раз наоборот. Вот и говори после этого об инстинкте самосохранения!
Со стороны реки длинным языком тянется болотце. Наверно, древняя старица, камышовый лягушачий рай. Монстр накрыл его часть. Как раз сейчас у лягушек в разгаре сезон размножения, по идее, они должны быть сильно заняты, однако рулад в камышах что-то не слышно. Потеряли голос? Попрятались? Сдохли? Сбежали ночью в Чепцу?
Солнце жарит вовсю, оголтело верещат цикады в траве, даже отсюда слышно. Вблизи Монстра их нет, но метрах в двухстах от него им уже ничто не мешает. Равно как и слепням, а также, по-видимому, другим насекомым. Кто как, а я ничего не имею против. Факт отрадный, мне этого достаточно, а в энтомологи я не нанимался. Пусть вон Топорищев выпишет из Академии собрата, дабы тот изучил «эффект отталкивания» на членистоногих, пресмыкающихся, земноводных в остатке болотца, дождевых червях, а там, глядишь, и на простейших…
А люди? Вопрос интересный, и, наверно, какой-то материал по нему уже получен, но сейчас я не полезу с вопросами ни к Топорищеву, ни тем более к Максютову. Почему бы не проверить самому? Кто мне помешает?
Я встаю с примятой травы и делаю шаг, другой. До Монстра их примерно пятьдесят, мы стояли ближе к нему, когда Топорищев желал метнуть камешек. Десять шагов… Ничего. Главное смотреть под ноги, а не на Монстра, тогда не стошнит… Двадцать… Тоже ничего. Я не охвачен непреодолимым ужасом, подо мною не разверзаются геологические пласты, неведомая сила не телепортирует меня на остров Маврикий. Тридцать…
Что-то есть…
Трудно сделать следующий шаг. Очень-очень не хочется его делать. Только сейчас я замечаю, что ближе к Монстру трава почти не примята. Значит, и местные здесь не очень-то ходили… не могли подойти…
Граница для людей. Совсем не прежние многокилометровые «зоны отталкивания», вдобавок сугубо индивидуальные. Она очень близка к Объекту, эта граница, и, похоже, топографически четко задана для всех, для Каспийцева и для Рыльского. Вот только я сильно сомневаюсь, что Каспийцева и Рыльского граница встретит одинаково…
Я делаю очень маленький шажок.
Затем еще.
Словно продавливаю собой невидимый барьер. Еще шаг – и наваждение исчезает. Странно: я гляжу на Монстра в упор, вижу, как на его поверхности неуловимо переливаются оттенки коричневого, зеленого и лилового, но уже не чувствую тошнотных позывов. Мне хочется подойти ближе…
Я подхожу. Осторожно касаюсь его рукой, готовый моментально ее отдернуть. И ничего не происходит. Моя ладонь ощущает лишь гладкость и теплоту не знаю чего – то ли обшивки зонда, то ли кожи неведомого животного.
Медленно отнимаю ладонь – она в порядке. Не почернела, не отвалилась… Почему-то я думаю об этом совершенно равнодушно. Нет никаких следов касания и на «коже» Монстра.
– Алексей, назад!..
Рефлекторно отскакиваю. Кричит Максютов. Он и его свита растянулись чуть вогнутой шеренгой
